Я уже сказала об этом мистеру Гудвину.
Вулф кивнул:
- Но он при этом сказал вам, что берет деньги условно. Вы не забыли, надеюсь, об этом? Он это сделал на случай моего согласия. Арчи,
достань, пожалуйста, деньги и верни мисс Идз.
Я, естественно, и не мог ожидать ничего другого, но все же решил не делать из этого трагедии. Когда бы я ни садился на мель, всегда
старался при этом выглядеть как можно эффектнее. Поэтому я встал, не спеша подошел к сейфу, вынул доллары и протянул их Присцилле.
Но она даже рукой не пошевельнула.
- Возьмите же их, - сказал я ей. - Если хотите упрямиться, то найдите другое место, где это будет иметь успех.
Я бросил деньги ей на колени и вернулся к своему креслу. Когда я сел, Вулф заговорил:
- Ваше присутствие здесь, мисс Идз, совершенно нелепо. Это ведь не меблированные комнаты и не лечебница для истеричных женщин. Это мой
дом...
- Все это мне хорошо известно, но я, к вашему сведению, совсем не истерична!
- Отлично, - сказал он. - Я согласен допустить это.
И все же это не убежище даже для уравновешенных женщин. Это моя контора и мой дом. Ваш приход сюда, ваша просьба спать и есть в комнате,
находящейся непосредственно над комнатой, которую занимаю я сам, отказ при этом сообщить даже свое имя и все, что касается вашей жизни, - это
просто чудовищно. И Арчи Гудвин это все прекрасно понимал и выдворил бы вас немедленно, если бы не решил использовать ваше фантастическое
предложение для того, чтобы слегка подразнить меня... И еще, конечно, следует учесть тот факт, что вы очень молоды и весьма привлекательны. И
вот, благодаря этим обстоятельствам, вы были препровождены наверх, вам помогли распаковать вещи, все ваши распоряжения были выполнены, вам был
подан обед, но от этого нарушилось все мое налаженное хозяйство. Затем...
- Мне очень жаль, - перебила она его, и лицо ее при этом залилось прекрасным ярким цветом. - Мне просто очень жаль... Но не беспокойтесь...
Я... немедленно уйду. - Она привстала.
- Позвольте же мне закончить. Сейчас возникли новые обстоятельства. За то время, что вы находились наверху, у нас был посетитель... Это
человек по имени Перри Холмер.
Она встрепенулась и вся подалась вперед.
- Перри! - произнесла она и снова упала в кресло. - И вы ему сказали, что я здесь?!
- Нет. - Вулф был краток. - Он был у вас на квартире, узнал, что вы ушли, прочитав вашу записку. Вы действительно оставляли ее ему?
- Я... да.
- Узнав, что вы сбежали, он сразу же направился сюда. Он хотел нанять меня для того, чтобы я немедленно принялся вас разыскивать. Он
рассказал, что вскоре вам исполняется двадцать пять лет, что он получил письмо от вашего бывшего мужа, находящегося сейчас в Венесуэле. Ведь вы
действительно подписали когда-то документ, который дает право вашему бывшему мужу завладеть половиной всей вашей собственности?
- Да.
- Разве это не была величайшая глупость с вашей стороны?
- Конечно. Но я тогда была слишком неопытна и поэтому, естественно, делала глупости, присущие молодости.
Та-ак, - протянул Вулф. - Когда Гудвин посмотрел на фотографии, которые мистер Холмер принес с собой, он, конечно же, вас сразу узнал, и
ему удалось незаметно для Холмера поставить об этом в известность меня.
Но Холмер уже сделал нам предложение. Он готов заплатить мне десять
тысяч долларов, не считая оплаты других расходов. Ну, естественно, я должен доставить вас в Нью-Йорк живую и невредимую к утру 30 июня.
- Доставить меня?! - Присцилла засмеялась, хотя смех ее был грустен.
- Таково было его условие, - сказал Вулф, откидываясь на спинку кресла и вытирая губы кончиками пальцев. - С того момента, как Гудвин узнал
вас по фотографии и проинформировал меня об этом, я, естественно, оказался совсем не в легком положении. Я зарабатываю себе на жизнь, оплачиваю
содержание дорогостоящего штата, который вынужден держать в своем детективном агентстве, и не могу заниматься донкихотством. Когда мне
предлагают вполне заслуживающий внимания гонорар за разумную работу, в пределах моих возможностей, я от нее не имею обыкновения отказываться.
Деньги мне нужны. Итак, человек, которого я раньше никогда до этого не видел, приходит ко мне и предлагает десять тысяч долларов за то, чтобы я
нашел и доставил к нему к определенному числу некое лицо.
По счастливой случайности этим лицом оказывается женщина, которая заперта в комнате моего дома. И что, по-вашему, мешает мне сообщить ему
об этом и получить соответствующее вознаграждение?
- О, я вас понимаю, - сказала Присцилла и плотно сжала губы. - Теперь я знаю, как вы узнали мое имя и все остальное. Вам, конечно, здорово
повезло, что он принес с собой мои фотографии. Мистер Гудвин меня сразу же узнал, не правда ли? - Она посмотрела на меня своими прекрасными
глазами и добавила:
- Я думаю, мне следует поздравить вас, мистер Гудвин?
- Об этом еще слишком рано говорить, - проворчал я. - Подождите немного...
- Я допускаю, - снова начал Вулф, обращаясь к ней, - что, если бы я согласился взять у вас задаток или Гудвин, действуя, как мой агент,
взял бы у вас деньги, не поставив вам определенных условий, я был бы вынужден действовать в ваших интересах и никоим образом не мог бы
согласиться на предложение этого Холмера. Но, как вы понимаете, ничего подобного не произошло и я никак не связан с вами. Не существовало
никаких профессиональных или этических препятствий, мешающих мне открыть Холмеру ваше местонахождение и потребовать обещанного вознаграждения.
Но, черт побери, надо же уважать самого себя! К сожалению, я не могу согласиться сейчас с предложением Холмера. И к тому же есть еще Гудвин.
Я, конечно, выругал его за то, что он вас сюда вообще пустил, и приказал ему поскорее избавиться от вас. Но если я сейчас получу за вас
выкуп, с ним невозможно будет жить, а тем более работать.
Вулф покачал головой и продолжил:
Таким образом, то, что вы избрали в качестве своего убежища мой дом, никак меня не радует. Если бы вы отправились куда-нибудь еще, а мистер
Холмер пришел бы сюда, чтобы поручить мне разыскать вас, я бы определенно взялся за эту работу и конечно же заработал бы свое вознаграждение.
Тем, что я не имею возможности воспользоваться вашим присутствием здесь, я обязан простой случайности и еще Гудвину. Но я не собираюсь нести
из-за этого убытки. А они весьма внушительны. Поэтому у меня и имеется два предложения на выбор. Первое - самое простое. Когда Гудвин доложил
мне о вашем желании остаться в моем доме, он сослался на то, что вы готовы заплатить за это любую сумму. По его словам, вы сказали буквально
следующее: "Я согласна на любые условия". Поскольку вы говорили с ним как с лицом, меня представляющим, эти слова можно отнести и ко мне.