Такому привлекательному мужчине, как Фрэнк, видимо, приходилось прилагать массу усилий, чтобы отбиться от внимания окружающих его дам. Похоже, ему это удалось.
Теперь я вспомнил, где видел ручку с надписью «Оуквуд аналитик». Точно такая же ручка лежала на письменном столе Джона. Я пользовался ею, когда во время его отсутствия принимал адресованные ему звонки. Я понял, почему на столе в «Домике на болоте» оказался очередной выпуск «Секретных материалов». Именно Джон был большим любителем этого сериала.
Но я не мог поверить в то, что Фрэнк — гей. Подобная мысль мне никогда в голову не приходила. Он совершенно не отвечал характерным для гея стереотипам, если не считать чрезмерной тщательности в подборе одежды. Кроме того, был еще и отпуск во Флориде. Я помню, Фрэнк всегда очень туманно говорил о местах, куда собирался отправиться. Лишь позже мы поняли, что это были острова Киз. Это, конечно, могло стать ключом к разгадке секрета. Но только в том случае, если вы сознательно заняты поиском этих ключей. Я же никогда не вникал в действия Фрэнка, так же как и Лайза.
Джон гораздо больше отвечал сложившемуся в обществе образу гомосексуалиста. Хотя мы и работали бок о бок уже два года, я знал его хуже, чем Дэниела. Он никого не посвящал в свою личную жизнь. В Чикаго у него осталась какая-то мифическая подружка. Теперь я припомнил, как примерно год назад
Лайза высказывала предположение, что Джон — гей. Я с ней не согласился и забыл ее слова.
Два дня назад Джон сказал мне, что пришло время сообщить отцу о том, кем он является на самом деле. Только теперь я понял, что именно мой коллега имел в виду.
В голове у меня роилась масса вопросов. Как давно началась их связь? Насколько серьезной она была? Создавалось впечатление, что во время убийства Фрэнка эта связь все еще оставалась очень прочной. И среди всех вопросов самым главным был один. Означает ли все это, что Джон убил Фрэнка?
— Когда ты их сфотографировал? — спросил я у Крэга.
— Вечером, за день до убийства. Я проехал за ним от Бостона до Вудбриджа, затем довольно долго болтался около дома с камерой. Я сфотографировал их при помощи телевика в тот момент, когда они вышли на веранду.
— А в субботу ты его видел?
— Нет. Я приехал в обеденное время. Машины Джона у дома не было, а Фрэнк практически все время работал с катером. Он вошел в дом незадолго до того, как появился ты.
— Значит, ты меня видел?
— Да. Однако, увидев, что приехал ты, я сразу отбыл. Стало ясно, что бойфренда сегодня ждать не приходится, а твое появление не сулило ничего фотогеничного.
— Следовательно, убийцу Фрэнка ты не видел?
— Нет.
Подумав пару секунд, я спросил:
— Может быть, заметил еще что-нибудь?
— Нет. Я приезжал еще раз в субботу вечером, но, не обнаружив машины бойфренда, сразу же укатил домой.
— Когда это было?
— Около девяти часов.
— Имелись ли какие-либо признаки того, что Фрэнк еще жив?
— Нет, — ответил Крэг. — Я тогда решил, что он дома, поскольку «мерседес» стоял рядом. Самого Фрэнка я не видел. Я развернулся и уехал.
— Как ты узнал о Джоне и Фрэнке?
Он промолчал.
— Выкладывай, Крэг!
— О'кей. Я скачал электронную почту с его домашнего компьютера.
— А я и не знал, что ты можешь это сделать.
— Я многое могу, — ответил Крэг. — Это не сложно, если знать подходы. Одним словом, там были письма от какого-то парня по имени Джон. Судя по их содержанию, Фрэнк был большим другом Джона. Они условились провести вместе уик-энд в Вудбридже. Вот я и решил двинуться туда с камерой в надежде, что удастся получить любопытные снимки.
— Чтобы потом шантажировать Фрэнка?
— Я не собирался требовать у него денег для себя! — возмутился Крэг. — Я лишь хотел заставить «Ревер» сделать обещанные инвестиции.
