Чтобы не показаться невежливым, я оставил дверь на цепочке.
- Прошу прощения, что прервал ваши занятия, - сказал я, приблизившись к столу Вулфа, - но инспектору Кремеру хочется знать, почему вы
переделали мои имя и фамилию на Алена Грина и послали меня секретарем к Отису Джареллу?
Сказать ему?
- Откуда он это узнал? - рявкнул Вулф. - От этой девчонки Джарелла?
- Нет, не знаю откуда. Но если вам надо непременно свалить вину на женщину, пусть это будет Нора Кент. Только в этом я тоже сомневаюсь.
- Черт возьми. Проведи его ко мне.
Я вернулся в переднюю, откинул цепочку и распахнул дверь.
- Он восхищен, что вы к нам пожаловали. Я тоже.
Возможно, последних двух слов Кремер не расслышал, потому что швырнул шляпу на лавку и рванул в сторону кабинета. Когда я, заперев входную
дверь, вернулся туда, он уже восседал в красном кожаном кресле. Орри видно не было.
В холл он не выходил, значит, Вулф отослал его в приемную. Дверь туда была закрыта. Я занял место за своим столом и снова стал самим собой.
Кремер с ходу взял быка за рога:
- Хотите, чтобы я повторил свой вопрос?
- Это вовсе не обязательно. - Вулф был любезен, но не слишком. - Мне было бы небезынтересно узнать, откуда у вас эти сведения. Что, разве
за мистером Гудвином установлена слежка?
- Нет, но с восьми утра сегодняшнего дня установлена слежка за одним адресом на Пятой авеню. Было замечено, что в четверть десятого оттуда
вышел Гудвин, от привратника в вестибюле узнали, что человек, который только что вышел, носит фамилию Ален Грин и работает у мистера Джарелла
секретарем. О чем и было доложено мне, а я, в свою очередь, проявил к этому обстоятельству интерес. Будь это обычный интерес, я бы велел
сержанту Стеббинсу связаться с вами по телефону. Как видите, я приехал сам.
- Хвалю ваше рвение, мистер Кремер. К тому же мне приятно вас видеть.
Однако, боюсь, сегодня утром мои мозги слегка притупились, и вам придется проявить снисходительность. Признаться, я не подозревал, что
устройство на работу под вымышленным именем расценивается как антиобщественный поступок, а следовательно, требует вмешательства полиции. И лично
вашего, шефа Отдела по расследованию убийств.
- Что касается снисходительности, это уж точно, не в первый раз имею с вами дело. Но, черт побери, я не собираюсь проявлять...
Он оборвал себя на полуслове, вытащил из кармана сигару, покатал ее между ладонями и засунул в рот. Он никогда не зажигал сигары. Вид
Вулфа, звук его голоса и связанные со всем этим воспоминания до такой степени взбудораживали его кровь, что он нуждался в успокоительном.
Он вынул сигару изо рта.
- С вами чрезвычайно трудно, когда вы не склонны к сарказму. Когда же вы настроены саркастически, с вами и вовсе нет сладу, - сказал
Кремер, очевидно совладав с возбуждением. - Известно ли вам, что в четверг днем человек по фамилии Ибер был убит выстрелом из револьвера в
собственной квартире на Сорок девятой авеню? Позавчера?
- Да, мне это известно.
- Известно ли вам, что он пять лет проработал секретарем у Отиса Джарелла и только недавно был уволен?
- Да, это мне тоже известно. Это повторение пройденного характеризует вас не с самой блестящей стороны.
Это повторение пройденного характеризует вас не с самой блестящей стороны. Я читаю газеты.
- О'кей, но это одна из деталей целого, которое вы хотите иметь перед глазами. В соответствии с имеющейся у меня информацией Гудвин впервые
появился в доме Джарелла днем в понедельник, за три дня до убийства Ибера.
Джарелл сказал привратнику в вестибюле, что его зовут Ален Грин и что он будет проживать у него. Он на самом деле проживал у него. Верно,
Гудвин? - повернулся ко мне Кремер.
- Верно, - сознался я.
- И вы с понедельника находитесь там под вымышленной фамилией в качестве секретаря Джарелла?
- Да, если не считать служебных отлучек. Но в настоящий момент меня там нет.
- Тут вы, черт побери, правы. Вы смотались оттуда, как только пронюхали, что Джарелла собираются навестить из конторы окружного прокурора,
а вам не улыбалось попадаться им на глаза. Угадал?
- Пятая поправка <Пятая поправка к конституции США гласит: "Никого нельзя принудительно при каком-либо уголовном деле свидетельствовать
против самого себя или лишать жизни, свободы и собственности без надлежащего судебного разбирательства".>.
- Бросьте. Это игрушка для красных и гангстеров, а не для клоунов вроде вас. - Он снова уставился на Вулфа. Похоже, он решил, что ему опять
требуется утихомирить кровь, воткнул в рот сигару и зажал ее зубами. - Вот такая картина, Вулф. У нас нет ни единой стоящей улики, которая могла
бы навести нас на след убийцы Ибера. Естественно, самым лучшим источником информации, касающейся его положения в обществе и знакомств, является
Джарелл со своей компанией. Ведь Ибер у него не только работал, но и жил.
Разумеется, мы про него много узнали, но из всего этого вряд ли хоть что-нибудь заслуживает внимание. Мы уже решили, что от Джарелла и его
семейки ничего путного не добьешься, как вдруг на горизонте появляется Гудвин. Гудвин и вы.
Его глаза сузились, однако он тут же решил, что с позиции силы здесь вряд ли чего дождешься, и поспешил придать им обычное выражение.
- Теперь же все обстоит иначе. Раз человек типа Отиса Джарелла нанимает вас для такого важного дела, что вы даже соглашаетесь обходиться
без Гудвина, который поселяется там в качестве секретаря Джарелла, а тот, который занимал это место до него, через три дня отправляется на тот
свет, я ни за что не поверю, что тут не существует связи.
- Не уверен, что понял вас, мистер Кремер. Связи между чем?
- Черта с два я вам поверил! Между тем, что Джарелл вас нанял, и убийством!
Вулф кивнул.
- Я предполагал, что вы имеете в виду именно эту связь, но я устал от предположений. Вы, должно быть, тоже. Итак, вы высказали
предположение, что меня нанял мистер Джарелл. У вас есть для этого основания? Разве не может быть так, что меня нанял кто-то другой, а я
подослал мистера Гудвина в дом мистера Джарелла, чтобы он добыл там сведения для моего клиента?
Это его доконало. Если у меня и были какие-то опасения на тот счет, что Вулф, сочтя дело слишком скользким, захочет передать его Кремеру,
то теперь они отпали. Искушение Вулфа проучить Кремера, идущего на поводу у предположений, было воистину непреодолимым.
- Господи, так кто же тогда ваш клиент? Нет, этого я от вас ни за что не добьюсь. Но вы можете ответить на мой следующий вопрос: Ибер был
вашим клиентом?
- Нет, сэр.