– Совершенно с вами согласен. Поддерживаю ваши слова, старина, и полностью их разделяю. Если бы не разделял их, давно перестал бы жить холостяком, нацепил камень на шею и еще дполнительно с полдюжины камешков – ребятишек. А так я свободен, как ветер, и клянусь Молли Келли! намерен таким и оставаться.
Это свое далеко не галантное утверждение майор заканчивает хохотом. Но спутник не поддерживает его; его эти слова задевают за больное место.
Поняв это, майор меняет тему разговора, начиная заново.
– Становится немного прохладно. Не хотите ли прогуляться в «кружок» и сыграть в биллиард?
– Если вам все равно, майор, я бы предпочел сегодня туда не ходить.
– О! Мне все равно. Идемте домой и согреемся хорошим виски. Я приказал оставить котелок на огне. Вижу, вам нужно подбодриться. Для этого нет ничего лучше капли доброго виски. Идемте!
Не сопротивляясь, Райкрофт вслед за своим другом спускается с крепостной стены.С того места, где они находились, кратчайшая дорога на Рю Тинтелье ведет по узкой, редко посещаемой тропе, на которую выходят только задние стены садов, с воротами и калитками. Одни из таких ворот, напоминающие вход в тюрьму, принадлежат монастырю, в котором учится в школе мисс Магон. Когда они проходят мимо этих ворот, возле них стоит фиакр, который как будто подъехал только что, доставив пассажира. Горит лампа, и при ее тусклом свете они видят, как внутрь заносят багаж. Кто-то навещает монастырь или возвращается после отсутствия. Во всем этом нет ничего необычного; и мужчины проходят мимо, не обращая внимания.
Однако когда они минуют собирающийся отъезжать экипаж, капитан Райкрофт заглядывает в полуоткрытую дверь монастыря и видит лицо, которое заставляет его вздрогнуть.
– В чем дело? – спрашивает майор, который чувствует это невольное движение: они идут рука об руку.
– Если бы я был не в Булони, а на берегах Уая, я бы поклялся, что видел человека, которого совсем недавно встречал в графстве Херефорд.
– Что это за человек?
– Священник!
– О! Черных овец в стаде не различишь! Pretres (Святые отцы, фр. – Прим. перев.) все одинаковы, как горошины или полисмены. Я часто сам не могу отличить одного от другого.
Удовлетворенный объяснением, эксгусар больше ничего об этом не говорит, и они идут на Рю Тинтелье.
Войдя в дом, майор приказывает готовить обед, и вскоре они уже сидят за дымящимся пуншем. Но не успевают они и наполовину осушить стаканы, как раздается звонок в дверь, а вскоре слышен голос, спрашивающий капитана Райкрофта. Так как прихожая находится рядом со столовой, они все это слышат.
– Кто бы мог меня спрашивать? – удивленно смотрит Райкрофт на хозяина.
Майор не может ответить, даже подумать ни о ком не может; но ответ тут же сообщает слуга-ирландец, который протягивает капитану Райкрофту карточку, говоря:
– Это вам, ваша честь.
На карточке написано:
Мр. Джордж Шенстон.
Глава сорок вторая
Что ему нужно?
– Мастер Джордж Шенстон? – удивленно читает капитан Райкрофт карточку. – Джордж Шенстон! – продолжает он с изумленным видом. – Какого дьявола? Что это может значить?
– Что именно? – спрашивает майор, заметив удивление своего гостя.
– Что делает здесь этот джентльмен? Вы это видите? – Он бросает карточку на стол.
– Ну и что?
– Прочтите имя!
– Мастер Джордж Шенстон. Я с ним не знаком. Понятия не имею, кто это такой. А вы?
– О, да.
– Старый знакомый? Приятель, вероятно? Надеюсь, не враг?
– Если это сын сэра Джорджа Шенстона из Херефордшира, я не могу назвать его ни другом, ни врагом. И так как никого другого с таким именем я не знаю, вероятно, это он и есть. Если это так, не понимаю, что ему от меня нужно. Могу ответить на этот вопрос не лучше человека на луне. Ответ нужно получить у него самого. Могу я попросить пригласить его в ваш дом, Магон?
