– Ладно, ладно, – сказала Морган Ласситер и, открыв дверцу фургона, выбралась наружу.
Это решило дело. Присмиревшие мужчины последовали за женщиной, на ходу отводя ветки и вешая на плечи парусиновые сумки с аппаратурой.
– Сюда, – сказал Вернон. Ноги у него дрожали, колени были ватные, но он не подавал виду. Скоро все кончится. – Сюда.
«Зачем я это делаю? – думал Кэрби. – Самая глупая из всех совершенных мною глупостей. Глупее даже, чем покупка земли у Инносента.
Во‑первых, номер не пройдет. Во‑вторых, эта Валери Грин – первопричина всех моих недавних неурядиц, женщина, которую я терпеть не могу. Не пойму, почему я до сих пор не вытолкал ее из самолета!
В‑третьих, удастся мой план или не удастся, итог будет один: крушение всей аферы с храмом. Инносенту уже многое известно, Валери Грин с минуты на минуту тоже догадается обо всем, даже чиновники возьмутся за меня, как только утихнет шум.
В‑четвертых, это вообще не мое дело».
Валери, вязавшая узлы, сказала:
– Я очень вам признательна, мистер Гэлуэй. Честное ело во. Не знаю, как вас и благодарить.
– Пустяки, – ответил Кэрби.
Индейцы‑киче из Западной Гватемалы не говорят на языке кекчи, поэтому в деревне гуркских солдат приветствовали совсем на другом языке. Их встретили улыбками, кивками, жестами пригласили присесть на минуту‑другую и выпить воды.
Гурки озирались по сторонам и, казалось, не знали, что им делать. Они переговаривались на своем непонятном наречии, бессмысленно улыбались крестьянам и бродили вокруг трех хижин, разглядывая их. Один из них поднял поросенка над головой, и тот завизжал. Солдат с хохотом опустил его на землю.
Странные какие‑то гурки попались, и все жители деревни сразу это почувствовали. Они не были похожи на своих предшественников из первых двух групп. Не чувствовалось дружелюбия. Один из них даже вошел в хижину без приглашения, без спросу взял апельсин и вышел на улицу, жуя его.
Молодой парень из семейства Альпуке посмотрел на колею, которая вела к дороге, и сказал:
– Еще кто‑то пожаловал.
– Вы можете сделать еще один круг? – попросила Валери. Теперь она вязала петли на веревках.
Кэрби немножко злился. Он резко завалил «Синтию» на крыло.
– Сами же говорили, что надо торопиться.
– Я хочу удостовериться. – Валери смотрела вниз, на зеленые и бурые джунгли. – Да! Вот ручей, в котором я… Который я видела утром.
Кэрби развернул «Синтию».
– Понятно, – произнес он. – А отсюда – точно на север, так они говорили? В часе ходьбы?
– Да, – ответила Валери.
Лжегурки увидели, что крестьяне смотрят на проселок, и начали собирать свои автоматы «стерлинг». Жители деревни, уже почуявшие неладное, отпрянули и вытаращили глаза. Маленькая полянка притихла, если не считать визга поросенка, все еще протестовавшего против унижения, которому его подверг один из солдат.
Небо было высокое, ясное и синее. Густые кусты и громадные деревья опоясывали поляну, и солнечный свет, пробиваясь сквозь ветви, падал на хижины, на людей, на пальцы, лежащие на спусковых крючках.
Восьмилетняя девчушка из семейства Эспехо подняла поросенка и начала укачивать, будто младенца. Стук ее сердечка успокоил маленькую свинку, и та затихла.
В конце поляны появилась группа из восьми человек, потных, разгоряченных и ослепленных солнцем. Они медленно вступили в поселение и начали озираться по сторонам.
Вернон увидел гурков с автоматами, застонал и рухнул на колени, напрочь забыв о журналистах, которые изумленно смотрели на него.
– Нет, – произнес он, но было уже поздно.
– Нет, – произнес он, но было уже поздно.
– Последний, – сообщила Валери, надевая последнюю петлю на последнюю шею.
– Хорошо.
Теперь, когда работа была окончена, Валери смогла впервые по‑настоящему разглядеть эти штуковины. Взяв по фигурке в каждую руку, она нахмурилась.
– Это… Вы уверены, что это подлинники?
– Вон там стоит фургон, видите?
Валери увидела белую блестящую крышу машины, стоявшей носом на запад в зеленом обрамлении джунглей.
– Должно быть, это здесь!
– И гости уже прибыли.
Самолет резко накренился и нырнул к земле, а Валери судорожно вцепилась в Зотцев Чимальманов.
Рев самолета потонул в громе автоматных очередей. Девятимиллиметровые пули полетели через поляну и, казалось, вышибли из‑под Скотта его ноги. Три штуки угодили Вернону в – живот, чуть выше ремня. Все закричали и забегали, трое индейцев упали, истекая кровью.
Шум самолета звучал громче. Тот и не собирался улетать. Гурки подняли головы и увидели его. Самолет несся над поляной, и одно крыло указывало прямо на солдат, словно говоря: «Я вижу, я все вижу».
– Бросай! – заорал Кэрби. – Бросай!
Валери лежала на боку, привалившись к обшивке. Она открыла клапан окна и начала торопливо выталкивать наружу статуэтки.
* * *
Зотц Чимальман. Его фигурки одна за другой падали из самолета и парили на своих хлопковых парашютиках. Двое лжегурков подняли свои «стерлинги», но самолет уже удалился от поляны и пошел на новый круг. Индейцы убегали в джунгли, журналисты пластом лежали на земле, а с неба медленно спускались страшные создания. «Синтия» круто развернулась, став на правое крыло, и опять с ревом пронеслась над. поляной, рассыпая новых демонов.
Один из лжегурков поймал в прицел летящую в его сторону штуковину, узнал ее и, разинув от страха рот, вытаращил глаза. Он так и забыл нажать на спуск.
Вернон свился в клубок, обхватил руками живот и со слезами клял полковника.
Кто‑то из солдат поймал на лету статуэтку и уставился на нее, не веря своим глазам. К статуэтке прилипла грязь, как будто она только что появилась из какой‑нибудь могилы. Комок грязи прилип к ладони и, казалось, ожег ее. Солдат судорожно отбросил фигурку прочь. Сделав шаг назад, он наступил на другую статуэтку, вскрикнул и бросился наутек, отшвырнув «стерлинг».
– Больше нет! – крикнула Валери. Кэрби набрал высоту и отвалил в сторону. Валери, изогнувшись, пыталась разглядеть деревню. – Подождите! Что там творится?
– Через минуту до них дойдет, – ответил Кэрби. – Тогда вернемся и посмотрим.
Что это за самолет? Как он оказался именно здесь и именно сейчас? Может быть, их предали? Может быть, враги уже спешат сюда?
Два десятка Чимальманов один за другим приземлялись на поляне, хлопок парашютов окутывал их. Фигурки в белых саванах гримасничали, подмигивали и ухмылялись. Еще трое солдат, побросав оружие, удирали в джунгли.
– Назад! – заорал их главарь, пальнул вслед и промазал.
Еще один провокатор, пятившийся прочь от чертей, увидел, что главарь целится в него, и выстрелил первым, одиннадцать раз смертельно ранив своего командира.
Двое убийц в мундирах гуркских стрелков бросились в джунгли. Эти прихватили свое оружие с собой.
* * *
Валери смотрела на безликую зелень джунглей.
– Неужели они могут так бояться куска глины? – спросила она.
– Их предки могли, – ответил Кэрби.
Лжегурки воспитывались в христианской вере.