Мой сын не говорил мне о помолвке, и дочь тоже, хотя она должна бы об этом знать. Она была дружна с Клайдом. Но
я не могу в это поверить...
- Теперь можете. Мой помощник очень осторожно обращается с фактами. А что вам известно об увлечении Клайда мисс Роуэн?
- Это... Вы понимаете, что все это абсолютно конфиденциально?
- Сомневаюсь. Думаю, что в Нью-Йорке по меньшей мере сотня человек знает об этом больше, чем вы.
- Я знаю только, что около года назад эта девица вскружила голову моему сыну. Он хотел жениться на ней. Она богата - вернее, у нее богатый
отец. Она не желала выходить за Клайда замуж. Если бы эта девица вышла за него, она бы его погубила, но она погубила его и так, во всяком
случае, начала губить. Клайд ей надоел, но она так глубоко запустила в него когти, что он не мог вырваться. Его невозможно было убедить вести
себя, как подобает мужчине. Он не хотел возвращаться домой и оставался в Нью-Йорке, потому что там была она. Он тратил уйму денег, и я перестал
их ему посылать, но это не помогло. Не знаю, на что Клайд жил последние четыре месяца.
Подозреваю, что, несмотря на мой запрет, ему помогала сестра. Я уменьшил и ее содержание. В мае я поехал в Нью-Йорк и унижался перед этой
Роуэн, но без толку. Проклятая шлюха!
- Не совсем точно. Шлюха брала бы деньги. Однако пока что я не вижу мотива, который мог бы побудить мисс Роуэн к убийству. Мисс Пратт...
возможно. Он бросил ее ради другой, и она к тому же физически сильно развита. Женщина может очень долго таить обиду.
Когда ваш сын вернулся из Нью-Йорка?
- В воскресенье. Вместе с сестрой и своим приятелем Бронсоном.
- Вы знали о его приезде?
- Да, он позвонил из Нью-Йорка в субботу.
- К этому времени мисс Роуэн уже была у Праттов?
- Не знаю. О том, что она здесь, я узнал только вчера вечером от вашего помощника, когда был у Пратта.
- Она уже была там, Арчи?
- Не знаю, - покачал я головой.
- Ну, неважно. Я только пытаюсь отделить несущественное и сомневаюсь, что это обстоятельство имеет значение. - Вульф Снова обратился к
Осгуду. - Чем ваш сын объяснил свой приезд после столь долгого отсутствия?
- Он приехал... - Осгуд помедлил, затем сказал:
- Они приехали на ярмарку.
- А на самом деле?
- Проклятье! - Осгуд сверкнул глазами.
- Я понимаю, мистер Осгуд. Мы обычно стараемся не полоскать грязное белье на людях. Зачем приехал Клайд? Просить денег?
- Откуда вы это узнали?
- Ниоткуда. Люди часто нуждаются в деньгах, а вы перестали посылать их сыну. Он вообще просил денег или имел в виду определенную сумму?
- Ему нужно было десять тысяч долларов.
- Вот как... - Вульф слегка поднял брови. - А зачем?
- Он отказался объяснить. Сказал только, что попадет в беду, если не получит денег. Ну ладно, раз уж я начал рассказывать... Он растратил
кучу денег во время своей интрижки с этой женщиной. В мае я выяснил, что он увлекся карточной игрой - это была одна из причин, почему я перестал
посылать ему деньги. Когда он попросил десять тысяч, я подумал, что дело в карточном долге, но он это отрицал.
- Вы дали ему деньги?
- Нет.
- Вы дали ему деньги?
- Нет. Отказался наотрез.
- Он был настойчив?
- Очень. Произошла сцена, чертовски неприятная. А теперь... - Осгуд стиснул зубы и уставился в пространство. - А теперь он умер.
Боже милостивый! Если бы я знал, что эти десять тысяч как-нибудь связаны...
- Пожалуйста, успокойтесь. Давайте работать. Я обращаю ваше внимание на то совпадение, которое вы, возможно, уже заметили: вчера ваш сын
заключил пари с Праттом на сумму именно в десять тысяч долларов. В связи с этим возникают кое-какие вопросы. Пратт отказался заключить с вашим
сыном так называемое джентльменское пари, если вы за него не поручитесь. Насколько мне известно, он позвонил вам, и вы гарантировали выплату в
случае, если ваш сын проиграет. Это так?
- Так.
- М-да. - Вульф нахмурился, глядя на стоявшие перед ним две пустые бутылки. - Это несколько непоследовательно... Сначала вы отказываетесь
дать десять тысяч, необходимые вашему сыну, чтобы избежать неприятностей, а затем, как бы мимоходом, соглашаетесь гарантировать точно такую же
сумму в случае проигрыша пари.
- Это было не мимоходом.
- У вас были особые причины полагать, что ваш сын выиграет пари?
- Какие к черту причины? Я даже не знал, по какому поводу заключается пари.
- Вы не знали? Ваш сын поспорил, что Пратт не зажарит Гикори Цезаря Гриндена на этой неделе.
- Нет. Тогда не знал. Дочь рассказала мне уже потом. Когда Клайда не стало.
- Разве Пратт не объяснил вам по телефону?
- Я не дал ему возможности. Когда я услышал, что Клайд находился у Тома Пратта и побился с ним об заклад, и что у Пратта хватает наглости
спрашивать, поручусь ли я за своего сына, - неужели вы думаете, я буду дознаваться у этой скотины о подробностях? Я сказал ему, что любая сумма,
которую мой сын может ему проспорить, будь это десять тысяч долларов или в десять раз больше, будет немедленно выплачена, и повесил трубку.
- Когда ваш сын вернулся домой, он не рассказал вам, в чем заключалось пари?
- Нет. Произошла еще одна сцена. Раз уж вы... тогда знайте все.
Когда появился Клайд, я был вне себя от гнева и потребовал объяснений. Я вспылил, он тоже. Я обвинил его в предательстве. В том, что он
заключил с Праттом фиктивное пари, чтобы мне пришлось выплатить деньги, а Пратт передал бы их Клайду. После этого он ушел.
Как я уже сказал, я только потом выяснил, в чем состояло пари и как оно было заключено. Я сел в машину и поехал в Кроуфилд к одному своему
старому другу. Я не хотел ужинать дома с дочерью, женой и Бронсоном, приятелем Клайда. Мое присутствие испортило бы весь ужин, обстановка и так
была достаточно накаленной. Около десяти вечера я вернулся и застал жену, рыдавшую у себя в комнате. Примерно через полчаса позвонил племянник
Пратта, и я отправился туда. Вот куда мне пришлось пойти, чтобы увидеть моего мертвого сына...
Осгуд умолк, и Вульф вздохнул:
- Это очень плохо... То, что вас не было дома. Я надеялся узнать от вас, когда, при каких обстоятельствах, куда и зачем ушел Клайд, а вы не
можете мне это сообщить.
- Нет, могу. Моя дочь и Бронсон мне рассказали...
- Прошу прощения.