ТАЙНЫ УХОДЯЩИХ
Лунину-старшему исполнилось восемьдесят девять. Ему везло в жизни:в
20-м, когда болезнь задержала молодого комиссаравгоспитале,ионне
попал под Перекоп, где легла костьми вся его дивизия; в конце 30-х,когда
нарком Лунин уцелел в ежовской мясорубке, перемоловшей его друзей. Повезло
и в том, что Николай Андреевич умудрился дожить до Мафусаилового возраста,
ничем серьезным неболеяидаженепользуясьбесплатнымипутевками,
полагавшимися ему как многолетнему членуЦентральногоКомитета,бывшему
министруиветеранупартииссемидесятилетнимстажем.Впрочем,сам
Лунин-старший не считал себя везучим.Онотнюдьнерадовался,пережив
однополчан, друзей, брата, исчезнувшего в 37-м, сыновей, а главное - дело,
которому посвятил жизнь. В тот день, когда танки ворвалисьвСтолицу,у
старика в последний раз вспыхнуланадежда.Ноте,ктопыталсяспасти
идеалы его жизни, действовали настолько трусливо ибездарно,чтоужек
вечеру первого дня противостояния Николай Андреевич махнул рукой, выключив
старую "Спидолу".Назавтраон,невыдержав,вновьвключилприемник,
надеясь на чудо. Под утро, узнав о неудаче штурма, Лунин-старший аккуратно
поставил "Спидолу" на место, выпил крепкого чаю и сел вкреслоудвери.
Все было кончено. Старику оставалось одно: ждать внука, ушедшегозащищать
его врагов, - непохожего, чужого, с которым онужедавнопересталдаже
спорить. Он ждал Келюса всю ночь и все утро, почти не вставая и ниочем
не думая...
Келюс и Фрол, не без труда вырвавшись изцепкихрукмедработников,
убедились, что больше никому не нужны. На площадиуопустевшихбаррикад
кипел митинг. Раскрашенные девицы и столь жераскрашенныеюношихрипели
под электрогитары песню про Андреевский флаг, чутьдальшестояларовная
шеренга танков, перешедшихпослепрошлойночинасторонуПрезидента.
Общественный транспорт не ходил, а денег на такси как назлонеосталось:
Николай потратил их на сигареты, а дхар добиралсяизТулынапоследние
рубли.Идеяпопроситьмашинууруководствабылаотвергнута,иоба
добровольца решили не спеша прогуляться по Столице. Им повезло. В толпе на
площади они столкнулись с однимизтех,ктонавещалихвгоспитале.
Популярныйартист,нынеставшийминистром,вероятнонеполучилеще
достаточной государственной закалки, а потому не только сразужепризнал
их, но тут же, ни о чем не расспрашивая, усадилвсвою"Ладу",выяснив
лишь, куда ехать.
Лунин жил в огромном сером Доме на Набережной, гдекогда-тообитала
столичная знать, анынедоживалисвойвекотставныебонзы.Вдоме,
конечно, было полно молодежи, начисто забывшей или вовсенезнавшейего
истории, ноНиколаювсежечастостановилосьнепосебепривиде
гигантского фасада, сплошь увешанного мемориальными досками вчестьтех,
кто жил и очень часто погибал здесь.
Выбитыевкамнеименапревращали
фешенебельное жилище вколоссальныйсклеп,населенныйтенямикогда-то
властвовавших, затем преданных, убитых, а ныне забытых всеми.
Квартира деда, где некогда обитала большая семья, откоторойтеперь
остались старик и его внук, находилась начетвертомэтаже.Этажомниже
много лет назад жил брат Лунина-старшего, двоюродный дед Келюса.Обэтом
человеке в семье обычно молчали, а если и говорили, тоглухоистранно.
Все было проще, если б младший брат деда честно сложил голову взастенке,
как и сотни других обитателей Дома. Но таинственный двоюродный дед, весело
улыбавшийсясостарыхфотографий,непогиб-онисчез.Николай
догадывался, что брат деда может вернуться, он где-то недалеко, может быть
даже здесь, в лабиринтах гигантского здания. Келюсу казалось, что ондаже
видел его в детстве - такого же молодого, вкожанойкурткеикепке,с
небольшой острой бородкой, как на фотографиях. Но на все вопросы родители,
апотомиЛунин-старший,отмалчивались,ноНиколай,неверившийв
привидения и прочую мистику, надеялся,чтостарикпереднедалекимуже
уходом расскажет ему обо всем.
Лифт не работал, и Келюс с Фроломначалинеспешаподниматьсяпо
широкой лестнице. Между вторым итретьимэтажамиуКелюсазакружилась
голова, его закачало и чуть не бросило на холодные ступени. Дхар подхватил
его здоровой рукой и, несмотря на слабыепопыткисопротивления,поволок
Лунина-младшего наверх. Делал он это почти не напрягаясь, и Келюс имел еще
раз повод позавидовать силе своего новогознакомого.Увысоких,обитых
черной кожей дверей, Фрол аккуратно прислонилНиколаякстенеинажал
кнопку звонка.
Старик открыл почти сразу. Онбезвсякогоудивленияпосмотрелна
дхара, на его перевязанную руку и куртку в засохшей крови,затем,словно
зная все наперед, шагнул за порог,придержаврукойКелюса,пытавшегося
шагнуть навстречу.
- В голову? - тихо спросил дед, внимательно глядя на внука.
- Ерунда! - по возможностивеселоответилтот.-Ушиб,тоесть
травма... В общем, здравствуй, дед. Мы победили!
- Я Фрол, - попытался вмешаться в разговор дхар. - Мы с Николаем...
- Заходите, - прервал его Лунин-старший. Вдвоем они взяли Келюсапод
руки и повели в прихожую. Ноги у старика уже начинали отказывать, носила
в руках еще оставалась. Вскоре Лунин-внук был благополучно уложен на диван
вбольшомкабинете,гдепостенамвиселипортретыВождяи
Основоположников.
- ЛунинНиколайАндреевич,-представилсястарик.-Дедэтого
врангелевца. Фрол... простите?
- Соломатин Фрол Афанасьевич. Мы с Николаем... Ну, в общем...
- "Скорую" вызвать, товарищ Соломатин? - вновь перебил его старик.
- Ну что ты, дед! - вмешался Келюс, поудобнее устраиваясь надиване.