Единственное, что забыл сказать полковник Борис, так это
то, что вполне располагающие к себе глаза были такими же холодными и твердыми, как два ствола, а губы – очень тонкими, что, кажется, свойственно
людям умственного труда.
– На самом деле все очень просто, – сказал Джеймс Бонд абсолютно спокойно. – Я действительно тот, за кого себя выдаю. Я делаю то, что совершенно
естественно должен был бы сделать, а именно – доложить о своем прибытии М.
– Безусловно. Но вы должны понять, – в этом месте улыбка сочувствия, – что не давали о себе знать почти целый год. О вас официально было
заявлено как о «пропавшем без вести и, вероятно, убитом». Некролог был напечатан в «Таймс». У вас есть какие либо документы, удостоверяющие вашу
личность? Признаю, бы очень похожи на свои фотографии, но, надеюсь, понимаете, что, прежде чем отправить наверх, вас должны просветить со всех
сторон.
– Некая мисс Мэри Гуднайт была моей секретаршей. Она бы обязательно меня узнала. Да и десятки других людей в штаб квартире.
– Мисс Гуднайт отправлена на работу за границу. Не могли бы вы вкратце описать штаб квартиру, ну хотя бы основное расположение.
Бонд выполнил его просьбу.
– Хорошо. А кем была некая мисс Мария Фруденштадт?
– Была?
– Да, она умерла.
– Я так и думал, что долго не протянет. Она была двойным агентом, работала и на КГБ. Ею занимался отдел 100. Дальше распространяться, видимо, не
следует.
Майор Таунсенд был заранее проинструктирован относительно этого крайне секретного дела. И ответ на вопрос, как он был дан майору Таунсенду,
более или менее совпадал с тем, что сказал Бонд. Чего же больше – этот человек не кто иной, как Джеймс Бонд.
– Ну, ладно. Пока все идет хорошо. Теперь остается только выяснить, откуда вы явились и где были все эти месяцы, засим не смею вас задерживать.
– Простите. Это я могу сказать только лично М.
– Понимаю. – Лицо майора Таунсенда приняло озабоченное выражение. – Хорошо. Позвольте мне сделать пару телефонных звонков, и все, надеюсь,
разъяснится. – Он встал. – Читали сегодняшний номер «Таймс»? – Он взял со стола газету и протянул ее Бонду. Газета была специальным образом
обработана, чтобы получить хорошие отпечатки пальцев. Бонд взял газету. – Я скоро буду.
Майор Таунсенд закрыл за собой дверь и вошел в кабинет "А" напротив, он знал, что кроме г на Робсона здесь никого не может быть.
– Извини, что беспокою тебя, Фред. Могу я воспользоваться твоим телефоном с блокировкой?
Коротышка, который сидел за столом, не вынимая трубки изо рта, пробурчал что то в ответ, он не собирался прерывать чтение «Ивнинг стандарт» –
его всецело занимали результаты скачек.
Майор Таунсенд поднял зеленую трубку, и его соединили с лабораторией.
– Говорит майор Таунсенд. Что там у вас? – Он внимательно выслушал ответ, поблагодарил и позвонил старшему офицеру безопасности в штаб квартиру.
– По моему, сэр, это не кто иной, как 007. Правда, несколько похудел по сравнению с фотографиями. Я передам вам его отпечатки пальцев, как
только уйдет. Одет обычно – темно синий однобортный пиджак, белая рубашка, узкий шелковый черный вязаный галстук, черные ботинки – но все как с
иголочки. Плащ куплен вчера у «Бурберри». На вопрос о Фруденштадт ответил правильно, но о себе ничего не сообщил – требует встречи лично с М.
Но, кем бы он ни был, мне это не нравится. С любимыми сигаретами он, пожалуй, дал промах. У него какой то странный тусклый, рассеянный взгляд, и
«рентген» показал, что у него пистолет в правом кармане пиджака – довольно любопытная вещица, кажется, без рукоятки.
