Уверяю вас, что за пределы Соединенного Королевства.
Я нахмурился.
– Не люблю покупать кота в мешке. Мне нужна более надежная гарантия, я хочу знать, куда меня отправят.
Он развел руками.
– Извините, мистер Риарден. Но наша система безопасности не позволяет посвящать клиента в наши планы заранее. Вы должны понять, насколько это валено. Мы не можем допустить ни малейшего шанса проникновения в нашу организацию... э... нежелательных элементов.
Я колебался, и он сказал нетерпеливо:
– Мистер, Риарден. Вы человек разумный. Вы должны понимать, что наша репутация зиждется исключительно на выполнении обещаний. Доверие – это наш оборотный капитал, и всего лишь один недовольный клиент причинит нам невосполнимый ущерб. – Он негромко постучал ложечкой по столу. – В любом случае, я полагаю, что вас известили о том, что произойдет в случае невыполнения вами взятых на себя обязательств.
Угроза была налицо – скрытая, но несомненная. Теперь необходимо выиграть время, и я сказал:
– Хорошо. Достаньте мне бланк чека цюрихского Экспортного банка.
Пончик повеселел.
– А номер, номер счета?
– Вы узнаете его, когда я заполню чек, – сказал я. – У меня тоже есть свои меры предосторожности. – Я быстро произвел подсчеты.
– Поставьте на нем сумму 200000 швейцарских франков. Из нее вы возьмете свою долю, а остальное оставьте мне в валюте той страны, куда собираетесь меня переправить.
Он кивнул головой и произнес нравоучительным тоном:
– Разумная предосторожность. Предусмотрительный человек никогда не останется без денег на текущие расходы.
Я спросил, осматривая себя:
– Я что, так и должен жить в пижаме?
Он смешался.
– Разумеется, нет. Прошу прощения, что не сказал об этом раньше. Ваш костюм – в гардеробе.
– Благодарю. – Я пересек комнату и открыл платяной шкаф. Там висел строгий деловой костюм и рядом с ним – менее официальная, спортивного типа одежда. На полке лежало белье, а внизу стояли две пары отлично начищенных туфель – черные и коричневые.
Я пошарил в карманах костюма и ничего в них не обнаружил. Затем открыл саквояж, стоявший на полу у шкафа, и увидел, что он также абсолютно пуст. Я повернулся к Пончику.
– А где паспорт? Бумажник? Документы?
– Мы показали их вам, чтобы вы видели, как мы стараемся для вас, мистер Риарден – или мне называть вас мистером Крукшнеком? Чтобы вы поняли, на что мы идем ради успешного завершения нашего предприятия. Но пока в них нет необходимости. Вы их получите, когда начнется следующий этап вашего путешествия. – Он торжественно вытянул вверх указательный палец. – Безопасность – вот наше ключевое слово.
В это легко было поверить. Ребята старались предусмотреть все возможные варианты.
Пончик сказал:
– Если вам что‑нибудь понадобится, нажмите вот эту кнопку. Вот так. – Он сам нажал на нее и стал выжидательно смотреть на дверь. Белый халат появился через две минуты. – Таафе будет помогать вам, мистер Риарден. Как, Таафе?
Тот кивнул головой и ничего не произнес.
– Я должен идти, – сказал Пончик с сожалением, словно больше всего на свете ему хотелось остаться и продолжать болтать со мной. – Надо заниматься делами. – Он пристально посмотрел на меня. Вы выглядите весьма неаккуратно. Советую вам побриться. Таафе пока приберет в комнате. – Он коротко кивнул и ушел.
Я с любопытством стал разглядывать Таафе, который собирал посуду, повернувшись ко мне широкой спиной. Он был крупным человеком с сильно помятым лицом мелкотравчатого боксера. Мелкотравчатого потому, что хороший боец не допустит, чтобы его физиономию так обработали. Постояв немного, я отправился в ванную.