– Конечно, мой дорогой мальчик! Пригласите его сюда, если хотите, и пусть присоединяется к нам…
– Спасибо, майор! – прерывает его Райкрофт. – Но нет: я предпочитаю вначале поговорить с ним наедине. Он может хотеть не выпить со мной, а драться.
– Ого! – восклицает майор. – Муртаг! – отращается он к своему слуге, старому солдату. – Проведи джентльмена в гостиную.
– Мы с мастером Шенстоном всего лишь знакомы, –объясняет Райкрофт. – Я встречал его несколько раз в обществе, один раз на балу – всего три дня назад. В то же утро я встретил и священника, которого, кажется, видел здесь. Похоже, весь Уай сопровождает меня во Францию.
– Ха-ха-ха! Относительно pretre вы, несомненно, ошиблись. И , может, это тоже не ваш человек. Имя то же самое, вы уверены?
– Совершенно. Сына херефордширского баронета, как и отца, зовут Джордж; он наследует этот титул. Никогда не слышал о другом человеке с таким…
– Подождите! – прерывает его майор, снова взглянув на карточу. – Тут кое-что поможет нам в опознании. Адрес – Орместон Холл.
– А! Этого я не заметил. – Адрес напечатан мелкими буквами в углу карточки. – Орместон Холл? Да, помню, так называется поместье сэра Джорджа. Конечно, это его сын, иначе быть не может!
– А почему вы думаете, что он захочет драться? Что-то между вами произошло?
– Нет, непосредственно между нами ничего.
– Ага! Значит косвенно? Конечно, известные неприятности – женщина.
– Что ж, если он хочет драться, то, вероятно, из-за этого, – медленно отвечает Райкрофт вполголоса, вспоминая события в вечер бала. Как ярко видит он сцену в летнем домике, с гневными словами, которые там были произнесены; теперь он почти уверен, что Джордж Шенстон явился от имени мисс Винн.
Эта мысль вызывает у него негодование, и он восклицает:
– Клянусь Небом! Он получит, что хочет! Но не нужно заставлять его ждать. Дайте мне эту карточку, майор!
Майор, возвращая карточку, холодно замечает:
– Если будет дуэль, а не пунш с виски, я могу сопровождать вас с парой пистолетов, лучших в Булони. Вы мне не сказали, из-за чего у вас ссора; но судя по тому, что я о вас знаю, вы в этом деле правы и можете на меня рассчитывать. К счастью, мне подрезали левое крыло. Правым я могу стрелять точно, как всегда, если дуэль будет на четверых.
– Спасибо, майор! Вы именно тот человек, которого я попросил бы о такой услуге.
– Джентльмен в гостиной, сэры.
Это произносит бывший королевский солдат ирландец, который снова вошел в комнату.
– Не уступайте этому Sassenach (Так шотландцы и ирландцы называют англичан. – Прим. перев.) ни дюйма! – советует майор, в котором пробуждается старинная кельтская враждебность к англичанам. – Если он потребует объяснений, направляйте его ко мне. Я дам ему удовлетворение. Так что, старина, будьте тверды!
– Не сомневайтесь! – отвечает Райкрофт, направляясь к неожиданному посетителю. Он уверен, что это посещение связано с Гвендолин Винн.
Так оно и есть. Но не в том смысле, в каком он думает, и не с той сценой, воспоминания о которой его преследуют. Джордж Шенстон здесь не для того, чтобы потребовать у него ответ за гневные слова или за грубое поведение. Кое-что гораздо более серьезное, ибо сын сэра Джорджа уехал из Ллангоррен Корта в сопровождении детектива в штатском. Детектив по-прежнему с ним, хотя и не в доме. Он стоит на некотором удалении на улице, хотя и не ожидает, что его позовут или потребуют его профессиональных услуг. У него нет ордера и нет права исполнять свои обязанности; ему просто поручили сопровождать мастера Шенстона в поисках человека, обиняемого в похищении или убийстве. Но поскольку преступление не доказано, у английского полицейского нет дел в Булони. А английский джентльмен, которого он сопровождает, теперь почти убежден, что он тоже приехал зря. Он повиновался импульсу, пусть благородному и галантному, но рожденному слепой страстью. У Гвен Винн нет брата, и он намерен был сыграть его роль. Отец не стал возражать. Приняв такое решение, Джородж Шенстон отправился на поиски предполагаемого преступника, чтобы расспросить его и дальше действовать по обстоятельствам.