— Но это же шантаж, Крэг!
— Неужели ты не понимаешь, что Фрэнк отказался платить по счету?! — Ярость против моего тестя вспыхнула в нем с новой силой. — Я поступил так, как должен был поступить!
— Нет, так поступать ты не имел права. Ты сообщил о своем открытии в полицию?
— Нет, — ответил Крэг.
— Почему?
— Я решил, что не стоит нарываться на неприятности. Конечно, я не собирался по-настоящему шантажировать Фрэнка, но в глазах копов это могло выглядеть попыткой шантажа. Кроме того, мне не хотелось попасть под подозрение в убийстве.
— Но как же я? Ты же знал, что я в беде. Ты мог бы мне помочь!
— Я думал об этом, Саймон. Честно. И пришел к выводу — то, что я видел, может сработать против тебя. Я не верил, что ты убил Фрэнка, и свидетельствовать против тебя не хотел.
— Не засирай мне мозги! — не выдержал я. — Если бы полиция знала о Джоне, то возникла бы еще одна версия убийства, не имеющая ко мне никакого отношения. Ты навалил в штаны от страха, что тебя обвинят в попытке шантажа!
Мне даже показалось, что Крэг несколько смутился.
— Ухожу, — сказал я. — Можно взять это с собой? — Я показал ему пачку снимков.
— Пожалуй, не стоит, — ответил Крэг.
— Тем не менее я их забираю. У тебя остаются негативы, и ты в случае необходимости напечатаешь сколько угодно копий. — Я положил фотографии в конверт и двинулся к выходу.
— Постой, Саймон. Нам надо потолковать о прототипе.
— Мне ничего не надо! Мне требуется лишь одно — доказать свою невиновность. «Нет Коп» — твоя забота, а я за нее не дам и ломаного гроша!
Домой я вернулся около полудня. Лайза уже ушла, забрав с собой все свои пожитки. Наше жилье, в котором всегда царил беспорядок от ее разбросанных повсюду вещей, показалось мне еще более унылым и пустынным, чем вчера.
Я извлек из конверта фотографии и, разложив на столе, стал снова разглядывать.
Неужели Фрэнка убил Джон? Если он, то почему? Не исключено, что между ним и Фрэнком возникла ссора. Но у меня на этот счет нет никаких доказательств. Кроме того, я не представлял Джона в качестве убийцы. Но я не представлял и того, что между ним и Фрэнком существуют интимные отношения. Только сейчас я понял, что в жизни Фрэнка имелась темная сторона, о существовании которой я ничего не знал. И именно в этой, скрытой от людских глаз жизни, возможно, следовало искать мотивы убийства.
Как к этому открытию отнесется Лайза? Среди геев у нас друзей не имелось. Но это вовсе не было нашим сознательным выбором. Я знал, что Лайза придерживается весьма либеральных взглядов по поводу секса, считая, что выбор сексуальной ориентации — личное дело каждого человека. Но совсем иной вопрос, если речь идет об отце. Одним словом, я понятия не имел, как она на это среагирует.
Меня начала разбирать злость. Я злился не из-за того, что Фрэнк оказался геем, а потому, что он постоянно обманывал дочь. Многие годы он жил двойной жизнью, ничего не говоря ей об этом. Что касается меня, то я вполне способен пережить это открытие, но мысль о том, какую боль, узнав правду об отце, испытает дочь, выводила меня из себя. Теперь, после смерти Фрэнка, это разоблачение пережить будет труднее, чем при его жизни. Более того, воспоминания Лайзы об отце отныне обретут совсем другой характер, и многие его поступки предстанут перед ней в ином свете.
У меня не было уверенности, что я сохраню это открытие в тайне. Однако в том, что фотографии ей показывать не стану, я не сомневался.
21
Презентация проекта «Тетраком» намечалась на три часа дня, и мое присутствие на ней было обязательным. Я прибыл в офис в час дня, рассчитывая, что в это время все будут на ленче и я смогу спокойно поговорить с Джоном. Но оказалось, что он еще с утра уехал в Лоуэлл улаживать дела с «Нэшнл килт».