Присмотревшись, мы видим, что это обыкновенная картофелина, в которую воткнуто рыжее куриное перо, а с другой стороны - гвоздик. Павлик размахивается и запускает картофелину вверх.
Она вертится в воздухе волчком и опускается, втыкаясь гвоздиком в снег.
Мы с Ленькой в восторге и по очереди запускаем хвостатую картофелину. Она неизменно падает гвоздиком вниз.
- Вот здорово! - восхищается Ленька. - Мне бы такую...
- Бери, - говорит Павлик. - Это я тебе нес, да боялся, что не понравится.
За игрой мы не заметили, как снег начал голубеть и из рощи поползли сумерки. Выйдя на крыльцо, бабушка сказала, что Павлику пора домой, а то стемнеет. Мы идем провожать его. Я на ходу запускаю новую игрушку, подаренную Павликом. Рыжее перышко вертится в воздухе, напоминая яркую птичку. Вот картофелина падает на снег, я нагибаюсь, чтобы поднять ее, и вдруг в ужасе замираю. Из-за бани прямо на меня смотрит остроносая волчья морда.
Не успеваю я ничего сообразить, как ко мне подбегает Ленька.
- Дай я разок... - и тут же, увидев зверя, он умолкает.
- Бежим, - шепчу я, пятясь назад.
Но Ленька, вероятно, вспомнив свой постыдный побег от Рыски, стоит как вкопанный.
- Ну что ты стоишь, как столб? Он же нас сейчас съест... - говорю я.
- Ну и пусть ест, - чуть слышно лепечет Ленька. - Я один не побегу...
- Волк, ты что тут делаешь?! - восклицает подбежавший Павлик.
Взмахнув хвостом, волк бросается на Павлика. Я взвизгиваю и закрываю глаза. Когда я осмеливаюсь глянуть в ту сторону, то вижу, что Павлик треплет зверя за уши, а тот прыгает и пытается лизнуть его в нос.
- Куда бы я ни пошел, все равно разыщет, - говорит улыбаясь Павлик.
- А... а кто это? - спрашивает Ленька.
- Это наша собака, Волком зовут. Видишь, морда какая? Только он добрый, - поясняет Павлик.
Мы с Ленькой осторожно гладим Волка по шерсти. Он приветливо машет хвостом.
И вдруг по кончику разорванного уха я узнаю того самого волка, которого когда-то поила молоком.
- Ой, да я же его знаю! - говорю я. - Только я не думала, что это собака... Волк, помнишь, как ты у меня все молоко съел?
Волк вертится вокруг, стараясь лизнуть мне руку. Это он, наверно, благодарит за то угощение.
- Ну, хватит, пошли, Волк, - говорит Павлик, и Волк покорно направляется за ним.
Мы с Ленькой стоим и смотрим им вслед. Взойдя на горку, Павлик оборачивается и машет нам рукой. Волк машет хвостом, не оборачиваясь.
- Пусть бы у нас вместо Лильки был лучше Павлик, - вздохнув, говорит Ленька.
Павлик, конечно, хороший, но я с Ленькой не совсем согласна - Лильку тоже жаль.
ЗАБИЯКА ПЕТУХ И БАРХАТНАЯ ШЕЙКА
Курица, которую принес незнакомый дед, так и осталась жить у нас. Утром, когда рассвело, она вышла из-под печи и тоненько затянула:
- Ко-о-ко-ко-ко!
Мы с Ленькой, глядя на нее, только вздыхали: бедненькая, не знает, что ее хозяин кулак. Днем она была еще красивее, вся золотистая, с темной шейкой.
- Ишь шейка какая, словно бархатная, - сказала бабушка.
И точно, казалось, что ее горлышко перевязано бархатным шарфиком.
Мы с Ленькой стали упрашивать, чтобы Бархатную шейку не отдавали старому хозяину.
- Отдадим ее лучше в колхоз, - сказала я.
Мама предложила:
- Может, заплатить за нее деньги?
Так и сделали. Хозяину отдали деньги, а Бархатная шейка осталась у нас. Потом бабушка раздобыла еще петуха - огненно-красного и важного. Он оказался настоящим разбойником. Стоило мне или Леньке повернуться к нему спиной, как он прыгал сзади на плечи и клевал в голову. Мы с Ленькой боялись выйти во двор.
