“Цена устраивает, но им нужны гарантии. Можем ли мы их обеспечить? Найди меня, как только сможешь — Синий Ноль.”
К вечеру я позвонил Чену в Лаос по тому номеру, что он мне дал. Ответил женский голос на языке, который я не разобрал, но я продолжал повторять его имя, и наконец она нашла его для меня.
— Как дела?
— Я получил несколько посланий для тебя. Хочешь их выслушать?
— Конечно. Я прочел свои записи.
— Остальные я не понял. Было еще четыре звонка.
— О`кей, что еще?
— По телефону больше ничего. Днем включили сигнал тревоги, но Чу-Чу сказала, что это, скорее всего, собака.
— Эта штука слишком низко поставлена. Вернусь, перемонтирую ее.
— Эта девочка умеет обращаться с пистолетом?
— Что она там отколола?
— Когда звякнул сигнал тревоги, она спустилась по лестнице с ним в руках.
— О да, конечно. Она здорово поднатаскалась.
— Ясно. Ну, и еще она вдыхает опиум.
— Для тебя это новость?
— У нас разные точки зрения.
— Долго она не протянет, Джордан. Она уже два года сидит на коке. И сколько ей осталось жить на белом свете — так пусть хоть узнает, что такое забота. Поэтому я и взял ее к себе.
— Понятно.
Из кухни тянуло запахом пищи. Хозяйка, наложница, стрелок, наркоманка — и жить ей осталось недолго. Чу-Чу, которой четырнадцать лет.
— Закругляемся, — сказал я Чену.
— Ясное дело. Береги себя.
Минут через двадцать телефон снова зазвонил, и я подтянул к себе блокнот.
“Это Кэти. Вы знаете, где Мартин Джордан? Если он свяжется с вами, дайте мне знать, ладно? Я беспокоюсь о нем. И о вас тоже. Пока.”
Чтобы не наводить ее ни на какие мысли, я около часа не подходил к телефону — не потому, что я не доверял ей, но тут было мое убежище, и я не хотел втягивать ее в то, что ей лучше было бы не знать: не стоит ей вступать в стремнину, где ее может затянуть в водоворот. Сняв с крючка клетку с попугаем, я отнес ее в ванную комнату, плотно запер двери и лишь тогда позвонил ей.
— Мартин?
— Да.
Я услышал, как у нее перехватило дыхание.
— Кажется, у тебя все в порядке.
— У меня все прекрасно.
— Где ты? — И тут она поправилась: — Прости. Главное, что с тобой все в порядке.
— Да. Как ты?
Она сидела, подавшись вперед, и волосы свешивались ей на лицо; под потолком медленно вращались лопасти вентилятора; по всему полу разбросаны подушки и пахнет забальоне…
— У меня тоже все в порядке, — сказала она. — Я тут много что для тебя сделала. Ты можешь разговаривать?
— Да.
— Отлично. Ну, так слушай, дорогой, есть человек с которым тебе обязательно стоило бы встретиться, если тебе удастся, хотя мне сказали, что это довольно трудно. Но встреча с ним может оказаться очень важной для тебя. Его зовут полковник Чоу.
Я промолчал.
— Мартин?
— Я слушаю.
— А я подумала, что тебя уже нет.
— Я думаю. Значит Ч-о-у?
— Да.
— Он в Сингапуре?
— Нет. Я сама толком не знаю, где он, но тебе может подсказать Джонни Чен. Так что позвони ему и переговори с ним, да?
— Да.
— Хорошо. Ну, вот и… вот и все. Господи, как я хочу тебя увидеть, дорогой.
— Скоро.
— Да. Пожалуйста.
Позже, отдав должное еде, которую Чу-Чу приготовила на обед, я провел рукой по животу, дав ей понять, что она отменная стряпуха, а затем, тыкая пальцем в различные предметы, я называл их, словно у нее было время усвоить чужой язык.
