Спать не хочется в эти ночи ни нам, никому на берегу и в море. После обмена бытовыми замечаниями пытаюсь продолжить дневной разговор.
— Новая перспектива развеивает грусть?
— Проще. Ты сможешь пойти своей дорогой только тогда, когда тебе не нужно опираться на других.
— Многие люди идут своей дорогой?
— Нет.
— Почему?
— Когда они смогли бы это делать психологически, они, как правило, настолько слабы физически, что нуждаются в помощи других: родни, общества.
— Наверное, много и здоровых?
— Нет. Слишком от многого нужно отказаться, а человек может это довольно поздно. Он и сам изобретает себе путы?
— Какие?
— Пока он здоров, он думает, что дети и внуки нуждаются в нем.
— Так действительно (опять усмехнулись) бывает.
— Редко. Просто он изобретает услуги, от которых они не отказываются. И (смеется) действительно благодарны.
— Человек, который все же пошел своей дорогой, обязательно должен жить отшельником?
— Нет. Но у него должен быть свой берег сокровищ.
— Аллегория?
— Конечно. У него должна быть внутренняя территория, недоступная другим.
— Туда выносит жизнь всякий хлам, как на вчерашний берег?
— Без этого не бывает.(Смеемся). Но есть там и много ценного.
— Если пустить туда другого, он соберет все ценное?
— Полбеды, если так. Может еще и нагадить. Твой Берег Сокровищ должен быть полностью недоступен другим.
28.06
Выйдя из-за скалы, мы встретились взглядом с медведем, стоящим на большом валуне посреди потока. Наверное, шум потока и помешал ему услышать нас. Судя по всему, мишка ждал горбушу и явно скучал. Я не слишком тревожился рядом с Шаманом, но когда медведь шагнул по воде навстречу, потянул с плеча ружье.
Справа высоко закричала вылезшая из скал огромная, величиной с лошадь, злобная крыса. Она решила, что мы вместе с медведем угрожаем ее детенышам. Крик был столь яростен, агрессивен и безнадежен, что я почувствовал оцепенение. Скосив глаза, я увидел эту обезумевшую от страха и ярости тварь в полуметре от себя, на том месте, где только что был Шаман. Монстриха игнорировала меня, и все ее внимание было направлено на улепетывающего медведя. Я глядел на крысу не в силах оторвать глаз, когда крик прекратился, и на месте крысы возник Шаман. Не крыса превратилась в Шамана, а просто он оказался вместо нее.
Почувствовав, что по коже стекает струйка слюны, я, с усилием двинув челюстью, закрыл рот.
— Что это было?
— Я побеспокоился о тебе и медведе и прогнал его.
— Ты чуть-чуть не прогнал и меня.
— Это вряд ли.Крик был направлен в переносицу мишки.
— Как ты превращаешься?
— Никак не превращаюсь.
— Но я явственно видел ужасающую крысу.
— Ты испугался от неожиданности, и твое восприятие сформировало образ твари, которая могла бы так орать.
— Да уж, крик нечеловеческий. Где ты этому научился?
— В одном кружке в Подмосковье.
— Москвичи могут такие штуки?
— Вряд ли это был москвич. Этот человек — мой ровесник или чуть младше. Он говорил, что учился этому у бушменов в Австралии.
— А ты чему его научил?
— Ничему. Он учил за деньги. Москва и не таких ломала.
— Ты часто пользуешься этим?
— Второй раз.
— А что была за ситуация в первый раз?
— В конце семидесятых в Липецке. Там есть такое место, кажется Каменный Лог или Карьер. На нас со знакомой набрела какая-то банда.
На нас со знакомой набрела какая-то банда.
— Ты справился с ситуацией?
— Не идеально. Террористы сбежали, но и она с тех пор избегала меня.
— Удивительно. С чего бы? (Смеемся). Никогда не подозревал о таких умениях. Это секретное знание с Берега Сокровищ?
— Нет.
— Ты можешь меня научить?
— Если ты сможешь спрашивать.
— А как я смог бы спрашивать?
— Мы много общаемся, и ты постепенно обучаешься кое-каким практикам.
1999
Голос льда
05.11
«Володя», — окликнул меня голос однокурсницы, в которую был больно и неуправляемо влюблен. Боль давно прошла, и самоконтроля побольше. Но голос раздался так неожиданно, так тепло, что я дернулся и оглянулся. Плеснувший на руку из кружки горячий чай вернул к реальности.
За спиной уходили вверх крутые обледенелые скалы, впереди до горизонта простиралось замерзающее море. кое-где волна еще колыхала мелкие лепешки льда и шугу. Следующая волна стала выдавливать воздух в многообразные трещины и улитки между льдинами. На этот раз лед крикнул несколько раз протяжно, пронзительно и насмешливо. Он как бы торжествовал, что так удачно меня «зацепил». «Развлекаешься», — усмехнулся я в ответ и поймал себя на том, что всерьез разговариваю с льдом как Шаман. Настало время обсудить это.
— Как ты говоришь с льдом?
— Отвечаю на его вопросы и спрашиваю.
— Он знает тебя?
— Уже знает и тебя.
— Но он же меняется каждый год.
— Не совсем так. Для него смена подобна реинкарнации, только он помнит предыдущее. Новый, но тот же.
— Почему он помнит?
— Структура его кристаллов остается в воде неизменной.
— Что можно спросить у льда?
— Все. Но он будет просто пищать или трещать , если ты не нравишься.
— Как ему понравиться?
— Льду нравятся люди, подобные ему.
— Как человек может быть подобен льду?
— Энергия человека и льда — вихрь, стихия. Попробуй почувствовать. Лед не жестокий, но очень жесткий, и очень насмешлив, не терпит сантиментов и фальши.
— Но я не такой.
— Когда ты идешь днями один по льду, ты собран, сконцентрирован, тверд. Ты — такой. У костра ты расслабился, и лед подшутил над тобой.
06.11
Сижу на скамейке Шамана и пытаюсь увидеть волны льда. Нет уверенности, что вижу.
Лед отвечает на вопросы как Шаман. Не сразу, через несколько часов или дней. Возможно, на ряд вопросов он ответил, когда я уходил греться или спать. Для диалога нужно многие часы сидеть на скамейке. Элементарно замерзаю. Шаман говорит, что я мерзну, так как не могу сидеть в полной неподвижности. Он одет полегче, но сидит сколько хочет.
— Что можно спросить у льда?
— Пока можешь просто говорить вопрос. Что угодно.
— Но это глупо. Сижу в сотнях километров от людей и вслух задаю льду вопросы.
— Начни с этого. Или ничего не делай, тогда ничего не будет.
— Может быть, когда долго слушаешь шумы, воображение само формирует из них ответ?
— Отчасти. Лед не хочет говорить твоим языком. Он формирует энергию ответа, а уж она гоняет воздух в звук. В звуке услышишь ответ, если готов.
— Может это не лед отвечает, а мы сами?
— Смотри (Шаман что-то прокричал криком, похожим на усиленный крик огромной чайки.).
Лед ответил сразу же серией уходящих вдаль и вновь приблизившихся криков.
Городская запись
Несколько недель мело так, что я не мог выбраться из города.