Я охладел к поискам золота, особенно после выкрутасов Уокера и Курце, зато мой интерес к перспективам коммерческой деятельности в Средиземном море возрос. Кроме того, я нервничал и сомневался, сможем ли мы втроем довести начатое дело до конца – слишком большая разница характеров создавала напряженность, угрожая провалом всего предприятия.
Жажда золота, овладевшая мной в подземелье Аристида, еще не исчезла, но поутихла. Правда, ее власти надо мной еще хватало, чтобы заставить продолжать гонку, противостоять Курце и Уокеру, пытаться перехитрить Меткафа. Но если бы я узнал тогда, что в игру готовы вступить другие силы, я бы скорее всего отказался от этой затеи тут же, в баре рапалльского яхт-клуба.
За день я посетил несколько верфей. Но не только с целью выяснения деловых перспектив. «Санфорд» прошла длинный путь, и ее днище заросло ракушками и водорослями. Необходимо было поднять яхту из воды и почистить, что увеличило бы ее скорость на пол-узла.
Мы договорились, что под этим предлогом поднимем яхту, а небрежно оброненное мной в яхт-клубе замечание о неисправности в креплении киля оправдало бы его замену. Для этого я и подыскивал тихое местечко, где мы могли бы отлить наш золотой киль.
Я забеспокоился, не обнаружив за собой слежки. Если Меткаф снял наблюдение, убедившись в нашей невиновности, то можно радоваться. Но такой вариант казался маловероятным после того, как Курце выдал нас. Скорее всего что-то готовится, и это что-то обязательно будет связано с нашей яхтой. Я свернул свои поиски и поспешил на стоянку.
Увидев Курце, я сообщил ему, что за мной никто не следил.
– Говорил же я тебе, что мой способ самый надежный, – сказал он. – Они струхнули.
– Если ты думаешь, что Меткаф отступится из-за того, что избили нанятую им причальную крысу, тебе придется переменить мнение о нем, – сказал я и сурово посмотрел на него. – Если я отпущу тебя на берег размяться, есть гарантия, что ты не изобьешь кого-нибудь, кто, как вдруг тебе покажется, косо смотрит на тебя?
Курце попытался выдержать мой взгляд, но не сумел.
– О'кей, – буркнул он сердито, – буду осторожен. Но ты все равно поймешь, что мой способ самый надежный.
– Посмотрим. Вы с Уокером можете сойти на берег для закупки продуктов. – Я повернулся к Уокеру. – Помни, никакой выпивки, даже вина.
Курце вмешался:
– Я присмотрю за этим. Мы теперь с ним неразлучны, правда? И он хлопнул Уокера по спине.
Они взобрались на край причала и зашагали в сторону города: неторопливыми большими шагами – Курце и быстрой семенящей походкой – Уокер. Я начал было ломать себе голову над тем, что же затевает Меткаф, но нашел это занятие бесполезным, спустился вниз подумать о делах, которые предстоят нам в ближайшие дни. Я растянулся на койке и (должно быть, сказалась накопившаяся усталость) проснулся только, когда совсем стемнело, лишь в иллюминаторах мерцали огни города.
По палубе кто-то ходил – эти шаги и разбудили меня.
Продолжая лежать, прислушался – действительно, легкие шаги. Тогда я осторожно встал, поднялся по трапу до люка и тихо позвал:
– Курце?
Незнакомый голос произнес:
– Это вы, синьор Халлоран?
Голос принадлежал женщине. Я быстро вышел в кокпит.
– Кто здесь?
Темная фигура двинулась мне навстречу.
– Мистер Халлоран, мне надо поговорить с вами.
Она говорила по-английски с едва заметным итальянским акцентом, и голос ее был приятным и тихим.
– Кто вы? – спросил я.
– Наверное, знакомиться лучше всего при свете, когда видишь друг друга. – В голосе зазвучали повелительные нотки, как у человека, привыкшего добиваться своего.
– Хорошо, – согласился я, – спустимся вниз.
Женщина проскользнула мимо меня к трапу, и я последовал за ней, включив верхний свет в салоне.
