– Сент‑Майкл – жулик. Он стоит между мною и… и…
– И кубышкой с золотом.
– Вы обязаны отдать ему это? – Вернон указал на пленку.
– Вы же знаете, что да.
– Может, как‑нибудь испортить запись?
Тощий негр покачал головой.
– Я потеряю работу.
– Мне понадобится эта запись! Возможно, копия.
– У вас нет магнитофона.
Вернон, моргая, оглядел комнату. После каждого взмаха ресниц он замечал новую, не принадлежащую ему вещь.
– Я хочу… я хочу…
– Я тоже много чего хочу, – сказал тощий негр и встал со стула. – Мне пора идти. Засиделся я что‑то.
– Минутку! Расскажите мне об этих парнях. Кто они такие?
– Торговцы антиквариатом из Нью‑Йорка.
– А может, агенты ФБР? Иначе зачем им записывать разговоры с Гэлуэем?
– Не знаю. Возможно, они просто боятся, что их надуют, вот и хотят иметь запись.
– Чтобы предъявить ее в суде?
– Не могу сказать. Вернон, мне пора.
– Стойте! Значит, это Сент‑Майкл и Гэлуэй? Мы ведь пришли к такому выводу?
– Похоже на то.
– Они вместе влезли в какое‑то дело, но не доверяют друг другу.
– А с чего им друг другу доверять? – усмехнувшись, сказал тощий негр.
– Поэтому Сент‑Майкл приказывает вам обыскать номер этих парней, и вы добываете запись. Он дает вам магнитофон и велит сделать копию.
– И теперь я должен передать ее ему.
– Может, на пленке – ключ к разгадке.
– Того, кто эти парни и зачем они сделали запись?
– Да нет, не в этом дело. Где они записывали?
Тощий негр удивился.
– На участке Гэлуэя.
– То‑то и оно, что нет. Я был там с Сент‑Майклом, когда земля еще принадлежала ему. Там ничего нет.
– А может, храм весь зарос? Вы же знаете, во что они превращаются со временем.
– Я бы все равно разглядел его. Не я – так Сент‑Майкл разглядел бы его. Неужели вы думаете, что мы способны разгуливать вокруг горы золота, нефрита и драгоценных камней, не зная об этом? Неужели он продал бы землю, не выжав из нее своими лапищами все, что могло бы там быть?
Тощий негр хмуро посмотрел на магнитофон.
– Тогда я ничего не понимаю.
– В том‑то и дело. В том‑то все и дело. Гэлуэй прикидывается, будто летает на свой участок, но это не так. Где‑то в горах Кэрби Гэлуэй нашел храм майя! Не спрашивайте меня как. Вероятно, увидел с воздуха. Но это – нетронутый храм, о котором никто не знает!
– Господи Иисусе! – выдохнул тощий негр и с уважением взглянул на магнитофон. – Так вот какую весть я принесу Сент‑Майклу…
– Проклятье, я не хочу, чтобы этот сукин сын что‑нибудь знал! – Вернон заметался по маленькой комнате, подталкиваемый отчаянием, бедностью, жадностью и злобой. Если б он сейчас тяпнул кого‑нибудь зубами, укус оказался бы смертельным.
– Неизвестный храм, – сказал тощий неф, и перед глазами у него заплясали пачки белизских долларов. – Такое богатство, которое и не снилось никому!
– Мне снилось, – заявил Вернон. – Самое гнусное в том, что я должен подсидеть Сент‑Майкла, разоблачить его как вора и упрятать в тюрьму, чтобы занять его место. А единственное доказательство или что‑то похожее на доказательство – эта проклятая запись! – Глаза Вернона округлились. – А вот если я использую храм, чтобы избавиться от Сент‑Майкла, то и сам этот храм потеряю.
– Ох! – воскликнул тощий негр.
– Ох! – воскликнул тощий негр. – Но если нам удастся первыми добраться до него…
– Вот именно! – Вернон расхаживал по комнате, дубася себя кулаками по ляжкам и плечам. – Где эта проклятущая штуковина? Где она находится?
