Холмер убрал бумагу.
- Это наше общее требование, - добавил он агрессивным тоном.
- Могу ли я получить слово... - начал было Натаниэль Паркер, но Вулф остановил его движением руки:
- Позвольте, мистер Холмер. Не может быть никаких разговоров о вашем праве на частную беседу с миссис Джеффи, так же как нельзя говорить о
правах мистера Паркера или моих давать ей советы, как вести себя с вашими людьми. Вопрос состоит в том, как отнесется ко всему этому сама миссис
Джеффи. Так что спросите лучше ее.
Холмер повернул голову влево. Он сидел в красном кожаном кресле, а остальные четверо устроились в креслах, отходящих от него в направлении
моего письменного стола. Сара Джеффи устроилась на диване, рядом с ней - Эрик Хаф, а за ним два адвоката, Ирби и Паркер. Эндрю Фомоз
расположился в некотором отдалении, у книжных полок.
- Ты даже не желала говорить со мной по телефону, Сара, - сказал Холмер, обращаясь к миссис Джеффи. - Но ты ведь знаешь меня всю жизнь. Я
держал тебя на руках, когда ты была еще совсем малышкой.
Разве тебе известен хоть какой-нибудь нечестный поступок, несправедливый или злой, который бы я совершил?
- Да! - выдохнула Сара.
Этим она сказала несколько больше, чем намеревалась, что и вызвало легкий шумок среди присутствовавших. Но ее "да" прозвучало достаточно
веско и громко.
Это потрясло Холмера. Его глаза округлились.
- Что? Ты сказала "да"?
- Именно так, мистер Холмер... Вы поступили подло с Прис. Вы не любили ее, не понимали и плохо относились к ней. То, что я сейчас сказала,
- это мои слова, меня к ним не принуждали ни мистер Вулф, ни мистер Паркер. Я так захотела, но побудил меня к такому признанию мистер Арчи
Гудвин. И ни вам, мистер Холмер, ни любому другому разговор со мной наедине не принес бы никакой пользы, так что забудьте об этом.
- Но, Сара, ты же не понимаешь!
- Я думаю, что понимаю. А если и нет, то что из этого?
- Бросьте вы это, Перри, - фыркнула Виола Дьюди. - Она попросту безнадежна.
- Есть ли у кого-нибудь еще какие-нибудь заявления? - спросил Вулф.
Выступил вперед Паркер:
- Я посоветовал бы мистеру Холмеру не оставлять копии своих заявлений. Он и сам знает, что в них содержится чистейшая клевета.
Вулф кивнул и взял слово:
- Господин Холмер сейчас расстроен и не может должным образом расценивать свои поступки. Я мог бы ответить на все его обвинения, но это
заняло бы слишком много времени, а нам необходимо продолжить наше совещание. Прежде всего я хочу пролить свет на одно обстоятельство - мой
статус в этом деле.
Я был нанят расследовать дело об убийстве Присциллы Идз. Только это меня и интересует.
- Кто же вас нанял? Сара Джеффи? - спросил Холмер.
- Нет. Личность моего клиента вас совершенно не касается. По моему мнению, миссис Джеффи, как акционер, имеет полное право на подобные
действия, однако это будете устанавливать не вы и не я, а суд. Предоставить суду решать это дело - конечно, самое правильное решение. Уверяю
вас, что завтра утром оно будет претворено в жизнь, если, конечно, за сегодняшний вечер не выяснится, что в этом нет необходимости.
Уверяю
вас, что завтра утром оно будет претворено в жизнь, если, конечно, за сегодняшний вечер не выяснится, что в этом нет необходимости.
- Что же может воспрепятствовать передаче дела в суд? - спросил Оливер Питкин.
- Ну, например, если я назову убийцу.
Взгляд Вулфа нарочито медленно заскользил по лицам приглашенных, встречаясь с ними взглядами. В продолжение этой сцены ни один из них не
двинулся с места и не заговорил. Вулф тем временем продолжал:
- Хотя, признаюсь, я не очень надеюсь на такую возможность. Возможно, я сделаю заключение после разговора с вами о том, что никто из вас
пятерых не причастен к убийству. Хотя заявление миссис Джеффи и говорит о том, что один из вас, а может быть и не один, либо имеет прямое
отношение к преступлению, либо его действия направлены на то, чтобы помешать убийце или убийцам извлечь выгоду из ими содеянного. Так что есть
две возможности обойтись без обращения в суд. Цель этой встречи - выяснить все обстоятельства и сделать вывод.
- Цель этой встречи, - возразил Холмер, - потребовать от вас и адвоката Паркера объяснить всю эту возмутительную затею!
Вулф впился в него взглядом:
- Вы действительно так думаете?
- Конечно.
- Тогда уходите. - Вулф взмахнул рукой:
- Вон!
Я уже натерпелся от вашего присутствия!
Никто не двинулся с места. Все они лишь повернули головы и обменялись взглядами.
- Но прежде чем вы уйдете, - продолжил Вулф, - я вам хочу кое-что сообщить. Мне сказали, а если точнее, это сделали вы, мистер Холмер,
будто документ, дающий права на получение половины состояния Присциллы Идз, в замужестве Хаф, подписанный ею в пользу ее мужа Эрика Хафа, -
поддельный.
Вот почему здесь находится мистер Ирби, а его клиент, мистер Хаф, вынужден был прилететь в Нью-Йорк. Если вы, сэр, обвиняете меня в обмане,
то я обвиняю вас в бесстыдной лжи и попытке выдать желаемое за действительное. В понедельник вечером в этой самой комнате мисс Идз в самой
категоричной форме заявила мне и мистеру Гудвину о том, что собственноручно подписала этот документ, и вы, конечно, знаете...
- Браво! - Хаф вскочил со стула и рванулся вперед, доставая из кармана конверт. - Как благородно с вашей стороны, джентльмены! Вот оно! Вот
оно!
Судя по наружности, он не мог унаследовать от южноамериканцев тенденцию выплескивать избытки своих чувств. И все же он подхватил у них эту
черту.
Эндрю Фомоз вскочил со своего стула и стал прямо перед софтдаунской компанией.
- И раньше, чем вы уйдете отсюда, - выпалил он, - вам придется выслушать меня! Она собиралась сделать мою жену директором! А теперь они обе
убиты! И теперь вы обязаны поступить по справедливости, по-честному.
Я думаю, вы должны сделать теперь директором меня и платить те же деньги, что она собиралась платить моей жене!
Он поднял свой могучий кулачище, и я тут же приподнялся. Но он опустил руку и разжал кулак, чтобы указать пальцем на Виолу Дьюди:
- И что нужно было вам, когда вы приходили на прошлой неделе, чтобы секретничать с моей женой? - Теперь он нацелил палец на Брукера:
- А вы о чем разговаривали с ней? Просили ее стать директором? Теперь вам предоставляется возможность просить об этом меня.