- Тут нет ничего личного. Просто меня внезапно осенило. Что я знаю о вас? В сущности, ничего. Все остальные - тоже. - Он отвернулся к столу
и потянулся за бутылкой с "бурбоном".
Пока я раздумывал, то ли мне подойти к Лоис, то ли томиться от одиночества, она сама окликнула меня, и я подошел к огромному глобусу, возле
которого она стояла.
- Притворимся, будто разглядываем глобус, - сказала она. - Это называется "для отвода глаз". Просто я хотела сообщить вам, что, как только
увидела того типа, который открыл нам дверь, я вспомнила. Я хотела спросить у вас об одном, мой отец знает, кто вы?
Она показала на глобусе Венесуэлу, и я следил за ее рукой, которую, я знал, так приятно сжимать под музыку. Разумеется, у меня не было
никаких шансов ее разуверить, о чем она знала, не было и времени, чтобы допустить это в качестве предположения, как поступил Вулф в беседе с
Норой. Поэтому я повернул немножко глобус и указал на Мадагаскар.
- Да, - кивнул я. - Он знает.
- Он, правда, отнюдь не образчик рыцарского благородства, но он все-таки мой отец, вдобавок к тому же еще и оплачивает мои счета. Надеюсь,
вы не подцепите меня на этот крючок?
- С удовольствием подцепил бы вас на крючок, но только не на этот. Ваш отец знал, что я Арчи Гудвин, когда прихватил меня с собой в
понедельник днем. Когда он захочет, чтобы об этом стало известно всем остальным, в том числе и вам, я полагаю, он сам скажет об этом.
- Он мне никогда ничего не говорит. - Она теперь указывала на Цейлон. - Плохо, что...
- Ты скоро, Лоис?
Это был Роджер Фут, рядом с ним стояла Нора Кент. Лоис сказала, что такого огромного глобуса она никогда в жизни не видела и что ей не
хочется от него отходить. Роджер пообещал купить ей точно такой же, не знаю, на какие деньги, и они ушли. Я остался стоять у глобуса. Джарелл и
Трелла все еще беседовали с Вулфом, но Корея Брайэма уже не было. Потом ушли и они, даже не удостоив меня взглядом. Их провожал Орри, я же сел в
одно из желтых кресел, то самое, в котором сидела Сьюзен.
- Отлично, сэр, - раболепным голосом начал я. - Вам, значит, может потребоваться мое прошлое. Так вот, я родился в роддоме государственной
исправительной колонии штата Огайо в ночь перед Рождеством тысяча восемьсот шестьдесят пятого года. После того как на мне поставили клеймо...
- Заткнись.
- Слушаюсь, сэр. - Вошел Орри и прошел к своему (моему) креслу. - Хотите знать мое мнение?
- Нет.
- Вы чрезвычайно любезны. Двадцать против одного, что револьвер не будет обнаружен.
Он хрюкнул.
- Лоис вспомнила, кто я такой, и мне пришлось сказать ей, что ее папаша в курсе дела. Она будет молчать. Тридцать против одного, что
револьвер не будет обнаружен.
Он хрюкнул.
- Что касается практической стороны дела, то напрашивается один весьма существенный вопрос: когда же мы все-таки поставим в известность
Кремера, поскольку я замешан в этом куда больше, чем вы? Пятьдесят против одного, что револьвер не обнаружится.
Он хрюкнул.
Глава 9
В субботу утром, позавтракав в девять тридцать вместе с Лоис, Сьюзен и Уименом (вместе - понятие относительное, к столу мы собрались по
одному), я обследовал весь нижний этаж, кроме библиотеки и кухни.
Это нельзя было назвать обыском, ибо я не заглядывал ни под подушки, ни в
ящики столов. Вулф предложил, чтоб револьвер положили в такое место, где его можно было бы сразу заметить, поэтому я просто осмотрел всю
территорию. Разумеется, я и не рассчитывал, что найду его - я сам сказал, что вероятность найти его равняется один к пятидесяти. Следовательно,
я не был разочарован.
Мой второй обход в воскресенье утром был более обстоятелен. Когда, завершив его, я очутился в передней, меня там поджидал Стек.
- Может, я смогу быть вам чем-нибудь полезен, сэр? - поинтересовался он. - Вы что-то потеряли?
- Нет, - сказал я. - Просто я беспокойный человек. - И поблагодарил за заботу. Когда он увидел, что я собираюсь выйти на улицу, он
распахнул передо мной дверь, изо всех сил стараясь подавить вздох облегчения.
Если есть возможность, я каждое утро между девятью и одиннадцатью, пока Вулф забавляется в своей оранжерее, выхожу размять ноги и освежить
легкие выхлопными газами, но сейчас я вышел на улицу не в силу привычки. В одиннадцать к Джареллу должен был пожаловать помощник окружного
прокурора, по-видимому, в сопровождении сыщика, вот я и решил не мешаться у них под ногами.
Пройдя пешком тридцать кварталов до редакции "Газетт", я зашел узнать у Лона Козна, правда ли, что "Гиганты" переезжают в Сан-Франциско.
Кроме этого, я поинтересовался, нет ли каких-либо неофициальных сведений, касающихся убийства Ибера. А он, в свою очередь, попытался выведать у
меня, кто в настоящий момент является клиентом Вулфа. Мы оба расстались неудовлетворенными. Насколько ему было известно, полицейские лезли вон
из кожи, чтобы разгадать убийство и совершить правосудие, а насколько было известно мне, у Вулфа в настоящий момент клиентов не было, но если я
узнаю что-нибудь подходящее для первой страницы, я тут же сообщу.
Вулф уже спустился из оранжереи и теперь восседал за своим столом и что-то диктовал Орри, который устроился за моим. Оба оторвались от
этого дела, чтоб поприветствовать меня (я это оценил), ибо эти два занятых человека потели над важным посланием Льюису Хьюитту, в котором
сообщалось, что гибрид вот-вот зацветет, и приглашали его приехать и понаблюдать за цветением своими глазами. Не имея обычных сорока минут для
детального ознакомления с утренней "Таймс", я быстро позавтракал прямо на кухне, устроился на кушетке и только успел ознакомиться с заголовками
первой полосы и спортивными сообщениями, как раздался звонок в дверь.
Одного взгляда на этого здоровенного детину в серой форме, широкоплечего и красномордого, было вполне достаточно. Я подошел к двери,
накинул цепочку, приоткрыл дверь на два дюйма и сказал через щель:
- Доброе утро. Давненько мы не виделись. Вы прекрасно выглядите.
- Гудвин, откройте дверь.
- Я бы с удовольствием, но ведь вам известно, что сие не от меня зависит. Мистер Вулф занят - у него урок диктанта. Что ему передать?
- Передайте ему, что я хочу знать, почему он изменил ваши имя и фамилию на Алена Грина и послал вас секретарем к Отису Джареллу.
- Я сам ломаю над этим голову. Устраивайтесь поудобнее, пока я буду у него это выяснять. Разумеется, если и он этого не знает, вам ни к
чему заходить в дом.
Чтобы не показаться невежливым, я оставил дверь на цепочке.
- Прошу прощения, что прервал ваши занятия, - сказал я, приблизившись к столу Вулфа, - но инспектору Кремеру хочется знать, почему вы
переделали мои имя и фамилию на Алена Грина и послали меня секретарем к Отису Джареллу?
Сказать ему?
- Откуда он это узнал? - рявкнул Вулф.