Она продолжила, напряженная, но хорошо владея собой:
– Я не хочу особо волноваться. Мой брат мог быть вовлечен в логическое продолжение авантюры и не сумел предупредить меня единственно доступным способом: по телефону. Вы приготовите нам завтрак, а я тем временем приведу себя в порядок и оденусь. Потом я выйду... Сначала я позвоню в агентство, чтобы узнать, есть ли у них новости от Артура, потом схожу в миссию США, чтобы уладить ваше положение...
Он согласился простым кивком головы.
– Вы поможете мне подняться на второй этаж.
Возле лестницы Эстер заколебалась: Артур брал ее на руки и поднимал на второй этаж, но она не решалась просить об этом едва знакомого и хилого на вид человека. Она мужественно поднялась по первым ступенькам, но вскоре остановилась с сильно бьющимся сердцем и искаженным от боли лицом. Она решилась:
– Мой брат поднимал меня на руках, но я не знаю...
Менцель покраснел:
– Я сильнее, чем кажусь...
И тут же обругал себя за это дурацкое замечание. Эстер обвила его шею рукой, и он поднял ее.
Она была тяжелой, намного тяжелее, чем он думал. Однако он поднялся наверх, напряженный, стиснув зубы, задыхаясь от усилия, но счастливый, что чувствует ее дыхание совсем рядом с собой.
Когда он ступил на площадку, по его лбу лился пот. Эстер сделала движение, чтобы высвободиться, думая, что он поставит ее здесь. Менцель донес ее до двери и попросил твердым голосом:
– Откройте.
Рукой, в которой была трость, она сумела повернуть ручку.
– Вы ведете себя неразумно, – сказала она. Поставьте меня перед туалетным столиком.
Он посадил ее на табурет, покрытый зеленым сатином. Вся мебель в комнате была обтянута той же материей. Здесь было уютно, свежо...
– Спасибо, – прошептала она, снимая руку с шеи Менцеля, и их лица соприкоснулись.
Он отступил, шатаясь; у него перехватило дыхание. Она посмотрела на него и улыбнулась. Улыбка была почти нежной.
Он пробормотал:
– Я... пойду сварю кофе.
– Ладно, – сказала она. – Хорошенько поискав, вы найдете все, что нужно.
Он спустился, прошел на кухню и начал там возиться, насвистывая. Время от времени он вспоминал, что на него идет охота, и тогда на несколько секунд сердце замирало от страшной тревоги. Потом у него в ушах звучал чудесный голос молодой женщины, он снова видел ее улыбку, когда она благодарила его наверху...
Она позвала его минут через двадцать. Он поднялся. Эстер оделась в строгий темно-серый костюм, который ей очень шел. Она была ослепительно хороша, великолепно сложена... и искалечена.
Он взял ее на руки, чтобы отнести вниз. Сейчас нести было гораздо легче, скорее всего потому, что она меньше напрягалась.
Они быстро поели. Казалось, она очень спешит.
– Главное, не делайте глупостей, – посоветовала она. – Не открывайте никому, кроме меня.
Он попросил ее послать деньги в гостиницу «Гарибальди», чтобы избежать преследования за мошенничество, помог ей надеть непромокаемый плащ и шляпу и довел до двери.
Прежде чем открыть, она посмотрела на него с совершенно новым выражением.
– Вам надо умыться и побриться. Все необходимое найдете в ванной или в комнате моего брата. Если в чемодане у вас есть свежая сорочка... и галстук, который не похож на веревку... Я не говорю о костюме... Но все-таки.
Она улыбнулась и закончила:
– Идите в гостиную. Я выхожу...
Он подчинился, услышал, как открылась, а потом закрылась дверь, вернулся запереть засовы, остановился перед зеркалом и посмотрел на себя.
Его глазам открылось жалкое зрелище: грязный, противный, неопрятный...
Идя мыться, он подумал, что, возможно, найдет в доме утюг, чтобы погладить костюм и галстук.
* * *
Закрыв калитку, Эстер Ламм пошла направо, опустив голову. С юга дул сильный ветер. Деревья парка стонали и гнулись под его порывами.
