Пратт вчера говорил, что родился в старой хибаре на месте, где теперь стоит его новый дом.
- Да, его отец служил конюхом у отца Осгуда. Клайд рассказывал мне об этом. Молодой Пратт был помолвлен с фермерской дочерью, красавицей
Марсией, а когда Фредерик Осгуд вернулся домой после колледжа, он отбил ее у Пратта. Марсия родила ему Клайда и Нэнси.
Пратт уехал в Нью-Йорк, и вскоре у него завелись деньги. Он так и не женился и стал выискивать способ досадить Осгуду. Он купил здесь
землю, начал строиться, и стало казаться, что ему это действительно удастся.
- И тогда, - подхватил я, - Клайд занялся изучением истории семейной вражды и пришел к выводу, что для их примирения ему следует жениться
на племяннице Пратта. Конечно, в подобных случаях лучше дочь, но и племянница тоже годится.
- Нет, эта идея пришла в голову не Клайду, а Нэнси, его сестре.
- Лили захлопнула пудреницу. - Зиму она провела в Нью-Йорке, пропадала в лучших ночных клубах и повстречала Джимми и Каролину.
Она решила познакомиться с ними поближе, и когда приехал Клайд, все устроила. Вскоре она по-настоящему подружилась с Джимми, а Клайд - с
Каролиной. Затем Клайд увлекся мной, и это, видимо, отразилось на отношениях между Нэнси и Джимми.
- Вы были помолвлены с Клайдом?
- Нет. - Она слегка улыбнулась и глубоко вздохнула. - Нет, Эскамильо. Я вряд ли выйду замуж. Ведь брак есть не что иное, как экономическое
соглашение, и мне повезло, что я могу не принимать в этом участие.
- Клайд вам нравился?
- Одно время. - Она повела плечами. - Но вы же знаете, как бывает скучно, когда тот, кого вы считали восхитительным, оказывается занудой. К
тому же он хотел, чтобы я вышла за него замуж. Не думайте, что я такая бессердечная, вовсе нет. Каролина будет для него женой получше, чем я,
так я ему и сказала. Я думала, что у них все образуется, даже надеялась на это, вот почему я считаю, что вчера он приходил повидаться, скорее
всего, не со мной, а с Каролиной.
- Может быть. Вы ее спрашивали?
- Бог мой, нет, конечно! Чтобы я спрашивала Каролину о Клайде! Я бы не осмелилась даже имя его упомянуть при ней! Она меня ненавидит.
- Но она же пригласила вас сюда.
- Да, из хитрости. Ее брат Джимми подружился со мной, и она решила, что если он поближе рассмотрит меня здесь, в деревне, то поймет, какая
я легкомысленная и коварная.
- Понятно. Значит, вы коварная?
- Ужасно. - Она снова улыбнулась. - Потому что я откровенна и бесхитростна. Потому что я никогда не предлагаю того, чего не могу дать, и
никогда не даю того, за что потом ожидаю платы. Я страшно коварна. Но я, наверное, зря упомянула о легкомыслии, вряд ли Каролина считает меня
легкомысленной.
- Прошу прощения, мне на минуту нужно отойти, - прервал я ее и вышел из-за стола.
Ведя беседу с Лили, я краем глаза следил за столиком Вульфа, чтобы увидеть, как ему понравится фрикасе. Очевидно, оно оказалось вполне
удовлетворительным, раз Вульф заказал вторую порцию, а покинул я свою искусительницу, повинуясь знаку, который он подал.
Около Вульфа стоял какой-то мужчина и что-то говорил. Когда Вульф посмотрел в мою сторону и поднял бровь, я понял, что нужен ему, извинился
и поспешил к шефу. Когда я подошел, мужчина повернул голову, и я узнал Лу Беннета, секретаря Национальной лиги по разведению скота гернсейской
породы.
- Арчи, я должен поблагодарить тебя за фрикасе. - Вульф положил на стол салфетку. - Оно великолепно. Только американские женщины могут
делать хорошие клецки, да и то немногие. Ты знаком с мистером Аеннетом?
- Да, мы встречались.
- Ты можешь без особых осложнений освободиться от... - Он указал большим пальцем в сторону моего столика.
- Прямо сейчас?
- Как можно скорее. Если ты не слишком увлечен беседой. Мистер Беннет разыскал меня по просьбе Осгуда, который ждет нас в дирекции ярмарки.
- Хоть я и увлечен, но все улажу.
Я вернулся к своему столику, сообщил Лили, что нам придется расстаться, и попросил подать счет. Обед обошелся в один доллар шестьдесят
центов, и, оставив еще двадцать центов на богоугодные дела, я с гордостью отметил, что на этом деле наша фирма получила двадцать центов чистого
дохода.
С явным разочарованием, но без заметного раздражения Лила сказала:
- А я думала, что мы вместе проведем весь день, посмотрим скачки, покатаемся на карусели, побросаем в цель мячи...
- Нет! - твердо возразил я. - Не сейчас. Что бы ни готовило нам будущее, что бы ни случилось, днем я на работе. Запомните раз и навсегда,
что я человек подневольный и могу развлекаться только в свободное время. Я работаю даже тогда, когда вы об этом меньше всего подозреваете. Во
время нашего восхитительного обеда я тоже работал и зарабатывал деньги.
- Наверное, когда вы говорили мне все эти очаровательные комплименты, главная половина вашего мозга трудилась над какой-нибудь сложной
проблемой?
- Вот именно.
- Милый Эскамильо, дорогой Эскамильо, но ведь день когда-нибудь кончится, да? Что вы делаете вечером?
- Это известно только Богу. Я служу у Ниро Вульфа.
Глава 7
Комната, куда провел нас Беннет, представляла собой просторное помещение с высоким потолком и обитыми тесом стенами, в одной из которых
было два запыленных окна. Единственную мебель составляли три больших грубых стола и десяток стульев. На одном из столов была навалена охапка
выцветших флагов и стояла корзина с яблоками.
Остальные столы пустовали. Из стульев были заняты только три. Сидней Дарт, председатель совета Североатлантической ярмарки, который
помещался на одном из них, поднялся, когда мы вошли; Фредерик Осгуд сидел, ссутулившись, с усталым и горьким, но решительным выражением лица;
Нэнси Осгуд выглядела несчастнее всех.
Беннет представил нас. Дарт пробормотал, что его ждут дела, и торопливо вышел. Вульф с безнадежным видом обвел глазами комнату и остановил
взор на мне, безмолвно умоляя найти где-нибудь более подходящий для него стул. Но я безжалостно покачал головой - это было невозможно. Он поджал
губы, вздохнул и уселся.
- Если я могу быть чем-нибудь полезен, я могу остаться... - промолвил Беннет. Осгуд покачал головой:
- Спасибо, Лу. Можешь идти.
Беннет немного помедлил, всем своим видом показывая, что не прочь задержаться, и вышел. Когда дверь за ним закрылась, я пододвинул к себе
стул и сел.
Осгуд окинул Вульфа хмурым взглядом.
- Значит, вы и есть Ниро Вульф? Я слышал, вы приехали в Кроуфилд выставлять орхидеи?
- Кто вам это сказал? - обрезал его Вульф.