Несомненно, где-то должен быть список бедняг, которых доили эти мерзавцы, и мне очень бы
хотелось заполучить его. Я готов биться об заклад, что в нем мы нашли бы фамилию убийцы. Вы согласны со мной?
- Нет.
- Вы так отвечаете только потому, что, как всегда, разговаривая со мной, одержимы духом противоречия. Почему же нет?
- Вы еще недостаточно проанализировали все, что мы сообщили вам, мистер Кремер, а тот факт, что вы выдвигаете утверждение, будто бы убийцей был
одни из шантажируемых, свидетельствует об отсутствии у вас какой-либо ясности в деле. Произошло три убийства. Если предположить, что произошло
лишь одно убийство, можно ли сказать, что из всех возможных преступников вы остановились на какой-то одной вероятной кандидатуре?
- Нет.
- Но кого бы все-таки вы исключили из такого списка?
- Пока никого. Если вы хотите назвать мне вероятного преступника - пожалуйста. У вас есть такая кандидатура?
- Конечно.
- Да?! Назовите.
- Возможно, что я смогу сделать это через час или через неделю, но не сию минуту.
- Вы или рисуетесь, что вам свойственно, или умалчиваете о чем-то. Я признателен вам, вы узнали многое и о шайке, и об Игене, и благодаря
везению о Горане. Все это хорошо, но не содержит каких-либо указаний на личность преступника. Что же еще есть у вас? Если хотите узнать, чем
располагаем мы, а вы, несомненно, именно этого и добиваетесь, пожалуйста, я расскажу вам, но при условии, что вы поступите так же и расскажете
мне абсолютно все известное вам.
- Вообще-то говоря, - ответил Вулф, - это вполне резонное предложение, но оно бессмысленно, во-первых, потому, что я уже рассказал вам все, что
знаю, а во-вторых, вам неизвестно то, что мне нужно.
Кремер и Стеббинс удивленно и с подозрением посмотрели на него.
- Вы уже сообщили мне, - продолжал Вулф, - что спустя целых три дня после убийства миссис Фромм из подозреваемых пока еще никто не отпал. Этого
для меня достаточно. Сейчас в рапортах и протоколах показании написаны десятки тысяч слов, и вполне возможно, что там же может оказаться фраза
или факт, на мой взгляд, имеющие отношение к делу, но, если бы вы даже привезли сюда все это море бумаг, я не намерен процеживать его. Вот,
например, сколько страниц вы исписали о прошлом и настоящем мисс Анджелы Райт и о ее знакомых?
- Порядочно, - признал Кремер.
- Вот видите! Конечно, я не отрицаю необходимости этой работы потому, что она иногда содержит нужную информацию, но сейчас вы не получили даже
намека на что-либо, иначе вы не приехали бы ко мне. Скажите, найду ли я в ваших бумагах ответ на такой вопрос: почему преступник убил мальчика
днем на улице на глазах у прохожих, рискуя возможностью опознания? Или на такой: как объяснить историю с сережками - миссис Фромм купила их
одиннадцатого мая, девятнадцатого их надевала другая женщина, а двадцать второго снова миссис Фромм? Узнали ли вы, кто их надевал еще после
этого?
- Нет.
- Вот и ответы на мои вопросы, но, не называя подозреваемого мною человека, я не могу объяснить, что имею в виду, и поэтому вам придется
подождать. Пока же...
Вулф умолк, потому что в приоткрывшейся двери показался Фред Даркин и жестом позвал меня.
Вулф спросил:
- Ну, что там у тебя, Фред?
- Сообщение Сола.
- Говори. У нас нет секретов от мистера Кремера.
- Слушаюсь. Горан хочет срочно переговорить с вами.
- Он знает, что у нас сейчас мистер Кремер и мистер Стеббинс?
- Нет, сэр.
Вулф обернулся к Кремеру.
- Этот Горан напоминает гиену и раздражает меня, - сказал он. - Полагаю, что вы предпочтете заняться им и двумя его сообщниками у себя в
полиции.
