Благо уже стемнело. Он и обдрочился тут же рядом, в яме теплотрассы... 4. После этого стриптиза Самин совсем потерял покой. Он и раньше-то не мог спокойно смотреть на Таню, а теперь и вовсе обалдел. Стоило ему случайно увидеть ее, проходящей где-нибудь вдалеке или поблизости, то где бы он ни был и чем бы в этот момент не занимался - стоял ли в строю или выполнял поручение какого-нибудь начальника, то неизменно его тело пробирала томительная похотливая тоска, в памяти всплывала сцена переодевания, а член рвался вверх, словно солдат при виде грозного полковника. Таня всегда носила короткие юбки, нейлоновые колготки и сапоги на каблуках и когда проходила в поле его зрения, он пялился на нее и представлял себе ее обнаженную в колготках и в сапожках. Он уже твердо знал, что она надевает колготки на голое тело и эта мысль будоражила вдвойне. Так хотелось оттрахать ее просто невыносимо было терпеть похотливую страсть! Посещения же ее кабинета были для него одновременно и желанными встречами и нестерпимой мукой. Заходя к ней, Самин должен был держать руки в карманах брюк, чтобы Таня не заметила его стоящий член. Уже несколько раз, сидя с ней за одним столом и оформляя требования, Самин ловил себя на том, что его руки бессознательно тянутся к Тане. Но, к счастью, он вовремя останавливался. Надо ли говорить о том, чем он занимался после посещения ее кабинета... И все-таки однажды он сорвался с тормозов... Это было в один из апрельских вечеров. Самин заступил дневальным по автобазе и сидел на КПП, безучастно глядя в окно на уходящих домой водителей, слесарей, начальников цехов и прочих гражданских работников. Старший наряда прапорщик Новиков поручил ему принимать на хранение ключи от цехов и боксов, а сам куда-то ушел. Вдруг мимо окна дежурки промелькнула знакомая фигурка Тани. Самин вскочил было, чтобы выйти посмотреть ей вслед и попялиться на нее, но через несколько секунд дверь дежурки открылась и она вошла. Самин опешил от неожиданности и опустился обратно на стул. -Самин, где дежурный по части?- безучастно спросила она, не замечая его замешательства. -Дежюрний? Он вищел, скоро придет, падажьди его здесь,Самин придвинул стул. -Надолго вышел? -Да, Танющя, надолго. Ти садысь, подожьди,- Самин почувствовал, как поднимается член. -У меня нет времени. А кто, собственно говоря, дежурный?- Таня явно куда-то торопилась. -Прапрщик Новиков, а зачем он тебе нужен? -У меня в кабинете замок сломался, закрыть не могу. Слушай, Самин, дай-ка мне листок бумаги, я напишу на его имя служебную. -Пажялюста, бери,- Самин протянул ей чистый лист. Таня села напротив Самина и стала писать на столе служебную с просьбой взять под охрану кабинет. Она закинула ногу на ногу, длинная пола ее плаща случайно соскользнула вниз, открыв глубокий вырез и обнажив красивые обтянутые черными колготками ноги. Она сидела как раз напротив и Самин вперился взглядом на ее колени, затем повел глаза выше, под юбку, стараясь заметить каждое волокно нейлона. И вдруг там, где начинается юбка, он увидел переход полутонов, тонкой полоской вылезший из-под нее. Таня, она была совсем рядом, рукой достать! На ней были колготки, такие тонкие, шуршащие, надетые на ее голое тело! И Самин, не отдавая отчета в своих действиях, протянул руку, положил ее на Танино колено и повел ее дальше, вверх, к этой полоске. Его ладонь ощутила гладкий, слегка шероховатый нейлон, сквозь который проходило тепло Таниного тела. Рука с тихим посвистом заскользила вверх, достигла перехода полутонов и пошла далее под юбку. Самин не смог сдержать стон и едва не кончил в штаны. Это ощущение продолжалось всего пару секунд.
