Мегрэ напряженно ждал.
- Ну так что? - наконец спросил он.
- Ничего.
- Пошли, Лапуэнт, - позвал доведенный до предела Мегрэ и, очутившись на улице, подвел итог:
- Я почти уверен: она что-то знает. Только вот вопрос: так ли она глупа, как кажется.
- Куда теперь, шеф?
Мегрэ ответил не сразу. Оставался еще страховой агент, но пока его не было в Париже. Мегрэ совершенно не представлял себе, что делать дальше.
- На бульвар Рошешуар.
Мастерская Флорантена была на запоре, сосед-художник крикнул им:
- Никого нет.
- Давно он ушел?
- Днем я его не видел. Вы из полиции?
- Да.
- Так я и думал. Со вчерашнего дня кто-то постоянно крутится во дворе и следует за ним по пятам, стоит ему выйти. Что он натворил?
- Мы даже не знаем, натворил ли.
- Он и вправду подозрительный!
- Вот видите.
Художник, видно, любил почесать язык, но целый день был лишен такой возможности.
- Вы хорошо его знаете?
- Да так, перебросишься парой слов.
- Много у него было заказчиков?
- Заказчиков? - переспросил художник, лукаво уставившись на Мегрэ. - Да откуда же им взяться?
Кому придет в голову, что в этом дворе мастерская антиквара. Тем более, что антиквар-то он... Впрочем, он здесь редко бывает. Приходит, только чтоб повесить табличку: "Скоро вернусь" или "Закрыто до четверга".
- Случалось ли ему здесь ночевать?
- Наверное, иногда по утрам я видел, как он бреется.
Сам-то я живу на улице Ламарка.
- Откровенничал ли он с вами?
Художник задумался, продолжая водить кистью по холсту. Он так привык писать Сакре-Кёр, что мог бы проделывать это с завязанными глазами.
- Он не любит мужа своей сестры, это я помню точно.
- Почему?
- Он объяснял мне так: если бы тот не обобрал его, жизнь его сложилась бы иначе. Его родители владели очень прибыльным делом, не помню, правда, где...
- В Мулене.
- Может быть. Когда отец отошел от дел, всем стал заправлять муж сестры. Он якобы должен был поделиться рецептами с Флорантеном. Таков был уговор. А когда отец умер, Флорантен остался ни с чем.
Мегрэ припомнилась розовощекая смешливая девушка, стоявшая в те годы за стойкой белого мрамора: как знать, может быть, она и была подлинной причиной того, что он в юности так редко заглядывал в кондитерскую.
- А денег он у вас никогда не занимал?
- Как вы догадались? Правда, небольшие суммы. Да я и не смог бы давать ему много. Франков двадцать, иногда пятьдесят, но редко.
- Он вам их возвращал?
- Не сразу, как обещал, а спустя несколько дней. А в чем его подозревают? Вы ведь комиссар Мегрэ, не так ли?
Я вас сразу узнал - видел в газетах ваши фотографии. Раз уж вы сами им занялись, значит, дело не пустячное. Преступление? Думаете, он убийца?
- Понятия не имею.
- Если позволите, я скажу свое мнение: он не способен убить.
- Если позволите, я скажу свое мнение: он не способен убить. Может, за ним и водятся какие-нибудь грешки, не знаю. Да и то это не обязательно его вина. У него постоянно возникают какие-то проекты, и я уверен, он искренне желает их осуществления. И идеи у него появляются неплохие. Но он увлекается и терпит неудачу.
- Нет ли у вас случайно ключа от его мастерской?
- Как вы догадались?
- Просто предположение.
- Раз в год нет-нет да и появится покупатель, вот он и оставил мне ключ. Назвал кое-какие цены.
Художник принес массивный ключ.
- Думаю, он не будет на меня в обиде.
- Будьте спокойны.
Во второй раз Мегрэ с помощью Лапуэнта внимательно обследовал мастерскую и спальню Флорантена. Ничего не ускользнуло от их внимания. В спальне стоял приятный запах крема для бритья, незнакомый Мегрэ.
- Что мы ищем, шеф?
- Если б я знал, - недовольно буркнул комиссар.
- Никто ни на Нотр-Дам-де-Лоретт, ни в ее окрестностях не видел вчера голубой "ягуар". Молочнице прекрасно знаком этот автомобиль. Вот что она сказала: "Эта машина всегда по четвергам стоит напротив моей лавки.
А и вправду, в этот четверг я ее не видала. За рулем толстый коротышка. Надеюсь, с ним ничего не случилось".
Я также побывал в гараже на улице Лабрюйера, - продолжал докладывать Жанвье. - Видел машину, зарегистрированную на имя Жозефины Папе. "Рено" двухлетней давности, прошла всего двадцать четыре тысячи километров, в прекрасном состоянии. В багажнике пусто. В отделении для перчаток мишленовский атлас дорог, пара солнцезащитных очков и аспирин.
- Надеюсь, нам больше повезет со страховым агентом.
Жанвье чувствовал, что шеф действует наугад, и, делая вид, будто ничего не понимает, старался молчать. Однако все же не удержался и спросил:
- Вы уже вызвали его?
- Он будет в Париже только вечером. Сходи-ка в гостиницу, где он остановился, ну, скажем, часам к восьми. Может, тебе придется и подождать. Как только он появится, свяжись со мной, я буду дома.
Был уже седьмой час. Рабочий день заканчивался. Только Мегрэ взялся за шляпу, собираясь уйти, как раздался телефонный звонок. Звонил инспектор Леруа.
- Звоню из ресторана на улице Лепик, Флорантен здесь ужинает. Собираюсь последовать его примеру. Вторую половину дня мы провели в кинотеатре на площади Клиши.
Поскольку показ безостановочный, два раза просмотрели один и тот же дурацкий фильм, сидя друг за другом.
- Ну как он, нервничает?
- Да нет. Время от времени оборачивается, чтобы подмигнуть мне. Еще немного, и он предложит вместе поужинать.
- Я сейчас же кого-нибудь пришлю тебе на смену.
- Да я не очень-то утруждаю себя.
- Жанвье, пошли туда кого-нибудь из ребят. Не знаю, кто там свободен. И не забудь позвонить, как только Рыжий заявится в гостиницу... Отель "Босежур". Лучше, если он тебя не заметит...
На площади Дофина Мегрэ пропустил стаканчик. День оставил у него тягостное ощущение, особенно беседа с Виктором Ламоттом.
Не внушала энтузиазма и встреча с привратницей.
Он простился с коллегами, которые, устроившись в уголке, играли в белот. Дома он и не пытался скрыть дурного расположения духа.