Я проследил, как он вошел в дверь, ведущую на лестницу.
– У меня от него мурашки по коже, – заявил Пэдберри. На это не было никаких причин. Мужик как мужик. И если от него исходило ощущение скрытой угрозы, то это было не более, чем маской, которую носят многие ребята из полиции, чтобы отвадить любопытных и злопыхателей, каких немало. Мне хватило одного взгляда на него, чтобы уяснить, чего ради он всю неделю здесь околачивался. Куш сорвать хотел, вот и все, у него это на лбу было написано.
Минуту спустя прибыли люди из морга. Они прошли мимо с двумя носилками, и это мне показалось странным.
– Для чего это? – спросил Пэдберри.
– Для переноски трупов, – объяснил я. – Но почему носилок двое?
Он поглядел на меня, широко раскрыв глаза:
– Почему вы меня спрашиваете?
– Ты сказал, что наверху никого больше нет.
– Верно, – кивнул он.
– Если там только один труп, – сказал я, – то зачем двое носилок?
– Откуда мне знать. Может, Терри разрезали пополам? Я покачал головой.
– Двое носилок – значит, два трупа, – возразил я. – Кто второй?
– Богом клянусь, – пробормотал он. – Богом клянусь, что без понятия. Вчера я ушел отсюда в два часа ночи. Сегодня вернулся в половине первого. Если туда кто‑то поднялся, мне ничего об этом не известно.
– А сам ты сегодня там не был?
– Нет, сэр.
– У Терри были еще какие‑нибудь подружки?
– Нет, сэр. Только Робин. И у нее тоже никого больше не было.
Снова показались ребята из морга, по два человека на каждые носилки. Лица их были безучастными, хотя руки явно напряжены.
Проводив их взглядом, я увидел, как в дверь вошел еще один человек в штатском. Проходя мимо, он вздрогнул, остановился, поглядел на меня и, нахмурившись, произнес:
– Митч?
Я поднял на него глаза и увидел знакомое лицо. Лет десять назад мы несли службу на одном участке. Я вспомнил, что его зовут Грег, но фамилию забыл.
– Привет, Грег, – поздоровался я.
– Ты на... – начал он и удивленно замолчал, оглядываясь по сторонам, словно ища кого‑нибудь, кто мог бы объяснить ему, что к чему. Он, очевидно, вспомнил мою историю.
– Нет, частное лицо. Здесь проездом.
– Так‑так, – протянул он, испытывая явную неловкость. – Давненько мы с тобой не виделись.
– Хорошо выглядишь, – ответил я по принципу “лишь бы не молчать”.
– И ты тоже. Ладно, мне нужно работать. – Он выдавил из себя улыбку и добавил:
– За это мне и деньги платят.
– Верно.
Грег отошел, и через минуту я увидел, как он разговаривает с двумя другими детективами. Они оба покосились в мою сторону, а затем наклонили головы, прислушиваясь к его словам.
Я догадывался, что он им говорит. Что я раньше служил в полиции, был детективом на одном из участков в верхней части города, до той поры, пока не застрелили моего напарника, производившего арест – арест, который получился не таким простым, как казался вначале. А застрелили его потому, что меня не оказалось рядом. А не подстраховал я его по той простой причине, что в тот момент, когда он умирал, находился в постели с женщиной, отнюдь не со своей женой.
Я закрыл глаза и, весь напрягшись, ждал, что произойдет дальше. Если бы я только остался дома! Не зря мне сегодня так не хотелось сюда идти.
– Что с вами? – спросил Джордж Пэдберри, не дав мне даже этого утешения – никого не видеть. Я открыл глаза.
– Все в порядке, – ответил я и увидел, как двое направляются ко мне – разговаривать.
– Все в порядке, – ответил я и увидел, как двое направляются ко мне – разговаривать...
Глава 6
Беседа оказалась не столь уж болезненной. О моем, прошлом они не упоминали, но по глазам было видно, что оно им известно.
Меня пересадили за другой столик, подальше от Пэдберри, и я рассказал им, как здесь очутился. Они начали выпытывать о прошлом Робин, и мне потребовалось некоторое время, чтобы убедить их, что я и в самом деле ничего о ней не знаю. Не то чтобы они мне не поверили, просто казалось странным, что родственники до вчерашнего дня были незнакомы.
Весь допрос занял не более десяти минут, и они попросили меня еще на некоторое время задержаться. Один из них поинтересовался:
– У вас ведь сегодня больше никаких встреч не предвидится?
– Нет, – ответил я.
– Мы к вам еще вернемся, – произнес он, и, поднявшись, они оба отошли.
Я сидел и курил, наблюдая за происходящим. Детективы и криминалисты продолжали сновать взад‑вперед, поднимаясь наверх и возвращаясь. Входная дверь то открывалась, то закрывалась, слепя глаза ярким солнечным светом. Я еще пару раз видел Донлона, один раз – когда он беседовал с группой в штатском, среди которых был и мой недавний собеседник, и другой раз – когда он с двумя другими копами допрашивал Пэдберри.
Минут через пятнадцать ко мне подкатил тощий лохматый парень в белой рубашке с короткими рукавами и спросил:
– Что вы думаете?
– Я не думаю, – ответил я.
– Как я понимаю, это девчонка их убила, – сказал он. Я поглядел на него.
– Ты из прессы?
– Точно. Могу показать свою карточку. На входе меня пропустили.
– Я здесь ни при чем, – объяснил я. – Тебе, наверное, лучше поговорить с кем‑нибудь другим.
Его губы растянулись было в ухмылке, словно я его разыгрывал, но, увидев, что это не так, он нахмурился.
– Так вы не наводчик?
– Откуда ты взял это словечко? Из комиксов? Он ткнул в меня пальцем.
– Вы коп, – заявил он.
– Ошибаешься. Что они там нашли наверху?
– Почему вы меня спрашиваете?
– Потому что не в курсе.
Он продолжал сверлить меня пристальным оценивающим взглядом, пытаясь раскусить. Наконец ответил:
– Пару трупов.
– Кого?
– Белого пацана и цветную девку.
– И что сие обозначает? – не отступил я.
– Расовое равенство, – ответил он. – Белый парень и черномазая искромсаны одним ножом. Как же так получилось, что вас держат здесь, раз вы не полицейский и ничего не знаете?
– Попал ни за что ни про что.
– Вы что – в этой шараге с самого начала?
– Нет.
– Если не от вас, то я все равно узнаю от кого‑нибудь другого.
– Вот и займись этим.
Я знал, что препираться с ним бесполезно, но ничего не мог с собой поделать. Меня не тянуло опять выкладывать всю свою подноготную. И потом, он и в самом деле все равно меня расколет – теперь шила в мешке не утаишь. Я уже попал в газеты, когда меня вышвырнули из полиции, а если теперь это убийство придется им по вкусу, то репортеры копнут и прошлое, чтобы собрать все грязное белье. Что ни говори, для прессы кусочек действительно лакомый.
Откуда взяли этот труп негритянки? Хотел бы я расспросить Джорджа Пэдберри о черных подружках Терри Вилфорда, бывших и настоящих, но нам вряд ли позволят снова пообщаться. И потом – какая разница? Я просто продолжал по старой привычке вникать в детали, вместо того чтобы поставить на прошлом точку.
Как странно – ощущать себя зрителем, а не участником спектакля.