Должно быть, я задремал и очнулся от того, что почувствовал, как меня потянули за рукав.
- Проснитесь, Эскамильо, и покажите мне орхидеи. Я открыл глаза.
- Добрый день, мисс Роуэн. Проваливайте. Я ушел в себя.
- Поцелуйте меня.
Я наклонился и поцеловал ее в лоб.
- Ну и неотесанный же вы человек!
- Но я вас сюда не приглашал.
- Это ярмарка, - улыбнулась она. - Я заплатила за вход. Вы же экспонент. Так что давайте, экспонируйте. Покажите мне все.
- Вот именно, что экспонент. И вообще я только подчиненный.
Я взял ее за локоть и перевел через проход.
- Мистер Вульф, мисс Роуэн просит показать ей орхидеи. Он поклонился.
- Перед таким желанием я всегда капитулирую. Она посмотрела ему прямо в глаза.
- Я хочу вам понравиться, мистер Вульф. Или хотя бы не вызывать у вас неприязни. Мистер Гудвин и я, вероятно, станем друзьями. Вы мне
подарите орхидею?
- Я редко испытываю неприязнь к женщинам, но они мне никогда не нравятся, мисс Роуэн. Здесь у меня только альбиносы. Вы получите орхидею в
пять часов, после присуждения призов. Куда мне ее послать?
- Я сама приеду.
Все это кончилось тем, что она вместе с нами пошла в закусочную.
У методистов народу было больше, чем вчера. Миссис Миллер, очевидно, работала без выходных, поскольку фрикасе с клецками оказалось таким же
вкусным, как и в прошлый раз. Подумав, что, наверное, я в последний раз попал в это богоугодное заведение, я позволил себе, по примеру Вульфа,
заказать две порции. Вульф, как всегда за хорошим столом, был настроен общительно и пребывал в приподнятом состоянии духа. Узнав, что Лили
бывала в Египте, он рассказал ей о своей жизни в Каире, и они увлеклись болтовней, как пара верблюдов, наслаждающихся обществом друг друга
посреди аравийской пустыни. Больше говорил он, но и она заставила его несколько раз рассмеяться, и я нашел, что она вовсе не банальная, а даже
очень приятная собеседница.
Когда я допил кофе и отставил чашку, Вульф заметил:
- Беннета все еще нет. Уже половина второго. Далеко отсюда до животноводческих павильонов?
Я ответил, что не очень.
- Тогда выясни, пожалуйста, где же он. Черт побери, я должен с ним увидеться. Если он не может прийти сейчас же, скажи ему, что я пробуду
здесь до трех, а потом пойду к своим орхидеям.
- Хорошо.
Я поднялся. Лили тоже, заявив, что она пришла на выставку с Праттом и Каролиной, и они уже, наверное, ищут ее. Мы вышли из закусочной, и я
сообщил Лили, что сейчас нахожусь на работе и буду слишком энергично пробиваться сквозь толпу, чтобы наслаждаться такой компанией. Она объявила,
что до сих пор в моем характере ей не удалось обнаружить никаких приятных черт и что в пять часов мы снова увидимся. Лили отбыла в направлении
трибун, мне же надо было идти в другую сторону.
На выводном кругу представление было в полном разгаре. Мне было приятно узнать, что гернсеи пользовались гораздо более широкой
популярностью, чем швицы или айрширы, поскольку народу кругом стояло не в пример больше, чем два часа назад. Беннет находился за загородкой
вместе с судьями, секретарями, быками, коровами и сопровождавшими их лицами.
Мое сердце на секунду остановилось, когда я увидел быка, который -
я мог бы поклясться! - был не кто иной как Гикори Цезарь Гринден, но потом я заметил, что он немного светлее, и белое пятно на его морде гораздо
меньше. Я пробрался на другую сторону, как вдруг меня потянули за рукав. Я решил, что меня выследила Лили Роуэн, но это оказался Дейв,
приодетый, в рубашке с галстуком, костюме и блестящей соломенной шляпе.
- Я же говорил, что вы всегда там, где происходит что-нибудь важное! Вы видели, как эти идиоты, чтоб им пусто было, ради этой Силвервилл
отобрали первое место у Беллы Грасли? А ведь у нее же стать как у лани!
- Не может быть! - посочувствовал я. - Ужасающая несправедливость. А вон и наш друг Монт Макмиллан.
- Ага, я привез его утром. - Дейв покачал головой. - Бедный старина Монт, ему приходится начинать все сначала. Хочет купить здесь несколько
коров, если цены будут подходящие. Нужно заводить новое стадо. Год назад никто бы и не подумал: Остальное я прослушал, поскольку полез под канат
и бросился к Беннету, который на мгновенье отстал от остальных, вытирая со лба пот. Он взглянул на меня, щурясь от яркого солнечного света, и
извинился, что не смог прийти. Я принял его извинения и вежливо попросил его немедленно отправиться в методистскую закусочную. Беннет ответил,
что это просто невозможно, потому что сейчас судят племенной молодняк. К тому же ему все равно нечего сказать Ниро Вульфу.
У меня на этот случай была уже подготовлена маленькая, но неотразимая речь.
- Вульф работает над убийством и утверждает, что не может действовать дальше, пока не увидится с вами. Кто вы, в конце концов, - честный
гражданин и друг Фреда Осгуда или же церемониймейстер на коровьем трибунале?
Беннет ответил, что он не принадлежит к близким друзьям Осгуда, но что он явится в закусочную через полчаса, не позже.
Я снова пролез под канаты, но вместо того, чтобы уйти, решил подождать Беннета. Несколько минут я понаблюдал за работой судей, однако из-за
скопления народа видно было плохо, и я стал прогуливаться перед павильонами. Здесь никого не было, так как все толпились у выводного круга, и,
естественно, я сразу же заметил фигуру, которая показалась мне знакомой. Это была Нэнси Осгуд. То, как она озиралась перед тем, как войти в один
из павильонов, явно свидетельствовало, что действует она украдкой - если только у меня не разыгралась фантазия. Это было, конечно, не мое дело,
но я подошел к павильону и проскользнул внутрь.
Нэнси я не увидел. В павильоне было полно коров, на этот раз черно-белых, и в дальнем конце несколько посетителей. Я не спеша зашагал между
двумя рядами коровьих хвостов. В середине павильона слева был выгорожен загончик, где скота не было. Я увидел там только Нэнси Осгуд, Джимми
Пратта и кучу соломы, из которой торчали вилы. Я хотел было пройти дальше, но меня заметили. Голос у Джимми был угрюмый и неприветливый.
- Ну, как дела? Я пожал плечами.
- Неплохо. Надеюсь, что и у вас тоже. Я двинулся дальше, но Джимми еще более неприветливо промолвил:
- Что же, подождите, посмотрите, послушайте. Чем больше увидите и услышите, тем больше донесете.
- Не надо, Джимми!
Голос у Нэнси был очень расстроенный, она повернулась ко мне, у нее были еще сильнее заплаканы, чем утром.
- Вы следили за мной, мистер Гудвин? Зачем? Несколько посетителей стали проявлять нездоровое желание задержаться около нас, так что я вошел
в загончик, чтобы не делать наш разговор всеобщим достоянием.