Я
допрашивал мистера Бронсона около часа, и вам будет интересно узнать результаты.
- Вообще-то я собирался пойти с капитаном Барроу... Вульф пожал плечами.
- Теперь, когда Бронсон тоже убит, это представляется мне вдвойне интересным.
- Как вы на это смотрите?
- Делайте, как хотите, - сказал Барроу. - Я сам управлюсь с Гудвином.
По его тону казалось, что ему не хватает для этого лишь раскаленной кочерги и тисков для рук.
- Я скоро приду, - кивнул Уодделл.
- Когда молодая леди придет за орхидеями, - сказал я Вульфу на прощание, скажите ей, что я пошел на прогулку.
Мы пошли к выходу. Барроу держался чуть сзади, дюймах в десяти от моей правой руки, что выдавало полицейскую выучку капитана. Нас ждала
патрульная машина. Мне приказали сесть рядом с водителем, а Барроу взгромоздился на заднее сиденье. Он ни на секунду не отрывал от меня взгляда.
Его подозрения, что у меня было при себе нечто, от чего я хотел избавиться, только укрепилось после выходки Вульфа.
Через пять минут мы подъехали к зданию прокуратуры. Вместо того, чтобы войти через главный вход, как вчера, когда мы пришли с Осгудом к
Уодделлу, мы прошли через боковой вход.
Темный холл пропах табаком и дезинфекцией. Шедший впереди нас полисмен открыл дверь, и я вошел вслед за ним, а за мной и Барроу.
Мы оказались в большой, плохо освещенной комнате с обшарпанными столами и стульями, где находился лишь один джентльмен - лысый,
краснолицый, в очках с золотой оправой.
- Сейчас мы вас почистим, - провозгласил Барроу. Я равнодушно кивнул и встал в нужную позу. Я знал, в чем заключалась моя роль в этом
спектакле, и понимал, что Вульфу было необходимо бросить меня на растерзание псам, чтобы получить возможность остаться наедине с боковым
карманом окружного прокурора. Поэтому я терпеливо перенес испытание, еще раз убедившись, что они прошли хорошую полицейскую школу. Единственное,
чего они не сделали, - это не распороли мою одежду по швам. По окончании процедуры я разложил все свои веши по местам и уселся. Барроу стоял и
глазел на меня. Я не мог понять, почему он не пойдет умыться, ведь мыльная пена успела уже порядком въесться ему в кожу.
- Ваша ошибка в том, что вы пришли за мной слишком кровожадно настроенным, - сказал я ему. - Мы с Ниро Вульфом уважаем закон.
- Хватит об этом. Я бы отдал месячное жалованье, чтобы узнать, как вы это устроили. Когда-нибудь я это узнаю.
Он удостоверился, что полицейский за столом держит карандаш и блокнот наготове.
- Мне надо выяснить еще кое-что. Вы по-прежнему утверждаете, что ничего не брали у Бронсона?
- Да.
- Вы подозревали, что он замешан в убийстве Клайда Осгуда?
- Вы обращаетесь не по адресу. В нашей фирме подозревать может только мистер Вульф. Я всего лишь мальчик на побегушках.
- Вы отказываетесь отвечать?
- Нет, конечно. Если вы хотите знать, подозревал ли я Бронсона в убийстве, то ответ будет отрицательный. Нет никакого мотива.
- Не было ли чего-нибудь в его отношениях с Клайдом, что могло бы послужить мотивом?
- Понятия не имею. Вы зря теряете время. Позавчера в два часа дня мы с Ниро Вульфом еще не знали о существовании Осгудов, Праттов и
Бронсона.
Единственное, что нас с ними связывает, это то, что Осгуд нанял нас для расследования убийства его сына. Вы взялись за это дело
одновременно с нами. Если вы зашли в тупик и вам нужна наша помощь, обращайтесь к Ниро Вульфу. Вы говорили, что собирались допросить меня по
делу об убийстве Говарда Бронсона.
- Я это и делаю.
- Валяйте.
Он пододвинул ногой стул и уселся.
- Вульф беседовал с Бронсоном вчера вечером. О чем они говорили?
- Спросите мистера Вульфа.
- Вы отказываетесь отвечать?
- Сами понимаете. Я человек служащий и не хочу потерять место.
- Я тоже. Я ведь расследую убийство, Гудвин.
- Как и я.
- Когда вы сегодня днем зашли в тот загон, вы тоже этим занимались?
- Тогда нет. Я ждал, пока освободится Лу Беннет. Я случайно заметил, что в павильон вошла Нэнси Осгуд, и последовал за ней из чистого
любопытства. Я увидел, что она там беседует с Джимми Праттом. Я знал, что ее старик страшно разозлился бы, узнав об этом, поэтому посоветовал им
отложить разговор и сматываться оттуда, а потом вернулся в методистскую закусочную к своему хозяину.
- Как вы умудрились выбрать для беседы именно то место, где обнаружили тело Бронсона?
- Я его не выбирал, просто они там стояли. Не знаю, почему они выбрали именно это место, но мне кажется, знай они, что лежит под кучей
соломы, они выбрали бы другое.
- Вы знали, что находится под кучей соломы?
- Угадайте.
- Знали.
- Нет.
- Почему вы так старались побыстрее выгнать их оттуда?
- Я бы не сказал, что я уж очень старался. Мне показалось, что они выбрали для свидания чертовски глупое место.
- Но вы стремились устроить так, чтобы никто их не заметил.
- Я? Никоим образом. Я просто считал, что так было бы лучше.
- Почему же вы подкупили служителя?
Вопрос мне не понравился.
- Вы попали в самое уязвимое место, - ответил я, - потому что мое объяснение покажется вам бредовым, хотя это чистая правда.
Иногда на меня находит игривое настроение, и в тот раз произошло именно так. Я вам все подробно расскажу.
Так я и сделал, с мельчайшими подробностями выложив весь наш разговор вплоть до того момента, когда служитель покинул загон.
- Вот как было дело, - закончил я, - а когда там обнаружили труп, этот паразит решил, что я хотел подкупить его десяткой. Да и вы тоже так
подумали. Клянусь честью, сегодня вечером устрою засаду и отниму у него деньги.
- Вывертываться вы умеете, - Барроу кашлянул. - Но как быть с отпечатками пальцев? Не думаю, чтобы такой человек, как Бронсон, разбрасывал
по веранде свои бумажники с двумя тысячами. А теперь еще это. Понимаете, что вы болтаете?
- Я же говорил, что вам это покажется бредом. Но, поскольку у вас нет доказательств обратного, давайте исходить из того, что я в здравом
уме. Неужели я такой идиот, что попытался бы десяткой заткнуть рот незнакомому парню, если бы речь шла об убийстве? Да, кстати, уж не заявил ли
этот болван, что я просил его молчать?
- Мы тут все болваны.