– Но я не сторонник той теории, что все чернокожие друг друга знают.
На его лице, стремительно сменяясь одно другим, отобразились удивление, гнев и удовольствие, затем раздался смех и послышались слова:
– Туше [1] , старик, я пас.
– Тогда продолжим. – Я взял в руки карандаш и приготовился записывать. – А теперь – родственники Вилфорда.
– Из местных никого, – ответил Селкин.
Вики Оппенгейм снова захлебнулась потоком слов:
– Вы знаете, мы же все взаправду не уроженцы Нью‑Йорка. Кроме ну разве как Эйба и Халли, но они не в счет. Терри приехал из Орегона, из маленького городка в Орегоне.
– Усек, – сказал я. – А как насчет врагов? Вики покачала головой.
– Терри все любили, – начала она.
Она бы продолжала развивать эту мысль, но мне не раз уже приходилось слышать подобные заявления из уст свидетелей, поэтому пришлось перебить ее:
– Так не бывает. Все имеют врагов, даже святые. Вики рассмеялась и воскликнула:
– 0‑ох, никто и не говорил, что Терри был святым. – Тут ей с опозданием пришла в голову мысль, можно ли так отзываться о недавно усопшем; она зажала рот ладошкой и обвела нас виноватым взглядом.
От смущенной Вики наше внимание отвлек Селкин:
– Джек Паркер, вот вам и враг.
Пока я записывал это имя. Вики, позабыв о своем смущении, накинулась на Селкина:
– Нет, Эйб, ну что ты! Да ведь уже полгода прошло.
– Но с тех пор они так и не помирились, – возразил ей Селкин.
– А что было? – спросил я.
– Джек погуливал тут с одной пташкой, – ответил он. – Терри ее отбил, а потом та вернулась к Джеку.
– Как ее зовут? – спросил я.
– Энн, – ответила Вики. – Но Джек Паркер больше не злится на Терри, правда, ни капельки, Эйб. То есть, я хочу сказать, не злился. Было, да сплыло.
Селкин пожал плечами.
– Как фамилия этой Энн? – спросил я. Оказалось, что никто этого не знает: для них она была просто Энн. Я поинтересовался:
– А кто‑нибудь знает, как с ней можно связаться?
– Конечно, – сказал Селкин. – Она снова живет с Джеком. У них хата на Салливан‑стрит, недалеко от Хьюстона. Записав адрес, я продолжал:
– А кто еще? Я имею в виду врагов.
Они все на минуту задумались, а затем Халмер ответил:
– Ну, в любом случае не следует сбрасывать со счетов Бодкина.
Селкин, нахмурившись, покачал головой:
– Не перегибаешь ли ты палку, Халли? Услышав это, Вики подпрыгнула на кушетке:
– Не больше, чем ты с Джеком!
Не желая, чтобы они сцепились между собой, я поспешил вмешаться и попросил:
– Расскажите мне про Бодкина.
Халмер начал рассказ:
– Когда Терри впервые сюда приехал, он поначалу якшался с этим самым Бодкином. Они вроде бы в колледже познакомились. А Бодкин был прихлебалой, знаете таких? Клянчил у других одежду поносить, жратву, выпивку, все такое. Когда кто с девчонкой встречался, тоже был тут как тут. У Терри была когда‑то тачка, какой‑то старый “моррис”, так вот Бодкин взял его покататься и разбил на Седьмой авеню во время дождя. Знаете, рядом с заправкой “Эссо” у площади Шеридана? Врезался в багажник припаркованного там “линкольна” и бросил машину. А “линкольн” этот был какого‑то доктора, и Терри ой как несладко пришлось.
– Терри имел на это полное право поступить так, как поступил, – вступилась за него Вики.
– Конечно имел, – примирительно произнес Халмер.
– Конечно имел, – примирительно произнес Халмер. – Не в этом же дело, крошка.
– И что же он сделал? – спросил я.
– Да так, проучил его немного, – продолжал Халмер. – Забрал у Бодкина магнитофон и еще какую‑то дребедень, чтобы заплатить за “моррис”, а самого Бодкина вышвырнул на улицу. Тот попытался пожаловаться на Терри, тогда Терри перестал прикрывать его с этим “моррисом”, а у Бодкина не было прав. Кончилось тем, что он тридцать суток провел на исправительных работах.
– А что было потом? Халмер пожал плечами:
– Да ничего. Бодкин больше не появлялся. Селкин добавил:
– Все это случилось полтора года назад. Если бы Бодкин хотел свести счеты, он бы давно это сделал.
– Как зовут Бодкина? – спросил я.
– Как‑то необычно, – сказал Халмер. – Вики, ты не помнишь?
– Пытаюсь вспомнить. – Она что было сил наморщила лоб и вдруг, резко щелкнув пальцами, вскричала:
– Клод.
– Точно! Клод Бодкин! – Халмер повернулся ко мне и усмехаясь заметил:
– Ну и имечко, правда?
– Сойдет, – ответил я, записывая в книжку.
– Уж чья бы корова мычала... – ввернула Вики Халмеру.
– Халмер Фасе? А что тебе не нравится? Имя как имя.
– Прекратите, – одернул их Селкин. – Мы здесь не шутить собрались.
Они оба мгновенно посерьезнели, а Халмеру почти что удалось согнать обиженное выражение с лица. Воспользовавшись наступившим молчанием, я поинтересовался:
– А друзья? Кроме вас, у него были близкие друзья?
– Вилли Феддерс, – сказал Селкин, – но он на лето уехал.
– А что с этой Крис? – спросила Вики. – Помните ее?
– Она вышла за моряка и переехала в Калифорнию или еще куда‑то, – ответил Халмер.
Ральф Пэдберри с некоторой робостью наклонился вперед и спросил:
– А как же Эд Риган?
– Верно, – кивнул Селкин. И, обращаясь ко мне, объяснил:
– Эд – парень, что живет в том доме, где жил Терри, пока не перебрался в “Частицу Востока”.
– Адрес?
– На Одиннадцатой улице, на Восточной Одиннадцатой улице. Как же там? 318а. Здание на задворках, нужно обойти 318‑й, и оно – за ним.
– Прекрасно. Еще кто‑нибудь?
Подумав, они упомянули еще несколько имен и решили, что в данный момент близких друзей Вилфорда в городе больше нет. Случайные знакомые, но от них толку было мало. Поэтому я продолжил:
– Теперь поговорим по поводу “Частицы Востока”. Кому принадлежала идея открыть заведение?
– Терри, – ответила Вики. – Он сначала обсудил ее с Эйбом, так ведь, Эйб?
– Он сначала обсудил ее с Джорджем, – возразил Селкин. – Они с Джорджем пришли ко мне, а потом мы втроем поговорили с Ральфом. То есть вчетвером, Робин тоже при этом присутствовала.
Ральф Пэдберри снова подался вперед и произнес, чеканя слова:
– Хочу сразу оговорить, я не был, собственно говоря, партнером в этом предприятии. Они пришли посоветоваться со мной по некоторым юридическим вопросам.
– Это я понял. А когда Терри пришла в голову эта мысль, у него уже было на примете это здание?
– Именно из‑за помещения он и загорелся этой идеей, – объяснила Вики. – Эд рассказал ему про эту чокнутую религиозную общину, про здание и про все остальное.
– Эд. Эд Риган, ты хочешь сказать?
– Мать Эда принадлежит к этой общине, – сказал Селкин.