Тем направлением, в каком воззрились все его глаза и куда ему вдруг захотелось наклониться.
Наклониться точно так же, как это сделал сейчас Фральк. Скармер заметил свою оплошность и тотчас же принял строго вертикальное положение. А потом, помедлив секунду, заявил:
– Никогда не видел ничего подобного.
– Я тоже – ни до того, как наткнулся на эту штуковину, ни после, – сказал Реатур. Почти каждый день осматривал он Странную Вещь, но никак не мог взять в толк, для чего она, собственно, предназначена. С такими острыми углами и причудливой формой, она, казалось, просто не имела права на существование. И все же существовала.
– Как ты нашел ее?
Хозяин владения рассказывал эту историю множество раз, и она ему порядком поднадоела, но, принимая во внимание положение и хорошие манеры гостя, он решил оказать ему любезность.
– Случайно. Во время охоты на носвера.
– Я слыхал о таких животных, – ответил Фральк, – но во владениях скармеров их нет.
– Вам повезло. Это отвратительные твари. Из следов я понял, что самец с целой оравой самок спустился вниз, намереваясь совершить набег на наши поля. Следы вели к холмам к востоку от замка. В то лето стояла такая жара, что я не смог найти ни одного кусочка льда или немного снега, дабы освежить рот. Пришлось лечь на землю и погрузить голову в лужу.
– Да, неприятно, – посочувствовал Фральк. – Я представляю это настолько хорошо, что у меня даже сводит желудок.
– У меня тоже. До чего же эта вода гадка на вкус! Так вот, они убежали вниз по ручью, и я не смог обнаружить их по запаху. Можешь вообразить, какие чувства я испытал? Охотник, потерявший след…
– Понимаю, – молвил Фральк. – И врагу такого не пожелаешь.
«А он и в самом деле неплохой парень, хоть и скармер», – подумал Реатур и продолжил:
– Итак, иду я вдоль ручья – надежды настигнуть носвера с его бандой никакой, настроение паршивое, жесточайшее несварение желудка обеспечено… Огибаю здоровенный валун и едва не наталкиваюсь на… это, – он указал на странный предмет. – Я смотрю на него, смотрю… и тут оно пошевелилось.
– Оно… что? – изумился Фральк.
– Пошевелилось, – повторил Реатур. – Из нижней его части высунулась рука и зарылась в землю.
Скажу тебе, я едва не опорожнил кишечник прямо там, где стоял… Впрочем, виной тому была, наверное, и эта проклятая вода, которой мне пришлось отведать. Я никак не ожидал, что эта вещица может быть живой. Но раздумывать было некогда. Я просто ударил ее шестом, который нес в руках.
– Я сделал бы то же самое, – сказал Фральк. – Или убежал бы.
– А я принялся колотить по ней изо всех сил. Слышал бы ты, какой шум поднялся! Она очень твердая, тверже всего, что можно назвать живым. Попробуй сам, если хочешь, – она как лед в середине зимы или даже как камень. Она… оно не сопротивлялось, и я перестал молотить шестом, когда от него отлетело несколько кусков.
– Оно больше не шевелилось?
– Нет. Думаю, я его убил. Потом я, мои сыновья и мои внуки потащили его к замку. Много дней тащили.
– Нам пришлось нелегко, – вставил Тернат, присвистнув.
– Да, – согласился Реатур. – Штуковина тяжеленная как камень, и ее необычайно трудно таскать с места на место. Но перед смертью она двигалась сама по себе.
– А теперь просто лежит здесь бесполезным мертвым хламом, – заметил Тернат.
– Ну, не совсем бесполезным, – возразил Реатур. – Большинство прибывающих сюда путешественников платят мне пищей или инструментами за то, чтобы посмотреть на нее.
Так что за последние семь лет она неплохо послужила мне.
– Этому я верю, – сказал Фральк. – Сокровище, которым ты обладаешь, стоит того, чтобы прийти издалека и просто на него посмотреть.