Найти этого человека ему удалось без труда. Багаж с ярлыками «Отель Лэнгхем, Лондон» дал ему свежий след и провел до самого большого каравансарая на Портланд-Плейс. Последующие поиски были столь же не сложны. Носильщик и управляющий запомнили адрес багажа «Париж через Фолксоун и Булонь», и это указание привело Джорджа Шенстона через пролив; он пересек его на следующий день в почтовом пароходе на Булонь.
Будь он один, прибыв во французский порт, он бы сразу направился в Париж. Но поскольку его сопровождал полицейский, этого не произошло. Опытный детектив, ступив на французскую почву, принялся расспрашивать полицеских и таможенников, и результаты его расспросов привели поиск к внезапному окончанию: детектив обнаружил, что дичь не двинулась дальше. Короче, по информации, полученной в таможе, капитан Райкрофт остановился на Рю Тиньтелье под крышей майора Магона.
И вот теперь, сам оказавшись под этой крышей и ожидая в гостиной, Джордж Шенстон чувствует себя неловко; он в замешательстве, но не из страха. Он испытывает опасения, что нарушил приличия, поступил неправильно. А что если его подозрения совершенно беспочвенны и капитан Райкрофт не виноват? Выезжая из Херефордшира, с сердцем, полным печали и гнева, он не испытывал таких сомнений. Тогда он считал, что преследует похитителя и найдет в его обществе похищенную.
Однако с того времени его подозрения и чувства сильно изменились. Да и как могло быть иначе? Преследуемый путешествовал открыто, без всякой маскировки, он на каждом повороте оставлял следы, такие же четкие, как отпечатки ног! Человек, совершивший преступление, тем более такое серьезное, так себя не ведет. К тому же капитан Райкрофт путешествовал один, его не сопровождала женщина; с ним никого не видели, пока он не встретился со своим другом майором Магоном после высадки в Булони.
Неудивительно, что мастер Шенстон, знающий теперь обо всем этом – сведения оказалось легко получить в пути, – чувствует, что поручение вызывает у него неловкость. В смущении звонит он в дверь майора Магона, еще большее смущение испытывает в гостиной, ожидая человека, которому передали его карточку. Он вторгся в дом джентльмена, совершенно незнакомого, и требует ответа у его гостя! Неслыханный поступок, ужасное нарушение приличий!
Но есть и другие обстоятельства, тоже очень неприятные. Он преследовал робкого зайца или трусливую лису; теперь перед ним солдат и джентльмен, который, подобно тигру из джунглей, может обратиться против него и разорвать на клочки.
Но не страх заставляет Джорджа Шенстона так возбужденно расхаживать по гостиной майора. Его возбуждение связано с другой, более возвышенной причиной – чувствительностью джентльмена, который стыдится быть неверно понятым. Но есть и утешительная мысль. Он начал это дело и обязан закончить его любой ценой.
Глава сорок третья
Доказательство любви
Расхаживая взад и вперед неровным шагом, Шенстон наконец останавливается перед камином – не согреться: в камине нет огня, – и не для того чтобы разглядеть лицо, отражающееся в зеркале. Внимание его привлекает предмет на каминной доске, блестящий предмет – короче, вышитый футляр для сигар.
Почему этот предмет привлек внимание молодого херефордширского сквайра и заставил его вздрогнуть? За свою жизнь он видел десятки таких и не посмотрел бы на них вторично. Но именно потому, что он видел этот футляр или ему кажется, что видел, он стоит и смотрит на него , с трудом удерживаясь, чтобы не взять в руки.
Не раз видел он эту коробку для сигар, уверен, что и держал ее в руках, этот футляр, разглядывал, видел до того, как была закончена вышивка; смотрел, как прекрасные пальцы нашивают бусинки, искусно соединяют синие, янтарные и золотые, со вкусом образуют из них ряды и узор – два сердца, пронзенные оперенной стрелой; видел все, кроме вышитой надписи, которую ему не показали. Много раз за эти месяцы надеялся он, что это произведение искусства будет принадлежать ему. Теперь он знает, что футляр предназначался не ему: узнает об этом по инициалам В. и Р., сплетенным в монограмме, и по надписи ниже «От Гвен».