В следующее мгновение Таня дернулась всем телом, с омерзением сбросив с себя саминову руку, словно это был какой-то безобразный паук, случайно свалившийся с потолка, и залепила Самину пощечину. -Нахал... хам... как ты смеешь!- яростно выкрикнула она, зардевшись краской. Она замахнулась второй раз, но Самин сделал шаг назад и увернулся от очередной оплеухи. -Тихо, Танющя, тихо. Падажьди, я все объясню! Извини!- прошептал Самин, отступая назад и сожалея о собственной оплошности, но было уже поздно. В дежурку вошел прапорщик Новиков. -Здравствуй, Татьяна! Какие проблемы?- приветливо обратился он к Тане и, вдруг оценив ситуацию, вопросительно посмотрел на Самина. -Что здесь происходит? -Юра, этот наглец меня вздумал лапать, ты представляешь? Он сейчас лез ко мне...,- захлебываясь от волнения, начала Таня. Самин понял, что влип основательно. -Тварыщ прапрщик...Тварыщ прапрщик,- залепетал он дрожащим голосом, -Я не хотель, я нечайно, я...я спаткнулься. -Что-о?!- громовым голосом прорычал Новиков, глядя на Самина словно палач перед казнью. -А ну молчать!!!- затем обратился к Татьяне. -Он тебя обидел, Таня? -Он меня только что лапал, Юра!- продолжила Таня. -Совсем обнаглел! Мало того, что постоянно пялится на меня, еще и лапать вздумал! Ну наглец!- и Таня в двух словах рассказала, как все было. -Ты что, чурбан, совсем охренел?!- взвился Новиков. -Давно ли ты летал у меня в цехе?! Забыл что-ли?- он грозно надвинулся на Самина. Самин приготовился к самому худшему. С Новиковым были шутки плохи, он мог отвесить затрещину посильнее таниной оплеухи. Однако прапор видимо в присутствии Тани решил не распускать руки. -Встать смирно!- гаркнул он, и когда Самин вытянулся по струнке, отрезал. -Слушай приказ! Сейчас возьмешь ведро, тряпку - и чтобы КПП блестело через полчаса! После подметешь у крыльца. О выполнении доложишь! Ясно? -Так тощно!- ответил Самин, испустив вздох облегчения и одновременно краснея от стыда перед Таней. Это был для него лучший выход из создавшейся ситуации. В следующий момент он выскользнул из комнаты. Когда он, взяв в котельной уборочный инвентарь и наполнив ведро водой, шел обратно, то, заглянув в освещенное окно КПП, увидел, что Таня сидела на прежнем месте в той же позе, привычно закинув ногу на ногу, обнажив обтянутые колготками бедра, и весело о чем-то разговаривала с Новиковым. Он сидел напротив нее и улыбался, видимо он тоже любовался ей. Злоба и ревность охватили Самина, он задохнулся от прилива ярости, сдерживаясь от того, чтобы не хватить рукой по стеклу. Но он овладел собой и пошел мыть полы, похотливо вспоминая, как шуршал под ладонью Танин нейлон и еще ощущая его своей кожей. 5. Самин всерьез решил добиться своего. Таня уже давно поняла его намерения, ее запальчивые восклицания сказали ему об этом. Стало быть таиться было нечего - он разоблачен. Его не устраивала более "сухая" мастурбация - тайком налюбовавшись на Танину наготу, слегка прикрытую нейлоном, и немного пощупав ее, он понял, что его плоть не успокоится до тех пор, пока он не трахнет эту девицу. Он не мог спокойно смотреть на нее и даже думать о ней - его тотчас же охватывала томительная похоть, а член поднимался, наполнялся кровью и словно гудел, требуя поелозить внутри Таниного влагалища. Он дрочил, вспоминая ее, почти каждый день, но этого было мало. Кроме того давало о себе знать мужское самолюбие. Испытав на глазах Тани унижение от прапорщика Новикова (о Таниной пощечине он забыл почти сразу), он желал взять реванш и хотя бы реабилитироваться в собственных глазах. А то обстоятельство, что Таня питает к нему неприязнь, его как-то мало волновало. Еще масло в огонь стала подливать и сама Таня. После случая на КПП она стала негласно дразнить Самина при каждой встрече с ним. Он это заметил на следующий же день.