«ВОИНЫ И КУПЦЫ:
ПРЕЛЮДИЯ К КАТАСТРОФЕ»
По вечерам в ресторане отеля «Форт‑Джордж» свет горит тускло. Скатерти тут тяжелые и мягкие, официантки в темно‑зеленых платьях бесшумно скользят по коврам. Сейчас зал наполовину пуст, и разговоры звучат приглушенно. За одним столиком сидят улыбчивые туристы, за другим – серьезные дельцы. Одинокие путешественники с журналами в руках хлебают ложками суп.
Уитмэн Лемьюел оторвал глаза от супа, когда в зал вошла Валери Грин, и первым словом, пришедшим ему на ум, было то самое словечко – «десполиация». Господи, да это она! «Нечистые на руку директора американских музеев!» Он не помнил ее имени, но лицо и голос не забудет никогда. Пролив суп на белоснежную скатерть, Лемьюел схватил журнал и заслонился им. Теперь весь мир при желании мог узнать, что он – читатель «Харперз».
Ничего не подозревающая Валери села за столик, пожалела, что шторы на окнах закрывают от нее бескрайний ночной океан, приняла от официантки меню и ответила на неизменный вопрос о питье:
– Спасибо, только воду.
Спрятавшись за журналом, Лемьюел глотал неразбавленную водку. Уитчер и Фелдспэн терпеливо ждали, пока официантка разберется с Валери. Они оглядывали зал, и вдруг Фелдспэн, задохнувшись, шепнул:
– Алан!
– Что еще?
– Это он! Прячется за журналом!
– Господи, ты прав. Не смотри на него!
– Я и не смотрю. Ты сам не смотри.
– В конце концов, почему бы ему не поесть здесь? Он ведь тут живет, как и мы.
– Но от кого он прячется? – спросил Фелдспэн. – Не станет же такой тип и правда читать «Харперз».
– А может, станет, – ответил Уитчер, которого начинало злить волнение Фелдспэна. – Надо же ему читать что‑нибудь. А «Вестник торговца наркотиками», по‑моему, нигде не издают.
– Тихо! – сказал Фелдспэн, заметив улыбающуюся официантку с целой охапкой меню. Она отвела их к столику у правой стены. Это была хорошая официантка, она рассаживала гостей подальше друг от друга, чтобы им было удобнее. Уитчер и Фелдспэн оказались рядом с выходом, Лемьюелу досталось место почти в центре зала, близ левой стены. Валери очутилась в самом конце по правую руку. Они с Лемьюелом сидели лицом к лицу. Уитчера и Фелдспэна девушка видеть не могла, но Лемьюел видел Фелдспэна в три четверти, а Уитчера – со стороны затылка и правого уха.
Лемьюелу было не по себе: стоило высунуть нос из‑за журнала – и вот она, напротив. А он просто не смел показаться ей. Не смел. Она узнает его, а ведь он представлялся ей как куратор музея. Они говорили о Белизе, всплыла тема кражи древностей. Она увидит его и тотчас поймет, чем он тут занимается. И сообщит в полицию. Скорее всего, прямо здесь вскочит на ноги, ткнет в его сторону пальцем, а тогда уж пиши пропало. Что же делать? Ему еще даже не приносили второе блюдо. Встать и уйти – значит привлечь к себе внимание, но сидеть напротив этой женщины и вовсе невозможно. Нельзя же вечно держать перед физиономией этот «Харперз».
Он выглянул из‑за журнала и увидел, что девушка изучает меню. Если уж предпринимать что‑то, так именно теперь. Может, сесть к ней спиной? Но обходить вокруг столика тоже опасно, да там и стула нет. Только слева стоит еще один.
Плавно и проворно соскользнув со своего стула, Лемьюел пересел на соседний. Он передвинул свой суп, прибор, тарелку с хлебом и бокалы, положил журнал справа от себя.