Помнишь, я тебе рассказывал про сторожиху, бабу Надю из детского сада? Так вот, я отправил ей посылку и денег. Если бы не она, мне в первое время после того, как я сбежал из интерната, было бы совсем худо…»
Когда Маша закончила читать, слезы текли по ее щекам, как дождевая вода. «Моя чувствительность когда-нибудь доведет меня до инфаркта» , — повторила она непроизвольно мамину фразу и промокнула слезы платком.
Она направилась было в комнату, где находился папин компьютер. Искушение написать Соломону прямо сейчас, воспользовавшись электронной почтой, было велико. Но Маша сдержала себя: ей не хотелось посвящать в свою переписку с другом родителей. Мало ли о чем ей захочется поговорить с Соломоном!
Она снова вернулась к себе, забралась на диван и включила телевизор. И в этот момент зазвонил телефон.
— Привет, Маша, — услышала она незнакомый голос и сразу же подумала, что история с преследованием продолжается.
— Кто это? — спросила она и вся напряглась.
— Кирилл. Ты что, уже меня не узнаешь?
Она сразу же успокоилась и даже несколько обрадовалась этому звонку. Кирилл Атаев — еще один ее одноклассник. Красивый парень, почти на голову выше Сергея и Дронова, черноволосый, похожий на восточного принца из сказки. Он и раньше оказывал Маше знаки внимания — покупал маленьких пушистых зайчиков и котят, шоколадки, жевательную резинку, — а теперь вот позвонил.
— Узнаю-узнаю, — успокоила она его. — Как дела? Ты по делу звонишь или просто так?
— Даже не знаю, как и сказать… дело в том, что я видел тебя недавно. Скажу сразу — тебе очень идет загар. Ты стала такая красивая…
Маша почувствовала, что краснеет.
— Это все?
— Нет, не все. Я хотел пригласить тебя к себе на дачу. Завтра, например.
Вот уж чего-чего, а приглашения Маша никак не ожидала. Она знала, что родители ее не отпустят, потому что не знают семью Атаевых, а потому не могут доверить им свою единственную дочку. Кроме того, Маша и сама не может дать согласие на встречу, потому что на завтра запланирован поход к Монастырскому — учителю французского. А дело — прежде всего. И как она посмотрит в глаза своим друзьям, когда утром не появится в их штабе? Да и с преследователем надо бы поскорее разобраться и «расставить все точки над „i“, как любит повторять ее папа.
— Нет, Кирилл, ты меня извини, но я завтра не смогу. У меня дела.
— Ты с Сергеем встречаешься или Дроновым? — по его тону было нетрудно догадаться, что он разозлился. Кирилл вообще был взрывной, непредсказуемый, хотя и невозможно красивый.
— Я ни с кем не встречаюсь, просто у нас общие дела.
— В общем, я тебе завтра утром перезвоню, а пока что выйди из квартиры и посмотри… — и он бросил трубку.
Маша в полном недоумении вышла из комнаты и направилась в прихожую.
— Маша, ты куда? — услышала она из кухни голос всевидящей мамы.
— Мне только что позвонил Кирилл, он сказал, чтобы я вышла из квартиры и что-то там посмотрела…
— Подожди, я сама посмотрю…
Мама, вытирая руки о передник, пошла открывать дверь. Открыв, ахнула и крикнула: «Борис, ты только посмотри, какие цветы дарят нашей дочери… Ничего себе букетик, да здесь десятка три роз…»
Маша заглянула маме через плечо и увидела лежащий прямо на пороге в прозрачном целлофановом коконе огромный букет розовых маленьких роз. Ничего красивее она еще не видела. И все это предназначалось ей, Маше!
«Да, наверное, я все-таки соглашусь и поеду с ним на дачу», — подумала она, принимая букет, и, поднеся его к лицу, вдохнула аромат роз.
— Готово! — услышала она и, резко повернувшись, увидела стоящего в дверях детской Никиту с фотоаппаратом в руках. — За этот снимок ты подаришь мне двухлитровую бутылку фанты.
Глава 4
ХОЛОДНАЯ БЕЛАЯ КОШКА
Утром, проснувшись, первое, что Маша увидела, был букет роз.
