– Я тоже примерно так все это и представляю...
– Правда? – обрадовался я.
– Правда, – сказал Тыквин. – Ну и что с того? Деньги‑то ушли. И я хочу их вернуть. Поэтому в курсе ты был или не в курсе – меня это уже не чешет. Вывернись наизнанку, но верни мне мои бабки. Или ты сам знаешь, что будет с твоей девкой.
– Ётм! – в сердцах сказал я, и Олег, привыкший, очевидно, к полной форме этой фразы, удивленно на меня покосился. – Да как я их достану?! Леха же копыта откинул!
– Это я видел. Но это уже была твоя инициатива, это была твоя ошибка. Ты должен сам ее исправить.
Тут, конечно, впору было завопить, что не я убил Мухина что я обнаружил его таким неразговорчивым. Но поздно ‑_я ведь только что с пылом и жаром убеждал тыквинскую бригаду, что заткнул глотку Лехе Мухину именно я. Поскольку вся эта компания уважала только тех, кто мог сделать другому человеку дырку в башке, отказываться от своих слов я не стал. Я упорно нарывался на их уважение, хотя с куда большим удовольствием я наехал бы асфальтовым катком на этот чертов лимузин.
– У тебя же получается, – снисходительным тоном добавил Тыквин. – Ты же смог найти Мухина. Теперь найди его бабки. Я гляжу, ты вообще способный парень. Выкрутишься из любой ситуации, я возьму тебя к себе, понял?
Он, наверное, думал, что после обрисованной светлой перспективы я уписаюсь от восторга и побегу немедленно на поиски мухинских денег. Балбес.
– Пошел ты! – громко и отчетливо сказал я Тыквину. Ну, то есть, я мог бы так сказать. Я даже так сказал – но в уме. А вслух – учитывая Олега с пистолетом и всю остальную братву – я сказал совсем другое: – Я хочу с Тамарой поговорить.
Олег презрительно усмехнулся, а из лимузина до моих ушей донеслось снисходительное:
– Имеешь право на свиданку. Это тебе в качестве стимулятора. Чтоб потом быстрее искал бабки.
– Да пошел ты! – сказал я в ответ. Мысленно, мысленно...
3
Тамара, как оказалось, сидела не в лимузине, а в другой иномарке. Оттуда ее и вывели под белые руки. Несмотря на растрепанный вид и двоих конвоиров по бокам, вышагивала она будто по подиуму. Я так засмотрелся на это неординарное зрелище, что не сразу сообразил, что со мной разговаривают.
– Три минуты, – сказал Олег, засовывая пистолет в карман куртки. – И без всяких там глупостей...
Я хотел было небрежно бросить в ответ, что глупостями я не занимаюсь, как вдруг в грудь мне что‑то ударило. Со страшной силой. Отбросив меня назад так, что я врезался задницей в капот мухинского «Форда». Ощущение не из приятных.
– Саша, родной, – бормотало «что‑то», при ближайшем рассмотрении оказавшееся Тамарой, которую конвоиры выпустили из рук. Теперь Тамара висела на мне, обхватив мою шею обеими руками и тычась губами во все подряд.
Пожалуй, я понял, что Олег подразумевал под «глупостями».
– Остынь! – Я железной рукой попытался отодвинуть от себя Тамару, но ничего не получилось. Тогда я двумя железными руками попытался отодвинуть от себя Тамару, и это мне удалось.
– У нас три минуты! – сказал я, удерживая Тамару на безопасном от себя расстоянии. – Точнее, две с половиной минуты!
– Как? – Тамара перестала выпячивать губы в моем направлении и истерически таращить глаза. – Как – две с половиной минуты? Разве уже не все? Разве ты не нашел Мухина?!
Кажется, у нее стало портиться настроение.
– Только не устраивай скандала на людях, – попросил я, и Тамара немедленно взорвалась:
– На людях? Где ты тут видишь людей?! Это козлы, а не люди! Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить?!
