Дом, где разбиваются сердца - Шоу Бернард Джордж 4 стр.


Итребовалиприэтомсебезаконнойвласти-и

действительно добивались ее - над телом своих сограждан,какойникогдане

смели требовать ни король, нипапа,нипарламент.Самаинквизициябыла

либеральным учреждением по сравнению с главным медицинским советом.

КТО НЕ ЗНАЕТ, КАК ЖИТЬ, ДОЛЖЕН ПОХВАЛЯТЬСЯ СВОЕЙ ПОГИБЕЛЬЮ

ОбитателиДома,гдеразбиваютсясердца,былислишкомленивыи

поверхностны,чтобывырватьсяизэтогозаколдованноготерема.Они

восторженно толковали о любви; ноонивериливжестокость.Онибоялись

жестоких людей; новидели,чтожестокостьпокрайнеймередейственна.

Жестокость совершала то, что приносилоденьги.Алюбовьдоказывалалишь

справедливость изречения Ларошфуко, будто малоктовлюблялсябы,еслиб

раньше не читал о любви. Короче говоря, в Доме, где разбиваютсясердца,не

знали, как жить, и тут им оставалось только хвастаться, что они, покрайней

мере,знают,какумирать:грустнаяспособность,проявитькоторую

разразившаяся войнадалаимпрактическибеспредельныевозможности.Так

погибли первенцы Дома, где разбиваются сердца; и юные, невинные, иподающие

надежды искупали безумие и никчемность старших.

ВОЕННОЕ СУМАСШЕСТВИЕ

Только те, кто пережил первосортную войну не на передовой,адома,в

тылу, и сохранил при этом голову на плечах, могут, вероятно,понятьгоречь

Шекспира или Свифта, которые оба прошли черезтакоеиспытание.Слабымпо

сравнению с этим был ужас Пера Гюнтавсумасшедшемдоме,когдабезумцы,

возбужденные миражем великого таланта и видением занимающегосятысячелетия,

короновали его в качестве своего нумератора. Не знаю, удалось ли кому-нибудь

в целости сохранить рассудок, кроме тех, кому приходилось сохранять его, по-

тому что они прежде всего должны были руководить войной.

Я не сохранил бы своего (насколько он у меня сохранился),непоймия

сразу, что как у писателяиораторауменятожебылисамыесерьезные

общественные обязательства держаться реальной стороны вещей; однакоэтоне

спасломеняотизряднойдолигиперэстезии.Встречались,разумеется,

счастливые люди, для кого война ничего незначила:всякиеполитическиеи

общие дела лежали вне узкого круга их интересов. Но обыкновенный,сознающий

явление войны штатский сходил с ума, и тут главным симптомом было убеждение,

что нарушен весь природный порядок. Вся пища, чувствовал он,теперьдолжна

быть фальсифицирована.Всешколыдолжныбытьзакрыты.Нельзяпосылать

объявления в газеты, новые выпуски которых должны появляться и раскупаться в

ближайшие десять минут. Должны прекратиться всякие переезды, или,поскольку

это былоневозможно,имдолжнычинитьсявсяческиепрепятствия.Всякие

притязания наискусстваикультуруитомуподобноенадозабыть,как

недопустимое жеманство.

Всякие

притязания наискусстваикультуруитомуподобноенадозабыть,как

недопустимое жеманство. Картинные галереи и музеи,ихудожественныешколы

должны быть сразузанятывоеннослужащими.СамБританскиймузейеле-еле

спасся. Правдивость всего этого, да и многого другого, чему, вероятно, ине

поверили бы, вздумай я этопересказывать,можетбытьподтвержденаодним

заключительным примером всеобщего безумия. Люди предавалисьиллюзии,будто

войну можно выиграть, жертвуя деньги.Ионинетолькоподписывалисьна

миллионы во всяческие фондынепонятногоназначенияивносилиденьгина

смехотворные добровольные организации, стремившиеся заниматься тем, что явно

было делом гражданских и военныхвластей,ноисамымнастоящимобразом

отдавали деньги любому жулику на улице,укогохваталоприсутствиядуха

заявить, будто он (илиона)"собираетсредства"дляуничтоженияврага.

Мошенники вступали в должность, назывались "Лигойпротивврага"ипросто

прикарманивали сыпавшиеся на нихденьги.Нарядноодетыемолодыеженщины

сообразили, что им достаточно простовышагиватьпоулицескружкойдля

пожертвования в руках и преспокойно жить натакиедоходы.Миноваломного

месяцев, преждечем,впорядкепервогопризнакаоздоровления,полиция

упрятала в тюрьму одногоантигерманскогоминистра,"pourencouragerles

autres", [Для поощрения прочих (франц.)]иоживленныекружечныесборыс

бумажными флажками стали несколько регулироваться.

БЕЗУМИЕ В СУДАХ

Деморализация не обошла и суд. Солдатыполучалиоправданиедажепри

полностью доказанном обвинении в предумышленном убийстве, пока наконец судьи

и должностные лица не были вынуждены объявить, что так называемый "неписаный

закон" - а это просто значило, будто солдат мог делать все, что емуугодно,

в гражданской жизни, - не был законом Англии и что крест Викториинедавал

права на вечнуюинеограниченнуюбезнаказанность.Ксожалению,безумие

присяжных и судей сказывалось не всегдаводномпотворстве.Человек,по

несчастью обвиненный в каком-либо поступке, вполне логичном иразумном,но

без оттенка военного исступления, имел самую малую надежду на оправдание.В

Англии к тому же имелось известное число людей,сознательноотказывавшихся

от военной службы как от установления преступного и противного христианству.

Акт парламента, вводивший обязательную воинскую повинность, легко освобождал

этих людей; от них требовалось только, чтобы они доказали искренностьсвоих

убеждений. Те, ктоделалэто,поступалинеблагоразумносточкизрения

собственных интересов,ибосварварскойпоследовательностьюихсудили,

несмотря на закон. Тем же,ктововсенезаявлял,чтоимееткакие-либо

возражения против войны, и не только проходил военное обучение вофицерских

подготовительныхвойсках,ноиобъявлялпублично,чтовполнеготов

участвовать в гражданской войне в защиту своих политических убеждений, - тем

разрешалось воспользоваться парламентским актом на том основании, что они не

сочувствовали именноэтойвойне.

Назад Дальше