Теперь я мог ее рассмотреть, а смотреть было на что. Волосы цвета воронова крыла, забранные вверх с двух сторон гладкими прядями, темный разлет бровей над спокойными светло-карими глазами. Высокие скулы подчеркивали впалость щек, но она ничем не напоминала тех изможденных, в угоду моде, красоток, которых демонстрирует журнал «Вог». Одета она была в простое шерстяное платье, которое красиво облегало ее великолепную фигуру. Такое платье с одинаковым успехом могло быть куплено как в местном универмаге, так и в парижском салоне, но все-таки я склонялся к последнему – нельзя быть долго женатым и не узнать что почем.
Туфли она несла в руке, и это обстоятельство было в ее пользу. Женщина весом в сто фунтов в туфлях на шпильках давит вниз с силой в две тонны, что чертовски плохо отражается на палубных досках. Значит, либо она что-то знает о яхтах, либо…
Я показал на туфли:
– Вы не очень-то опытный грабитель. Следовало бы повесить их на шею, чтобы освободить руки.
Она засмеялась:
– Я не грабитель, мистер Халлоран, просто не особенно люблю ходить в туфлях, к тому же мне приходилось бывать на яхтах и раньше.
Я подошел к ней. Высокая, почти с меня ростом. Лет около тридцати или, возможно, немного за тридцать. Губы не накрашены, и вообще очень мало косметики. Одним словом, очень красивая женщина.
– У вас есть преимущество: вы знаете, как меня зовут, а я – нет, – сказал я.
– Я графиня ди Эстреноли.
Я указал на диванчик:
– Прошу вас, графиня, присаживайтесь.
– Не графиня, а мадам, – сказала она и присела. – Во время наших взаимных отношений вы будете называть меня «мадам».
Я медленно опустился на соседний диванчик (воистину Меткаф донимал меня сюрпризами!) и осторожно спросил:
– Значит, мы становимся партнерами? Я и подумать не смел о таком прекрасном партнере. Когда начнем?
– Это не то партнерство, о котором вы думаете, мистер Халлоран, – сказала она ледяным тоном. И вдруг сменила темп. – Я вижу… ваши… э… компаньоны сошли на берег. Они не заметили меня – я хотела поговорить с вами наедине.
– Мы одни, – коротко ответил я.
Она собралась с мыслями и сказала убийственно точно:
– Мистер Халлоран, вы отправились в Италию с мистером Курце и мистером Уокером, чтобы вывезти из нашей страны некоторые ценности. Вы намерены сделать это нелегально, поэтому весь ваш план держится на секретности – вы не сможете, ну, скажем так, действовать, если кто-то заглядывает вам через плечо. Так вот я как раз и намерена заглянуть вам через плечо.
Я с трудом удержался, чтобы не застонать вслух. Значит, Меткаф все знал! Единственное, что ему не известно, это где спрятано сокровище. Эта женщина права, утверждая, что нам его не вывезти, в любом случае тут же появится он и потребует своей доли. Значит, Уокер все разболтал в Танжере.
Пришлось пойти на переговоры:
– О'кей, графиня, и сколько же хочет Меткаф?
Она подняла свои крылатые брови.
– Меткаф?
– Да, Меткаф, ваш хозяин.
Она покачала головой.
– Не знаю никакого Меткафа, и мне все равно, кто он. Я сама себе хозяйка, уверяю вас.
Думаю, мне удалось не выдать своего удивления. Вопросы так и рвались с языка. Если эта графиня связана с Меткафом, то почему отрицает это? Если не связана, то кто она такая, черт побери, и как она узнала о сокровище?
Я спросил:
– А если я предложу вам убраться?
Она улыбнулась.
– Тогда вам ни за что не вывезти эти ценности из Италии.
В ее словах был намек на возможность договориться, и я сказал:
– Но если я предложу вам остаться, то мы сможем вывезти груз, не так ли?
– Часть груза, – пошла она на компромисс. – Без моего сотрудничества вы немало времени проведете в итальянской тюрьме.