– А мне что пришлось пережить! – сорвался я на трагический шепот.
– Только не устраивай скандала на людях, – попросил я, и Тамара немедленно взорвалась:
– На людях? Где ты тут видишь людей?! Это козлы, а не люди! Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить?!
– А мне что пришлось пережить! – сорвался я на трагический шепот. – Меня чуть не убили! Два раза!
– Да хоть три! – безжалостно бросила Тамара. – Ты должен был найти Мухина! Почему ты этого не сделал?
– Я сделал! Я нашел! Вот он, полюбуйся! – Я схватил Тамару за плечи и повернул в ту сторону, где из салона «Форда» на асфальт нелепо вываливалось мертвое тело Лехи Мухина, торговца алмазами из далекой Якутии.
Потом мне пришло в голову, что слишком резко я обратил внимание Тамары на мухинское тело. Потом я подумал, что сам вид мухинского тела может вызывать у чувствительных натур негативные эмоции. Тамара, безусловно, принадлежала к числу таких натур. Поэтому она отцепилась от меня и согнулась пополам у переднего колеса «форда». Характерный клокочущий звук заставил меня поспешно отодвинуться в сторону.
Из лимузина высунулась бледно‑голубая пижамная штанина:
– Ну что там еще за херня?
– Девушка блюет, – отрапортовал Олег.
– От радости?
– От вида того жмурика.
– Да, видок еще тот, – согласился Тыквин и вернул ногу в теплое нутро лимузина. Олег между тем заметил:
– Три минуты истекли. Свидание закончено.
– Ну что ты гонишь? – возмутился я. – Не видишь разве?.. – Я показал на застывшую у «Форда» Тамару.
– Я вижу, – сказал Олег. – Но три минуты уже прошли.
– И то правда, – пробормотал я. – Не люди, а козлы...
Я осторожно подошел к Тамаре и негромко проговорил, стараясь успокоить бедняжку:
– Я постараюсь найти мухинские деньги, а потом...
– Это твоя машина? – неожиданно прошипела в ответ Тамара, не выходя из своей страдальческой позы. – Если твоя, то заводи! Надо сваливать отсюда!
– Сваливать? – растерянно повторил я, выпрямился, посмотрел на прикуривающего Олега, на закрытую дверцу лимузина, на занятых неспешной беседой тыквинских парней...
Пожалуй, и в самом деле пора было сваливать. Как это я раньше не догадался!
4
Вот тут я и пожалел, что никогда в своей полной лишений и страданий жизни не занимался балетом. Потому что эти балетные тетки умеют этак встать на носки и быстро‑быстро семенить – вроде бы и незаметно, что они движутся. А глядь – она уже на другом конце сцены! Вот что мне сейчас очень бы пригодилось. Мне предстояло обогнуть машину, сесть на место водителя и завести двигатель – причем все это незаметно для Олега и прочей тыквинской компании. Я быстренько прогнал этот сценарий у себя в голове и понял, что ни черта у меня не выйдет. Даже при услойии, что Тамара и дальше будет активно отвлекать на себя внимание. Хотя, на мой взгляд, представление затянулось, и выглядело это все уже ненатурально.
Тогда я избрал другой маршрут. Придав лицу выражение непробиваемой кирпичной тупости, я отошел от Тамары и занялся трупом Мухина. То ли я хотел его затащить обратно в машину, то ли собирался вытолкать целиком на асфальт – я и сам еще толком не решил. Я точно знал одно – под видом интереса к покойнику мне нужно забраться в салон «Форда», а там можно дотянуться и до ключей... И даже до револьвера, раз уж пошла такая пьянка. Хотя при мысли о том, что я буду стрелять в этих жлобов, желудок у меня испуганно сжимался, а пальцы ног холодели, подавая знак, что после начала перестрелки такая температура будет у всего моего тела.