На вопрос о Фруденштадт ответил правильно, но о себе ничего не сообщил – требует встречи лично с М.
Но, кем бы он ни был, мне это не нравится. С любимыми сигаретами он, пожалуй, дал промах. У него какой то странный тусклый, рассеянный взгляд, и
«рентген» показал, что у него пистолет в правом кармане пиджака – довольно любопытная вещица, кажется, без рукоятки. Я бы сказал, что он болен.
Лично я не рекомендовал бы М. встречаться с ним, однако понятия не имею, как иначе удастся заставить его говорить. – Он замолчал. – Хорошо, сэр.
Я буду у телефона. Говорю из кабинета господина Робсона.
В комнате повисла тишина. Эти двое не очень ладили. Майор Таунсенд уставился на огонек газовой горелки, он сосредоточенно думал о человеке,
находившемся в соседней комнате. Зазвонил телефон.
– Да, сэр? Очень хорошо, сэр. Ваш секретарь распорядится насчет машины? Благодарю вас, сэр.
Бонд не сменил позу, он так и сидел прямо, держа в руках «Таймс», даже не развернув газету.
– Ну вот, все и это устроено, – беспечно произнес майор Таунсенд. – М. передает, что он бесконечно рад найти вас в полном здравии. Он
освободится через полчаса. Машина будет здесь минут через десять. И начальник штаба спрашивает, не сможете ли вы после встречи с М. отобедать с
ним.
Джеймс Бонд впервые улыбнулся. Улыбка вышла жалкой, глаза оставались пустыми.
– Очень мило с его стороны. Передайте, пожалуйста, что я вряд ли скоро освобожусь.
2. Внимание!
Начальник штаба стоял перед столом М.
– Я бы этого не делал, сэр, – твердо сказал он. – С ним могу встретиться я или кто нибудь еще. Что то мне во всем этом не нравится. Я думаю, 007
– сумасшедший. Без сомнения это он. Начальник отдела безопасности подтвердил, что отпечатки пальцев точно совпали с картотечными. И все
фотографии абсолютно идентичны, и записи голоса. Но слишком много такого, что не сходится. Этот поддельный паспорт, что мы нашли в его номере в
«Ритце», например. Ну, хорошо. Он хотел вернуться в страну без шума. Но сработано чересчур аккуратно. Типичный образчик, сделанный в КГБ. И
последняя въездная виза в Западную Германию – позавчерашняя. А почему бы не явиться там на пост «Би» или «Дабл ю». Ведь тамошние резиденты – его
друзья, особенно 016 в Берлине. И отчего это он не отправился сразу взглянуть на свою квартиру? У него там кто то вроде экономки, шотландка по
имени Мэй, которая все время клялась, что он жив, и содержала квартиру на свои сбережения. Гостиница «Ритц» – это что то уж очень искусственное,
это не по бондовски. А новая одежда. Чего ему было беспокоиться? Какое имеет значение, во что он был одет, когда прибыл в Дувр? Было бы
естественно оказаться в старье, позвонить мне – у него был мой домашний телефон – и попросить все устроить. Выпили бы вместе, рассказал бы свою
историю, а потом явился с докладом сюда. Ан нет – вместо этого мы имеем типичный случай попытки «проникновения», и отдел безопасности просто в
панике.
Начальник штаба замолчал. Он знал, что ему не удалось переубедить М. Как только он начал говорить, М. повернулся на своем вращающемся кресле к
нему боком и так и застыл, посасывая время от времени свою незажженную трубку, задумчиво глядя в окно на зигзагообразные очертания Лондона.
– Пожалуйста; сэр, – упрямо повторял начальник штаба, – отдайте его мне, я с ним разберусь. Свяжусь с сэром Джеймсом Молони, много времени это
не займет, и попрошу положить 007 на обследование, пусть пройдет курс лечения в «Парке».