Три дня назад это открытие вызвало бы у него приступ острейшей боли. Но не сейчас. После того как ему показали обручальное кольцо, никакой подарок его не удивил бы. Он возвращает вышитый предмет на место, думая, что тот, кто стал его обладателем, родился под более счастливой звездой.
Тем не менее этот небольшой инцидент не проходит без последствий. К Джорджу вовзращается твердость, решимость действовать, как он собирался раньше. Решимость укрепляется, когда в комнату входит Райкрофт и Джордж видит перед собой человека, который принес ему столько горя. Он опасается этого человека, но не ненавидит его, потому что благородный характер Шенстона и его великодушие не позволяют ему закрыть глаза на превосходящие качества соперника. Но соперника он опасается только на поле любви; в любом другом споре доблестный сквайр из западного графства готов бросить вызов самому дьяволу. Без дрожи, уверенным взглядом смотрит он на того, кто заходит в комнату с его карточкой в руке.
Они давно представлены другу другу, несколько раз бывали в одном и том же обществе, но остаются сдержанными и холодными, вежливо здороваясь. Держа в руке карточку, Райкрофт спрашивает:
– Она предназначена для меня, мастер Шенстон?
– Да.
– Какое-то дело, полагаю. Могу ли я спросить, каково оно?
Формальный вопрос, заданный равнодушным и немного вызывающим тоном, сбивает охотника на лис с толку. В то же время явный цинизм этого вопроса заставляет ответить резко, если не грубо.
– Я хотел знать, что вы сделали с мисс Винн.
Тот, кому адресован этот вопрос, отшатывается, бледнеет и с ужасом смотрит на Шенстона, повторяя его вопрос:
– Что я сделал с мисс Винн? – И тут же добавляет: – Умоляю вас объясниться, сэр!
– Послушайте, капитан Райкрофт, вы знаете, о чем я говорю.
– Клянусь жизнью, не знаю.
– Вы хотите сказать, что не знаете о случившемся?
– Что случилось? Где? Когда?
– В Ллангоррене в вечер бала. Вы там присутствовали, я вас видел.
– А я видел вас, мастер Шенстон. Но вы так и не сказали мне, что случилось.
– Не на балу, а после него.
– Ну, и что же случилось после?
– Капитан Райкрофт, вы либо невинны, либо самый виновный в мире человек.
– Прекратите, сэр! Такая речь требует самых серьезный объяснений. Я прошу объяснений – требую их!
Попав в трудное положение, Джордж Шенстон смотрит прямо в лицо человеку, которого так жестоко обвинил, и не видит ни признания вины, ни страха наказания. Он видит, напротив, искреннее удивление, смешанное с дурными предчувствиями и опасениями – не за себя, но за ту, о которой они говорят. Интуитивно, словно услышав шепот ангела на ухо, он говорит про себя или думает: «Этот человек ничего не знает о Гвендолин Винн. Если ее похитили, то это сделал не он; если она убита, не он убийца».
– Капитан Райкрофт, – наконец восклицает он хриплым голосом, едва не задыхаясь, – если я вас оскорбил, прошу простить меня, и вы меня простите; вы не знаете, не можете знать, что случилось.
– Я уже сказал вам, что не знаю, – подтверждает Райкрофт, уверенный теперь, что Шенстон говорит о чем-то другом и более серьезном, чем то, о чем он сам думал. – Ради Неба, мастер Шенстон, объяснитесь! Что же произошло?
– Мисс Винн исчезла!
– Мисс Винн исчезла? Но куда?
– Никто не знает. Известно только, что она исчезла в вечер бала, никому ничего не сказав; не оставив ни следа… кроме…
– Кроме чего?
– Кроме кольца – кольца с бриллиантами. Я сам нашел его в летнем домике. Вы знаете это место – знаете и кольцо, верно?
– Конечно, мастер Шенстон: у меня есть для этого причины, и очень болезненные. Но я не обязан сообщать их, тем более вам. Что бы это могло значить? – добавляет он, обращаясь к самому себе и думая о том звуке, который он слышал, отплывая. Звук соответствует тому, что он только что услышал; он словно опять слышится у него в ушах, все больше и больше напоминая крик. – Но, сэр, прошу вас, продолжайте! Ради Бога, ничего не утаивайте; расскажите мне все!