Постояв немного, я отправился в ванную. Вне зависимости от того, кто предложил эту идею, она была неплоха.
Я погрузился в горячую воду и принялся размышлять. Эта публика работала четко – сомнений нет. При условии, что я предоставляю необходимую сумму, меня несомненно выпустят где‑нибудь заграницей с приличным, хотя и поддельным паспортом и достаточной суммой денег. Альтернатива, естественно, была не столь привлекательной: если я не обеспечу указанной суммы, то меня, вероятнее всего, ожидает холодная земляная дыра в пустынном уголке, и мои кости, случайно обнаруженные когда‑нибудь в отдаленном будущем, заставят поломать голову какого‑нибудь местного полицейского.
Я потряс головой. Нет, эти ребята, конечно, не допустят никаких костей, никаких следов. Скорее всего меня замуруют в бетон, а глыбу сбросят с борта корабля над самой глубокой океанской впадиной. И если они убьют меня прежде, чем замуруют, то это будет с их стороны актом милосердия.
Несмотря на горячую воду, мороз прошел у меня по коже. Тут же в голову пришла мрачная мысль о цюрихском Экспортном банке и об этом хладнокровном негодяе Макинтоше. В общем, надо было думать о том, как выбраться из своей роскошной кутузки.
Это привело меня к другой проблеме. Где же я, черт возьми, нахожусь? Пончик крепко держал оборону, но, может быть, он все же где‑то ошибся? Я подумал о Таафе. Имя было совершенно не английским – может, я уже вовсе не в Англии? Нет, тут Пончик, пожалуй допустил промах.
И тут мне вспомнились строчки детской песенки:
Таафи был ирландцем
Таафи вором стал.
Залез ко мне на кухню
И бок быка украл.
Я слышал ее, сидя на коленях у матери. Помимо того, что поступок ирландца был предосудителен, не значило ли это, что я нахожусь где‑то в Уэльсе – то есть, все еще в пределах Объединенного Королевства?
Я вздохнул и стукнул ладонью по воде. Время покажет, хотя времени‑то как раз у меня не много.
Глава пятая
1
Нас обслуживали так, как в международных отелях обычно обслуживают греческих магнатов‑судовладельцев. Все предоставлялось мистеру Слэйду и мистеру Риардену немедленно, все – за исключением свободы. Мы просили газеты и получали газеты: я попросил южноафриканский бренди – получил его – "Удэ Местер", которого я так и не смог обнаружить в Лондоне за несколько дней моего пребывания. Слэйд посмотрел на него с подозрением. Сам он предпочел пятнадцатилетний "Гленливе", который ему был гостеприимно предоставлен.
Но когда мы заводили разговор о радио или телевидении, наши хозяева становились глухими. Я спросил как‑то Слэйда:
– В чем дело?
Он повернул свое тяжелое лицо ко мне и губы его скривились в слегка презрительной усмешке по поводу моего мизерного интеллекта.
– В том, что тогда мы узнаем, где находимся.
Я продолжал разыгрывать дурачка.
– Но ведь они же регулярно снабжают нас газетами.
– О, Господи! – сказал он и наклонился, чтобы поднять "Таймс". – Это – за пятое число. Вчера мы имели за четвертое, а завтра нам принесут за шестое. Но из этого вовсе не следует, что сегодня пятое. Мы можем быть, к примеру, во Франции, и эти газеты доставляют самолетом.
– Вы думаете, мы во Франции?
Он посмотрел в окно.
– На Францию не похоже, и Францией... – он потянул носом, – кажется, не пахнет. – Он пожал плечами. – Я не знаю, где мы находимся.
– Думаю, что вас это и не очень заботит, – сказал я.
Он улыбнулся.
– По правде говоря, не очень. Я знаю, что направляюсь домой, и все тут.
– Вас, наверное, считают крупной фигурой.
– Может и так, – сказал он скромно. – Я рад буду попасть домой.