Тот самый, что подарил ей невозможный Атаев.
Она подошла и понюхала цветы: «Роскошный букет, ничего не скажешь». Таких роз она не видела даже у своей соседки — актрисы Ларисы Ветровой.
Маша взглянула на часы и обмерла: одиннадцать! Сейчас в любую минуту за ней может приехать Кирилл или же начнутся звонки Горностаева и Дронова, а она еще в постели?
Приняв решение исчезнуть из города раньше, чем о ней вообще кто-то вспомнит, Маша ринулась в ванную комнату. По дороге она успела разобраться, что в квартире она совершенно одна. Родители, понятное дело, на работе. А вот Никита — поросенок! — уже куда-то убежал. Наверное, снова искать во дворе следы внеземных цивилизаций…
Маша умывалась, одевалась и причесывалась в таком темпе, что у нее перед глазами уже начали плясать стены. Пришла в себя только на кухне, где, наскоро позавтракав, угомонилась, наконец, раскинувшись в большом плюшевом кресле. Все. Она была готова отправиться с Кириллом на дачу его родителей. Безусловно, об этом никто и ничего не должен знать. А потому ей необходимо обо всем договориться с братом. Хотя бы выяснить, есть ли у него ключи.
В душе она понимала, что задумала подлость. Но искушение провести целый день в обществе красавчика Кирилла, да еще и втайне ото всех, подстегивало ее и не давало времени да и возможности опомниться.
Выходить из дома, чтобы искать Никиту, было опасно: Кирилл мог позвонить в любую минуту. Но и оставлять брата без ключей она тоже не могла.
И тут случилось чудо: Никита объявился сам. Дверь открылась, Маша услышала звон ключей и, на свое счастье, увидела, наконец, брата.
— Ты где был? — строго спросила она, помня о том, что лучший способ защиты — нападение. И ей ни в коем случае сейчас нельзя выдать свою растерянность и волнение перед предстоящей поездкой.
— Гулял, — невозмутимо ответил Пузырек, тоже наверняка преисполненный своих тайн, которые тоже пока не собирался ей открывать.
— Ключи у тебя есть?
— Есть. Ты идешь в «штаб»?
— Я решила сначала пойти к Монастырскому и договориться с ним об уроках, а потом позвоню вам, — соврала она, не глядя в честные глаза Никиты. И, не дожидаясь ответа, поспешила укрыться в своей комнате.
Когда раздался телефонный звонок, она была уже на пределе волнения. Услышав голос Кирилла, облегченно вздохнула: значит, ничего не отменяется…
— Подходи к арке через пять минут, сможешь?
Кирилл имел в виду арку, соединяющую улицу с внутренним двором дома, в котором она жила.
— Хорошо, договорились.
Она положила трубку и, подхватив свой рюкзачок, набитый разной мелочью вроде купальника, расчески, солнцезащитных очков и даже маленького полотенца, кинулась к выходу.
— Никита, я побежала! — крикнула она куда-то в пространство квартиры, где должен был находиться брат, и, распахнув дверь, буквально пулей вылетела на лестницу.
С лифтом тоже повезло — он довольно скоро приехал и услужливо распахнул свои двери. И только на первом этаже ее ждал удар.
Двери лифта открылись, и перед ней возникла высокая долговязая фигура во всем черном.
— А-а-а! Ма-а-мочки! — закричала она, сорвала с плеча рюкзак и наотмашь, со всей силы принялась хлестать своего преследователя куда придется.
Мужчина, никак не ожидавший такого внезапного и дерзкого нападения, отпрянул назад. И в это время Маше удалось проскочить мимо него к лестнице, ведущей прямо к выходу. Несколько секунд, и она уже распахивала дверь. Еще мгновение — и она ворвалась в темень арки и замерла там, прижимаясь к прохладной стене. Это был отличный наблюдательный пункт, откуда просматривался почти весь двор, часть футбольного поля и даже крыльцо ее дома, на котором тотчас появился Черный человек. Держась за щеку, он медленно осматривался, как будто надеялся еще увидеть сбежавшую от него жертву.