Они боятся не справиться.
- Но у вас положение, власть, политическое влияние...
- Нет. Особенно это касается окружного прокурора Уодделла. Я выступал против него на выборах. Его избрали, в основном, на деньги Тома
Пратта. Но это же убийство! Вы сами говорите, что это убийство!
- Они, возможно, убеждены в обратном. При данных обстоятельствах это вполне вероятно. Вы полагаете, они смогут замять убийство, чтобы
избавить Пратта от неприятностей?
- Я знаю только, что они не хотят меня слушать. Но я добьюсь, чтобы убийца моего сына был наказан. Вот почему я обратился к вам.
- Так, так... - Вульф поерзал на стуле. - Дело в том, что вы не смогли сообщить им ничего существенного. Вы им говорили, что ваш сын не
полез бы в загон, но он там оказался, что у него хватало опыта, чтобы не позволить быку себя забодать, но это лишь ваше утверждение, а никак не
признанный факт. Вы просили меня расследовать убийство вашего сына, но я не могу взяться за дело, если одновременно этим не займется полиция.
Нужно будет проделать большую работу, а у меня здесь, кроме мистера Гудвина, нет помощников. Кроме того, я не имею права допрашивать людей. Если
я вообще возьмусь за дело, то прежде всего необходимо обеспечить участие в нем властей. Окружная прокуратура находится в Кроуфилде?
- Да.
- Прокурор сейчас там?
- Да.
- Тогда я предлагаю встретиться с ним. Я берусь убедить его провести расследование немедленно. Это, конечно, потребует дополнительного
гонорара, но я не стану называть непомерную сумму.
После этого мы вернемся к вашей просьбе о том, чтобы я лично взялся за расследование. Возможно, вы решите, что в этом нет необходимости, а
возможно, я сам посчитаю это бесцельным. Ваша машина здесь? Вы доверите ее мистеру Гудвину? Мою он разбил.
- Я сам вожу свою машину. Я или моя дочь. Ох, до чего мне не хочется ехать к этому ослу Уодделлу...
- Боюсь, что это неизбежно. - Вульф поднял свою тушу со стула. - Некоторые меры должны быть приняты безотлагательно, и в этом может
понадобиться помощь властей.
Большой черный "седан" Осгудов вела Нэнси. Я сидел рядом с ней.
Шоссе и улицы Кроуфилда были забиты машинами, направлявшимися на ярмарку или с ярмарки. Хотя Нэнси несколько импульсивно обращалась с рулем
и судорожно нажимала на акселератор, в общем, со своей задачей она справлялась неплохо. Один раз я обернулся и заметил, что Вульф цепко держится
за ремень. Наконец, мы подкатили к старому каменному зданию с вырезанными над входом буквами: "Кроуфилдский окружной суд".
Осгуд вылез из машины.
- Поезжай домой, Нэнси, побудь с матерью, - велел он. - Я позвоню, если будет что-нибудь новое. - Лучше, чтобы она осталась, - вмешался
Вульф. - Возможно, мне потребуется переговорить с ней.
- С моей дочерью? - Осгуд нахмурился. - Зачем? Ерунда! - Как вам угодно, сэр. - Вульф пожал плечами. - Скорее всего я не захочу браться за
это дело. К тому же для клиента вы чертовски воинственно настроены.
- Но зачем вам может понадобиться разговор с моей дочерью?
- Чтобы получить информацию. Позвольте дать вам один совет, мистер Осгуд: отправляйтесь вместе с вашей дочерью домой и забудьте о мести.
Компетентное расследование убийства - процесс весьма неприятный, и я боюсь, что вам придется нелегко.
Оставьте эту мысль.
Чек на тысячу долларов вы можете послать мне по почте, когда вам будет удобно.
- Я не отступлю.
- Тогда приготовьтесь к вмешательству в вашу личную жизнь, к назойливым расспросам, оскорбительной гласности.
- Все равно не отступлю!
- В самом деле? - Вульф наклонился и заглянул в несчастное лицо девушки, сидящей за рулем. - Тогда, пожалуй, подождите нас здесь, мисс
Осгуд.
Глава 8
При обычных обстоятельствах нескрываемая самоуверенность Вульфа не вызвала бы ничего, кроме отвращения, но в этот день мне было жаль шефа.
Его вынуждали нарушать самые нерушимые правила: ездить с незнакомыми водителями, пробираться сквозь толпу, являться по вызову вероятного
клиента, посещать государственных чиновников и все время искать место, где он мог бы с удобством пристроить свою тушу.
Комната в гостинице, которую нам удалось получить (оставленный нам номер уже заняли), оказалась маленькой, темной и душной.
Единственное окошко выходило на строительную площадку, где беспрерывно грохотала бетономешалка. Стоило открыть окно, как в комнату влетали
облака пыли. У наших стендов в выставочном павильоне негде было присесть. В закусочной у методистов стояли только складные стулья. В комнате,
где мы разговаривали с Осгудом и где Вульф, видимо, ожидал найти что-нибудь сносное, стулья были лишь чуть-чуть лучше. Прокуратура оставалась
последней слабой надеждой Вульфа. Когда мы вошли в кабинет, Вульф сразу заметил единственное кресло с подлокотниками, обтянутое вытертой черной
кожей, и с невиданной прытью бросился к нему. Дождавшись, пока закончится обмен приветствиями, он рухнул в кресло.
Окружной прокурор Картер Уодделл оказался довольно болтливым, невысоким пухленьким человечком средних лет. Он не закрывал рта, выражая
Осгуду свое сочувствие в связи с постигшей утратой и что прошлые выборы не оставили у него никаких враждебных чувств. Он говорил о любви к
родному округу (две тысячи акров которого принадлежали Осгуду) и изъявил полнейшее желание продолжить утренний разговор, присовокупив, однако,
что его мнение не изменилось. На это Осгуд заметил, что ничего не собирается обсуждать с ним, поскольку это будет лишь тратой времени, но мистер
Ниро Вульф имеет кое-что сказать.
- Разумеется, разумеется, - затараторил Уодделл. - Репутация мистера Вульфа хорошо известна. Нам, бедным провинциалам, есть чему у него
поучиться. Не так ли, мистер Вульф?
- Речь не об этом, мистер Уодделл, - изрек Вульф. - Сейчас я хочу сообщить вам кое-что об убийстве Клайда Осгуда.
- Об убийстве? - выпучил глаза Уодделл. - Ничего не понимаю...
Petitio principii <Petitio principii (лат.) - аргумент, основанный на выводе из положения, которое само еще требует доказательств.> не слишком
хорошее начало для разговора, не так ли?
- Согласен, - Вульф устроился в кресле поудобнее и вздохнул. - Я говорю об убийстве не как об аксиоме, но как о том, что следует доказать.
Вы когда-нибудь видели, как бык убивает или ранит человека рогами?
- Нет, не могу этого утверждать.
- Вы когда-нибудь видели быка, забодавшего человека, лошадь или любое другое животное? Сразу же после того, как это случилось?
- Нет.
- А я видел. На корридах. Убитые лошади, раненые люди... даже убитые.