«Здравомыслящий молодой самец», – отметил про себя Реатур.
– Будь моим гостем сегодня вечером, – великодушно предложил он. – Да будет мой лед твоим.
– Спасибо, – поблагодарил Фральк, но в следующее мгновение совершил нечто, что ни в коей мере не соответствовало тому прекрасному впечатлению, которое сложилось о нем у хозяина. Видимо, поняв древнюю поговорку буквально, гость протянул пару рук, когтями отковырнул от стены приличный кусок льда и положил его себе в рот. – Очень вкусно.
Реатур заметил, что Тернат пожелтел от гнева, и взглянул на свое тело – оно приобрело такой же цвет. Что ж, неудивительно.
– Посланник великого клана Скармер, ты забываешься, – сурово произнес он голосом, холодным, как лед глетчера в середине зимы.
– Ничуть, хозяин владения, – спокойно ответил Фральк и, отломив от стены еще один кусок льда, с аппетитным чавканьем сжевал его.
«Как у себя дома! – неприятно поразился Реатур. – Да он просто наглец!»
– Это неслыханная дерзость, – заявил он. – А что если я отошлю тебя назад, к отцу твоего клана, без рук, которыми ты совершил ее?
Фральк завертелся вокруг своей оси.
– Без каких именно рук? – поинтересовался он с явной насмешкой, когда остановился.
– Сгодятся любые две, – прорычал хозяин владения. Весьма неохотно ему пришлось отдать западнику должное: тот не посинел от страха и не пожелтел от ярости.
– Ты допустишь ошибку, лишив меня рук, – сказал Фральк отменно вежливым тоном. Реатур начал понимать, почему Хогрэм выбрал на роль посланника именно этого молодого самца. Подобно гладкому льду, отражающему лучи солнца и тем самым скрывающему то, что под ним, Фральк исполнял приказ своего отца, не открывая до поры до времени истинной цели визита.
– Пора разобраться, – угрожающе промолвил Реатур, все еще пытаясь вызвать у гостя реакцию, хотя бы отдаленно похожую на страх. – По. чему ты считаешь, что мне не следует лишать тебя рук, которыми ты оскорбил мои покои?
– Потому, что я намерен унаследовать от тебя эти покои со всем твоим владением в придачу, – заявил Фральк. – Здесь я чувствую себя хозяином. Будущим хозяином.
В комнате, где хранилась Странная Вещь, не держали оружия. Реатур знал об этом, но все же оглядел помещение – так, на всякий случай. Он заметил, что глазные стебли Терната тоже пошевелились, в надежде отыскать что‑либо, чем можно было бы наказать зарвавшегося гостя. А еще он заметил, что Фральк посинел. Западник наконец‑то испугался.
Окажись Реатур на месте Фралька, он бы наверняка посинел раза в три сильнее.
– Следует ли мне думать, что ты сошел с ума, и отпустить тебя, учитывая это обстоятельство? – вопросил Реатур. – Я почти верю в то, что ты спятил. Иначе как объяснить столь прочувствованные речи в присутствии хозяина владения и его старшего сына?
Тело Фралька медленно приобрело свой обычный зеленоватый оттенок.
– Я разъясню тебе суть моих слов. Дело в том, что нам, скармерам, стало тесновато в наших нынешних владениях. Как самки должны почковаться, так и клан Скармер должен расти.
– Значит, вам стало неуютно на западной стороне Великого Ущелья, и вы…
– … и мы собираемся двинуться на восток, через Ущелье Эрвис.
– Он лжет! – воскликнул Тернат. – Что могут предпринять скармеры? Посылать своих самцов по одному, через веревочный мост? Пусть попробуют! После того как мы прикончим сначала первого их воина, потом второго, а если потребуется, то и третьего, им надоест умирать, и их мечты о новых землях поутихнут.