Ладно, сказал я, в таком случае приношу извинения за то, что перепутал. Но что это за чувства?
- Ради Бога, перестаньте разыгрывать из себя невинность! Вы только вчера стали его секретарем, а уже провели все утро на балконе с Лоис и
пригласили меня к "Рустерману". Ничего себе - секретарь.
- Но ведь его нет. Мне было ведено убивать время.
- Когда он вернется, обо всех делах ему доложит Нора, о чем вам прекрасно известно. Я не дурочка, Ален, в самом деле не дурочка. Я была бы
очень сообразительна, если бы не моя жуткая лень. Возможно, вы лучше осведомлены о делах моего мужа, чем я. Ладно. Так вот, представьте себе,
она его высекла.
- Что касается моей невинности, то я, как секретарь, обязан ее разыгрывать. Что же касается моей осведомленности относительно дел вашего
мужа, то я и не знал, что Сьюзен его высекла. Вы присутствовали при этом?
- При этом никто не присутствовал. Только не подумайте, будто она высекла его самым обыкновенным образом - она этого делать не станет. Не
знаю, как уж она это сделала, быть может, одним взглядом. Она может своим взглядом либо испепелить, либо вселить надежду. А я и не подозревала,
что женщина в состоянии испепелить его взглядом - я думала, для этого нужна раскаленная кочерга. Правда, это до того, как я узнала Сьюзен. Она
уже успела околдовать вас?
- Нет. - Я и сам не знал, лгу или говорю правду. - Я не уверен, что правильно вас понял. Если мне надлежит понимать вас в буквальном
смысле, то я достаточно невинен для того, чтоб быть шокированным. Сьюзен ведь жена его сына.
- Да. Ну и что из этого?
- Но ведь он же не придурок?
Она похлопала меня по руке.
- Похоже, я ошиблась на ваш счет. Единственное ваше желание - прикидываться простачком. Конечно же, он придурок. Это известно каждому. Ну,
ладно, коль уж я сделала выход, пройдусь по магазинам. Не желаете составить мне компанию?
Я поблагодарил ее за честь, но тем не менее отклонил это предложение.
Я прошел пешком кварталов тридцать, чтобы размять ноги, и размышлял по пути, позвонить Вулфу или нет. Если я доложу ему о том, что выведал
у Треллы, я имею в виду насчет приставаний нашего клиента к своей невестке, Вулф тут же велит мне собирать вещи и вернуться домой, ибо семейными
дрязгами он не занимается. Мне же хотелось поболтаться там еще немного, чтобы предстать перед Сьюзен еще хотя бы раз с тем, чтоб проверить,
какие отклонения происходят в ее присутствии с моим пульсом и дыханием. Если же я позвоню Вулфу и не скажу о том, что только что узнал, мне
вообще будет нечего ему сказать. Так что я решил сберечь десять центов.
Стек сказал, что миссис Уимен Джарелл дома нет, мисс Джарелл тоже. Он передал мне, что мистер Фут просил ему доложить, когда я вернусь, на
что я ответил: хорошо, доложите. Решив, что мне полагается хотя бы появиться на своем рабочем месте, я повесил шляпу и плащ в стенной шкаф и
направился в библиотеку. Нора Кент сидела за столом Джарелла и разговаривала по красному телефону; я приблизился ленивой походкой к стенным
шкафам и открыл один наугад. "Бумажное производство в Бразилии", - прочитал на верхней папке, вынул ее и начал листать.
- Вы что-то ищете, мистер Грин? - раздался за моей спиной голос Норы.
Я обернулся.
- Да нет.
Я обернулся.
- Да нет. Просто мне захотелось сделать что-нибудь полезное. Если секретарю необходимо ознакомиться со всеми этими бумагами, у меня, по-
видимому, уйдет года два-три, не меньше.
- О нет, это вовсе не так уж долго. Как только вернется мистер Джарелл, мы сразу подключим вас к работе.
- Вежливый ответ. Ценю. Могли бы просто сказать: не суй свой нос куда не следует. - Я положил папку на место и закрыл шкаф. - Могу хоть
чем-нибудь быть полезен? Короче, вам не требуется вынести мусорную корзину или сменить промокательную бумагу на пресс-папье?
- Нет, благодарю вас. Кстати, раз мистер Джарелл дал вам ключи, я не вправе запретить вам совать нос куда не следует.
- Вы правы. Беру свои слова назад. От него что-нибудь слышно?
- Да, он звонил около часа назад. Вернется завтра, скорей всего к вечеру.
В ее манерах было что-то настораживающее. Дело не в том, что стенографистке не подобает говорить в такой манере с секретарем (уж кто-кто, а
я просек, что называть ее стенографисткой все равно, что Вулфа сыщиком).
Не могу вам объяснить толком, что именно, поскольку сам не знаю. Просто в наших отношениях что-то было не так, а что - не знаю. Я надеялся,
это прояснит наш дальнейший разговор, но тут зазвонил телефон.
Нора сняла трубку черного аппарата и через секунду передала ее мне.
- Это вас. Мистер Фут.
- Хелло, Роджер. (Попрошаек я называю только по имени), - Ален у телефона.
- Вы очень плохой секретарь. Где это вы болтаетесь целый день?
- Вокруг да около. Но сейчас я на месте...
- Это я знаю, по-моему, вы играете в кункен. Не желаете разбогатеть?
Старикан в отсутствии, так что вы там не требуетесь.
- С удовольствием. Где?
- В моей комнате. Подниметесь на верхний этаж, направо мимо вашей комнаты первый поворот налево. Я буду вас ждать у двери.
Комната Фута оказалась побольше моей. Она целиком выражала вкусы ее хозяина. Кресла были обиты зеленой кожей, габариты одного из них вполне
бы устроили самого Вулфа. К стенам были приклеены скотчем десятки фотографий лошадей, в основном цветные.
- Нет такой лошади, которая бы не поживилась из моего кармана, - сказал Роджер. - Мускулистые. Красавицы. Я продираю утром глаза, а они
здесь, передо мной. Стоит ради такого проснуться. Мужчина всегда должен знать, ради чего ему начинать новый день. Верно?
Я кивнул.
Я думал, мы будем играть центов на двадцать за очко или даже больше, и если он выиграет, я ему плачу, если выигрываю я, он остается мне
должен.
Однако мы играли по-приятельски, по центу за очко. Фут был первоклассным игроком, мог говорить о чем угодно, а сам помнил каждый снос и
прикуп. Я выиграл всего 92 цента, и то только потому, что мне страшно везло.
Воспользовавшись каким-то его анекдотом, я бросил как бы мимоходом:
- Это мне напоминает одно услышанное сегодня замечание. Кстати, что вы думаете о человеке, который пристает к жене собственного сына?
Он как раз раздавал карты. Его рука на секунду застыла в воздухе.
- Кому принадлежит это сообщение?
- Так я вам и сказал.