А на дворе была уже настоящая весна. Веселый перезвон капель сливался с птичьим щебетом. Яблони уже стояли почти во весь рост, темнея стволами. Ручеек за садом распеленался и только по утрам одевался нежной синеватой корочкой льда. Тонкие, горьковатые на вкус прутики вербы склонились над ним.
Они ждали, когда ручеек их напоит. За сараем лежала целая груда старого, почернелого хвороста.
- Давай его посадим, пусть тоже растет, - сказал Ленька.
Мы притащили по охапке мокрых веток и начали садить их прямо в снег. Спустя несколько минут перед домом красовался целый садик. Полюбовавшись на свою работу, мы снова пошли за ветками, а когда вернулись, то увидели, что все те, которые мы посадили, повыдерганы.
- Может, это ветер их повалил? - сказала я.
Но ветра не было и в помине. Так и не разгадав, в чем дело, мы принялись садить свой сад заново. Посадили и опять пошли за ветками. Возвращаясь, еще издали увидели, что все "деревья" лежат на снегу. Словно какой-то злой волшебник разрушал все, что мы делали. Но мы с Ленькой решили не сдаваться и в третий раз начали все сначала. Веток набралось много, и мы даже вспотели, пока их все посадили.
Когда мы уже кончали работу, Ленька вдруг хлопнул себя ладонью по лбу:
- Знаю, кто это наделал! Это петух!
"Ну, конечно! Как это я сразу не догадалась? - подумала я. - От такого разбойника всего можно ожидать".
Мы решили рассчитаться с петухом за все его проделки и, выбрав ветки потолще, направились к нему. Петух, видно, почуял недоброе и посматривал на нас настороженно. Не ожидая, пока он набросится, Ленька огрел его по спине. Петух отскочил в сторону и, нахохлившись, приготовился к бою. Не успела я опомниться, как он уже сидел у Леньки на плечах и долбил его в голову.
Я бросилась на выручку. Петух, теряя перья, пустился наутек. Отбежав в сторону, он отряхнулся и, высоко поднимая ноги, важно зашагал прочь. Разозлившийся Ленька хотел было поддать ему еще.
- Хватит, - сказала я, - больше не полезет.
Когда мы вернулись обратно, все ветки снова валялись на снегу.
- Что же это такое? - воскликнул Ленька.
И вдруг я догадалась:
- Это же солнце! Снег тает - и они падают. Смотри, вон та сейчас упадет, - показываю на последнюю веточку, склонившуюся набок.
- А мы петуха отлупили, - виновато сказал Ленька.
- Ничего, тебе от него не раз доставалось, - успокоила я его.
Но Ленька не мог простить себе несправедливости. Подойдя к петуху, он сказал:
- Петушок, я ведь не знал. Ты на меня не сердись...
Петух, с опаской поглядывая в нашу сторону, вытянул шею и что-то взволнованно прокричал.
- Сердится, - вздохнул Ленька.
- Зато не полезет больше драться, - сказала я. - Забияке так и надо!
БУРЕНКА
Ручеек за садом сбросил с себя последние зимние одежды и, весело журча, перепрыгивал с камешка на камешек. На красноватых веточках вербы появились пушистые "котики". Они были такие мягкие, что их хотелось погладить. Мы наломали веток и поставили на окне в бутылку с водой.
- Это для Лильки, - сказал Ленька. - Пусть тоже посмотрит...
Потом мы отправились в рощу посмотреть, нет ли там подснежников. Дойдя до бани, остановились. Из деревни по дороге к нам двигался какой-то обоз.
- Что это? - никак не могла догадаться я.
- Демонстрация! - воскликнул Ленька.
Вглядевшись хорошенько, я и в самом деле увидела красный флаг, воткнутый в воз с сеном. Впереди шла тетя Маша, ведя на поводку темно-бурую корову, а позади, рядом с возом, шагал рослый парень в серой кепке, из-под которой озорно выбивался кудрявый чуб.
- Встречайте делегацию! - весело крикнул парень, поравнявшись с нами.
Тетя Маша молча улыбнулась. Ничего не понимая, мы пошли за ними. Навстречу выбежала бабушка, завязывая на ходу платок... Вслед за ней вышла мама. Тетя Маша, обращаясь к парню, сказала:
- Давай, Коля, держи речь.
Коля достал из кармана какую-то бумагу и начал читать:
- По решению правления колхоза...
Мы с Ленькой не все поняли из того, что он читал. Сообразили только, что эту корову по решению всех колхозников отдают нам.