Дождь, сносимый ветром, перебегал быстрыми волнами по мокрому тротуару.
На улице не было ни души.
Вполне понятно.
Нагнувшись вперед, опираясь на трость, Эстер продолжала путь, сильно хромая.
Теперь, когда за ней никто не наблюдал и не надо было притворяться, она перестала бороться с глодавшей ее тревогой за судьбу Артура...
Что с ним случилось? Где он? Что делает? Жив ли он еще? Не разделил ли участь Франца Халлейна?
Ужасно.
Перед ее мысленным взором встало грустное и некрасивое лицо Стефана Менцеля. У него был жалкий вид, однако его мозг делал его одним из величайших ученых своего поколения. Он остался ребенком во всем, что касалось отношений с внешним миром, особенно с женщинами. Он остался ребенком, став великим человеком... Смешно...
Он был неплохим парнем, но Эстер не хотела бы выйти за него замуж...
Она вздрогнула и нахмурилась, удивленная, что ей вообще пришла в голову такая мысль.
Странно.
Мимо проехал автобус, забрызгав ее грязью. Она уже чувствовала усталость... У нее никогда не хватит сил дойти до дипломатической миссии США.
Никогда.
На виа Баттисти можно найти такси.
Она перешла через виа Рисмондо. В центре перекрестка полицейский в непромокаемом плаще регулировал движение.
Сзади подъехало такси. Она с трудом сделала шаг в сторону, чтобы ее не забрызгало грязью. Машина остановилась у тротуара в нескольких метрах от нее. Из нее выскочил высокий толстый мужчина в дождевике и зеленой шляпе и нагнулся к дверце, чтобы заплатить за проезд.
Эстер прибавила шаг, опираясь на трость. Это такси было огромной удачей... Она остановилась возле пассажира, ожидавшего сдачу.
– Вы свободны?
Шофер выглядел не очень симпатичным, но ничего.
– Вы же видите, – буркнул он.
Пассажир взял сдачу, открыл дверцу и помог Эстер сесть. Она с трудом забралась в машину, поставила трость, опустилась на сиденье и повернула голову, чтобы поблагодарить незнакомца.
Мужчина тоже сел, захлопнул дверцу и хладнокровно скомандовал:
– В путь!
Одновременно он достал пистолет с длинным стволом и наставил его на Эстер.
– Я не желаю вам никакого зла, – сказал он. – Это всего-навсего для того, чтобы сразу пресечь возможные нежелательные реакции.
Такси пулей сорвалось с места. Парализованная страхом, Эстер сжалась и молча ждала продолжения.
Машина свернула направо, обогнула синагогу и поехала прямо.
Дворец правосудия. Виа Фабио Северо.
Эстер осторожно повернула голову, чтобы рассмотреть своего похитителя.
Круглое, плохо выбритое красное лицо, густые черные усы, черные глаза, бородавка возле левой ноздри широкого красного носа. Рот неожиданно тонкий.
Он пошевелился, и их глаза встретились. Взгляд Эстер ничего не выражал.
– Ваш брат еще жив, – сказал он.
Она вздрогнула и напряглась, стараясь не показывать ему свою тревогу. Значит, Артур попал в их руки...
Он добавил:
– И только от вас, синьорина, зависит, будет ли он жить дальше.
Это тип, вне всяких сомнений, был итальянец...
Он представился светским тоном, слегка поклонившись:
– Меня зовут Хирурго.
Она словно окаменела. Машина мчалась навстречу порывам ветра, набирая скорость. Дождь совершенно замутил лобовое стекло, и Эстер спросила себя, как водитель может различать дорогу.
Хирурго заговорил снова:
– Какого черта ваш брат ввязался в эту историю? Ему нечего было в нее соваться...
Эстер сидела, напряженно выпрямившись и не отвечая. Он немного нервно спросил:
– Что, язык проглотила?
Она сумела улыбнуться. Улыбка была одновременно непринужденной и полной презрения. Он слегка побледнел.
– Вы пошли по ложному пути, синьора. Ваш брат в моих руках; может быть, вы не догадываетесь, что это означает?
Эстер впервые разжала губы:
– Легко догадаться по одному взгляду на вас.