..
– Нет! – заученно выкрикнул он и получил удар кулаком в пах. Негромкий вой и попытка изобразить потерю сознания. Неудачная попытка.
– Я не из милиции, придурок. Так что не ври. Ты продаешь наркотики?
Он молча кивнул.
Парень боялся, что у меня диктофон. Ладно, черт с ним.
– Ты продаешь наркотики своим знакомым. Например, у тебя есть знакомый по фамилии Фокин. Ты продавал ему марихуану. Таблетки. Так?
Он кивает.
– Я здесь для того, чтобы сообщить тебе новость. Неприятную. Фокин соскакивает. Он не будет больше покупать, а ты не будешь ему больше продавать. Если ты приблизишься к нему ближе, чем на десять метров, я ударю тебя по‑настоящему. Пока я только разминался. Врубился? Оставь Фокина. Иначе будешь иметь дело со мной. А может, и с милицией.
Я поднялся и отряхнул брюки. Артур наконец‑то отдышался, поднял на меня голубые глаза и поинтересовался:
– Ты кто?
– Не твое собачье дело. Твое собачье дело – запомнить то, что я сказал.
– Пусть соскакивает, – пропыхтел Артур, пытаясь встать. – Но только пусть сперва рассчитается... Знаешь, сколько он должен?
– Знаю. Забудь об этом.
– Ты что?! Охренел?! – Голубые глаза едва не выскочили из орбит. – Если ты деловой, то понимаешь: это, блин, бизнес.
– Мне плевать на твой бизнес, – сказал я. – Мне плевать на тебя. Сегодня было предупреждение.
Я запустил руку в карман брюк – там лежала пачка жевательной резинки, а после проведенной в машине ночи во рту у меня отнюдь не благоухало. Артур тревожно скользнул взглядом вслед за моей рукой и замер. Потом облизал пересохшие губы – вынимать руку я не торопился – и сказал:
– Ладно, хрен с вами со всеми...
– Приятно, что с тобой можно договориться по‑человечески, – подвел я итог разговору.
– Можно, – с ухмылкой кивнул Артур, держась за живот. – Слушай, а кто ты все‑таки такой? Почему я тебя не знаю? На кого ты работаешь?
– А ты уверен, что я пришел сюда, чтобы отвечать на твои вопросы?
Он не ответил, опасливо поглядывая на мою руку, засунутую в карман брюк. А мне его ответы были не нужны. Я вышел из туалета, оставив Артура чуть в более потрепанном состоянии, нежели то, в котором я его обнаружил. Ничего, очухается: такие люди обладают природным умением выкручиваться из любых ситуаций. Пара пинков ранним утром для них обычная процедура.
В коридоре я разминулся с охранником. Он подозрительно покосился, но я шел к выходу, и разошлись мы мирно, без лишних вопросов.
Выйдя на улицу, я остановился и глубоко вдохнул. После клубных запахов обычный набор городской отравы казался ароматом девственного леса. Только птиц не было слышно, их заглушали проносившиеся по дороге машины.
На стоянке к этому времени остались лишь две машины. «БМВ» цвета «синий металлик», очевидно, принадлежал Артуру. Вторая машина принадлежала мне. Грязно‑белая «Ока». Правый бок ее был слегка помят. В таком виде я мог смело оставлять ее на ночь у подъезда своего дома. Один мой знакомый, оснастивший свою «девятку» противоугонными устройствами стоимостью в половину самого автомобиля, тем не менее просыпался от кошмарных снов на тему угона и страшно мне завидовал. Но ездить на чем‑нибудь подобном он не решался. Гордость. Я его понимаю, как понимаю и тех людей, для которых машина – это рабочий инструмент. Бизнесмена, который ездит на «Запорожце», никто не воспримет всерьез. К счастью, я не бизнесмен. Меня встречают не по машине. И мне нужно от своей колымаги, чтобы она бегала в хорошем темпе, не ломаясь посреди дороги и не подманивая угонщиков. И то и другое у моей машины на уровне.
И то и другое у моей машины на уровне. Бывший вор Сидоров, которому я когда‑то помог не загреметь на зону по ложному обвинению, теперь работал в автосервисе. В благодарность за прошлое он и его парни хорошенько поработали с моей «Окой», и от первоначальной начинки почти ничего не осталось. Что‑то поставили от «Фольксвагена», что‑то соорудили сами. Гоночного автомобиля не вышло, но на «БМВ» я сейчас смотрел без зависти.
Особенно если вспомнить, в каком состоянии сейчас находился хозяин «БМВ».
Я положил в рот пластинку жевательной резинки и на всякий случай записал номер «БМВ». Может, пригодится.
После этого я наконец поехал домой.
Глава 2
Как ни банально звучит, но самое лучшее в любой работе – это когда все уже сделано и пора получать честно заработанные деньги. В моем случае такое время наступило ближе к вечеру.
Было около восьми, когда я позвонил в дверь квартиры Фокиных. Открыл сутулый мужчина лет сорока пяти, он был сейчас напряжен как натянутая струна. Крепко ухватив меня за ладонь, Фокин‑старший втащил меня в квартиру и стремительно захлопнул дверь.
– Ну как? – спросил он, не выпуская моей руки. – Какие новости?
– Неплохие, – сказал я. – Во всяком случае, он пообещал, что от Николая отстанут.
– Вот хорошо, – нервно улыбнулся он, продолжая тискать мою ладонь. – Вот хорошо...
Потом ему что‑то пришло на ум, и улыбка тут же улетучилась.
– А он не обманет? – тревожно спросил Фокин. – То есть я имею в виду...
– Что вы имеете в виду? – спросил я и вырвал свою кисть. То ли Фокин‑старший просто был физически крепок, то ли он так переживал, но ощущение в руке было такое, словно я только что вытащил ее из тисков.
– Ну, вам он пообещал, что не будет к Кольке приставать, а сам... А потом... – Фокин волновался и глотал целые фразы.
– Понятно. – Я говорил нарочито медленно и спокойно, пытаясь привести его в нормальное состояние, но пока у меня это плохо получалось. – Такого варианта тоже нельзя исключать, но сегодня он выглядел довольно испуганным...
– После того, как вы с ним... поработали? Да? – Фокин довольно засмеялся.
– Да. Он выглядел испуганным. И, как мне показалось, он искренне сказал: «Ну и черт с ним!» – про вашего сына.
– Хорошо бы, коли так, – вздохнул Фокин. – Ну а если все‑таки этот гаденыш не отстанет...
– Я встречусь с ним еще, – пообещал я.
– За это не надо будет платить отдельно? – озаботился Фокин.
– Нет, не надо.
– Хорошо...
Он пригладил волосы, которых осталось не так уж много, подтянул синие спортивные брюки, потом посмотрел на настенные часы. Он не знал, о чем еще нужно спросить. Я терпеливо ждал.
– Жена еще не вернулась с работы, – в конце концов сообщил Фокин. – Обрадуется, когда придет...
Вероятно, жена бы нашла о чем спросить.
– Хорошо, – сказал я. – Будем считать, что дело сделано. Если будут проблемы, звоните. Мой телефон у вас есть.
– Да, у жены, – кивнул Фокин. Я мог и не спрашивать, кто в этой семье главный. Все и так было ясно. Я смотрел на Фокина, ожидая, вспомнит ли он об одной существенной детали наших отношений или же придется дожидаться возвращения Фокиной. – Ах да! – Он метнулся по коридору в глубь комнаты. Его не было минут пять. Вероятно, деньги в этой семье прятали очень хорошо. Так хорошо, что Коля Фокин брал наркотики у своего бывшего одноклассника Артура в долг.