Пока она разжигала в пепельнице очередной комочек опиума, я нашел пару деревянных дощечек среди сложенных дров, шнурок и сделал грубое подобие креста, который прислонил к стене, пока Чу-Чу внимательно наблюдала за мной. Склонившись к маленькой медной пепельнице, я сделал вид, что вдыхаю дымок, после чего лег на пол так, чтобы крест оказался у меня в головах: я знал, что она уже настолько знакома с западными обычаями, чтобы понимать значение креста.
Да, она была с ним знакома, и, поняв, к чему я клоню, просто кивнула; широко открыв глаза, она ткнула в меня пальцем, и что-то быстро сказала, и по интонации я понял этот обращенный ко мне вопрос — она спрашивала, неужели меня ждет смерть под таким деревянным крестом; и от атмосферы в комнате, от не покидавшего меня напряжения, от пронизывающего запаха опиума, сквозь дымок которого на меня смотрели глаза этого рано повзрослевшего ребенка, уже столько всего видевшего в жизни — от всего этого меня внезапно охватила дрожь. И тогда я взял крест, разорвал связывающий его шнурок и кинул дурацкую игрушку в угол.
Мы сидели в темноте.
— Да он полоумный, — сказал Чен.
— Ты с ним встречался?
Мы говорили о полковнике Чоу.
Пепперидж: “Он может нам очень пригодиться. Вот что нам нужно: выяснить, с какого бока к ней можно подобраться. Я имею в виду Шоду. И Чоу может нам сообщить об этом”.
— С ним я не встречался, — сказал мне Джонни Чен, — нет. — Он вернулся поздно ночью в среду. — Никто и никогда не встречался с этим типом. Он сидит себе в дыре рядом со спаленной радиостанцией мятежников где-то в лаосских джунглях, и, как я сказал, он сумасшедший. В начале этого года с ним хотели встретиться двое и напоролись на его псов. Его охраняют псы-убийцы.
Вокруг стояла непроглядная тьма.
Чен сидел на полу, прислонившись спиной к стене и вытянув длинную тощую ногу, колено которой обхватил руками; он выглядел усталым и измотанными, сухое лицо осунулось, узкие глаза запали, и он рассеянно смотрел куда-то вдаль, видя, как я думал, своего мертвого друга.
— Так что я забыл его, — сказал он и повернул голову взглянуть на Чу-Чу; в глазах его вспыхнула искорка. Она стояла на коленях у разнаряженной куклы, которую он привез ей; похоже, она приветствовала ее появление в доме со всей вежливостью, свойственной местным обычаям: она отвешивала ей еле заметные поклоны, а ее маленькие ручки — почти такие же, как у куклы, — покоились на коленях.
Я не хотел нарушать молчание, в которое они оба погрузились.
— Мне необходимо, — наконец еле слышно сказал я, — увидеться с ним.
Чен тут же повернул ко мне голову.
— Значит, ты тоже полоумный.
— Как прошла твоя поездка?
— Поездка? Думаю, все в порядке. — Чувствовалось, что он рад снова оказаться здесь. — Она ухаживала за тобой?
— Да, и очень здорово. Весьма достойная дама.
— И хорошо готовит. Особенно “тай суки”. Я научил ее. Она угощала тебя “тай суки”?
— Да. — Я не знал, как называлось то блюдо, которое она поставила на стол.
Раскурив свою длинную черную сигарету, он прищурился от дыма.
— Ты ей нравишься. Она сказала, что ты вроде собрался умирать и сделал что-то вроде распятия.
— Я просто дал ей понять… Я постарался объяснить ей, что она погибнет, если будет увлекаться этой штукой.
— Она и сама знает. — Чен пожал плечами. — Все мы знаем, что рано или поздно умрем. И знаем, откуда она придет, смерть. Все оттуда же, с маковых полей. Почему, черт побери, тебе так необходимо увидеться с этим бандитом?
— Мне сказали, что у него есть кое-какая информация, в которой я нуждаюсь.