- Этот Горан напоминает гиену и раздражает меня, - сказал он. - Полагаю, что вы предпочтете заняться им и двумя его сообщниками у себя в
полиции. Почему бы вам не забрать их отсюда?
Кремер долго смотрел на Вулфа, то вынимая сигару изо рта, то снова принимаясь жевать ее.
- Вы знаете, - наконец не очень решительно ответил он, - я думал, что мне известны все ваши трюки и хитрости, но это что-то новое. Будь я
проклят, если что-нибудь понимаю. Горан и другой адвокат, Мэддокс, уже раньше побывали здесь, и вы их выставили, так же как и Поля Кюффнера. Вы
утверждаете, что ищете убийцу, однако Горан и еще два мошенника сейчас находятся у вас, а вы даже не желаете взглянуть на них. Я слишком хорошо
знаю вас, чтобы спросить, почему вы так поступаете, но все же мне очень хотелось бы узнать. - Он повернулся к Фреду:
- Приведите Горана.
Фред молча взглянул на Вулфа.
- Выполняй, Фред, - с тяжелым вздохом произнес Вулф.
Глава 14
Деннис Горан вошел в кабинет с самым деловым видом, но, обнаружив, что мы не одни, остановился, затем сделал несколько шагов вперед, узнал
Кремера и снова остановился.
- О! - воскликнул он. - Я не хочу мешать вам.
- Вы нам вовсе не мешаете, - заверил его Кремер. - Присаживайтесь. Мы как раз беседовали о вас. Мне уже известно, как вы оказались здесь.
Учитывая обстановку и обстоятельства, включая трудную ночь, проведенную у нас, следует признать, что Горан держался довольно хорошо. Ему
пришлось принимать мгновенное решение: следует ли и как именно менять сейчас свое поведение. Горан посмотрел на Кремера, затем на Вулфа и снова
на Кремера.
- Я рад, что вы здесь, - заявил он.
- И я тоже, - кивнул Кремер.
- Прежде всего потому, - продолжал Горан, - что у вас могло создаться впечатление, будто мне следовало сообщить вам о разговоре между мною и
миссис Фромм вечером в пятницу.
- Но вы уже рассказали нам о нем, - заметил Кремер, не сводя пристального взгляда с Горана.
- Да, но не полностью. Мне нужно было принять весьма трудное решение, я его принял, и тогда оно казалось мне единственно правильным, но сейчас я
уже не уверен в этом. Дело в том, что миссис Фромм рассказала мне нечто об Ассоциации помощи перемещенным лицам, причем эти данные, если они
станут широко известными, могут скомпрометировать ассоциацию. Она была президентом, а я юрисконсультом ассоциации, и потому все сказанное ею
должно было рассматриваться как строго конфиденциальное. Обычно юрист не имеет права разглашать подобные сообщения, и мне пришлось решать, не
является ли этот конкретный случай таким, когда интересы общественности превалируют над частными. И я решил, что ассоциация имеет полное право
рассчитывать на мое благоразумие. В тот вечер, после обеда, миссис Фромм отозвала меня в сторону и сообщила нечто, буквально потрясшее меня. По
ее словам, она получила информацию о том, что кто-то, связанный с ассоциацией, снабжает шантажиста или шайку шантажистов фамилиями лиц,
нелегально приехавших в США, после чего эти несчастные становятся объектами вымогательств, что шантажистом или главарем шантажистов является
некий Мэттью Бирч, что к этому делу причастен некий Иген и что...
- И вы сейчас адвокат Игена? - перебил Кремер.
- Нет. Я действовал под влиянием минутного порыва, а когда подумал, сказал ему, что не могу выступать в качестве его адвоката... Миссис Фромм
также рассказала мне, что местом встреч банды шантажистов был гараж на Десятой авеню, и дала мне адрес. Она хотела, чтобы я приехал туда в
пятницу около полуночи, сообщила, что слева от въезда в гараж имеется кнопка звонка, что я должен дать два коротких, один длинный и один
короткий звонок, после чего спуститься в подвальный этаж.