Нехочупугать,но
без головы останемся и ты, и я...
Келюса передернуло. Он понял - дед не шутит - и тут же вспомниллицо
Китайца.
- Несколько часов назад, - велдалеестарик,-одинчеловекуже
погиб. Он участвовал в... очень важномделе.Ябысудовольствиемне
вмешивал тебя, но мы живем вместе, и об этом знаю не только я...
Николай Андреевич замолчал, переводя дух. Келюс потянулся к валидолу,
но дед покачал головой и продолжал:
- Несколько месяцев назад в Центральном Комитете был разработанплан
эвакуации наиболее секретных документовнаслучай,подобныйнынешнему.
Вчера поступил приказ. Все былоготово,ночеловек,занимавшийсяэтим
делом, был убит.
Келюс вздрогнул - снова вспомнился Китаец и неподвижное тело всиней
куртке.
- Он выпал из окна, - продолжал дед.-Видимостьсамоубийства.Он
даже записку оставил... Но это не самоубийство, Келюс. Он держалвруках
все связи, и теперь операция под угрозой.Завтравашибудутштурмовать
Центральный Комитет. Наквартирудругоготоварища,руководившего,так
сказать, резервной линией, был налет. Этот человек ранен. Какие-то бандиты
в черных куртках...
- Группа майора Волкова! - невольно вырвалось у Келюса. Дед удивленно
взглянул на Лунина-младшего, и тот поспешил пояснить: - Мне о нихГенерал
рассказывал. Он опасался, что они могут ворваться в Белый Дом. Так что они
не наши, а ваши...
- Может быть, - на удивление спокойно отреагировал Николай Андреевич.
- Сейчас время измены. Большой измены, Келюс... Итак, операция сорвана. Но
самые важные документы - несколько десятков папок -мывсежевынесли.
Спрятать их некуда - пока. Через несколько дней мы что-нибудь придумаем, а
до тех пор решено рассредоточить их по нескольким местам. На военном языке
это называется "россыпью". Кое-что будет у нас дома. Я рискую своейи,к
сожалению, твоей головой, но иного выхода нет.Конечно,еслитыбудешь
последователен, то можешь позвонить прямо в Белый Дом. Наши всвоевремя
приветствовали подобные начинания. Ваши, вероятно, не будут оригинальны...
Келюс решил возмутиться, но передумал. Он почему-то не боялся за себя
и Фрола, нозадедасильноволновался.Вконцеконцовполитические
разногласия были их личным делом, и лавры Павлика Морозова Николая никогда
не прельщали.
- Но хоть заглянуть в этичертовыпапкиможно?-поинтересовался
внук,которогоэтаистория,несмотрянамрачныйколорит,изрядно
заинтриговала.
- Заглянешь, - пообещал дед. - Надо же знать, за что рискуем.Ноне
думай, Келюс, ничего особенного ты не увидишь.Скореевсего,тамбудут
какие-нибудь цифры. Эти архивы надо рассматривать как мозаику-целиком.
Что-что, а тайны мы умели прятать всегда. Фроату говорить не будем - ник
чему...
...В два часа ночи, когда Фроат уже давно спал,Лунин-старшийвышел
из квартиры, вскоре вернувшись с тремя серыми папками, накоторыхстояли
четырехзначныеномера.
Фроату говорить не будем - ник
чему...
...В два часа ночи, когда Фроат уже давно спал,Лунин-старшийвышел
из квартиры, вскоре вернувшись с тремя серыми папками, накоторыхстояли
четырехзначныеномера.Келюс,преодолевискушениенемедленновних
заглянуть, помог деду спрятать секретныйгрузвнаскороприготовленный
тайник - за второй ряд книг на верхней полке книжного шкафа...
Наутро Фрол взбунтовался, заявив, что превосходно себя чувствует и не
желает более соблюдать больничный режим.
- И вообще, - прибавил он, допиваявторуючашкукофе,-надопо
городу,елы,побродить,разужвСтолицеоказался.Атоничего
интересного, кроме телевизора, и не увижу.Ведь,говорят,революция,в
карету его!
-Кое-чтоинтересноевыужевидели,-невозмутимозаметил
Лунин-старший. - В некотором роде, даже ощутили. А самое интересное вам не
покажут.
- Но ведь действительно революция, дед! - поддержал приятеля Келюс. -
Тебе, небось, в семнадцатом не мешали по улицам бегать!
- Это еще не революция, молодые люди, - покачал головой старик. - Это
еще, так сказать, карнавал, игрище. Господабояревластьделят.Авот
через годик, через два, когда очереди за хлебомстанутпобольше,чемв
"Макдональдс" - тогда пожалуй... Только выходить наулицунезахочется.
Как и мне, кстати, в семнадцатом...
Фрол,оставивподобныедоводыбезвнимания,поспешилнавстречу
впечатлениям,пообещаввернутьсяквечеру.Келюс,сославшисьна
головокружение,осталсядома.Нехотелосьоставлятьдедаодногои,
главное, ожидалось знакомство с жуткими тайнами уходящей власти.
Все три папки оказались подозрительно тонкими. Николай взвесил ихна
ладони, тут же предположив, что в каждой лежитнеболееодного-двух
листков. Он не ошибся. Впервойпапке,накоторойстоялакарандашная
надпись "Спецзахоронения. 1_экз.",оказалсяединственныйнаписанныйот
руки листок.
- А почему не напечатано? - удивился Келюс. - Черновик?
- Не тому вас,видать,вуниверситетеучили,-усмехнулсядед,
почувствовавший себя в привычной сфере. - Источниковедение правящей партии
- наука тонкая, и не каждому доступная. Вот так-с, господабелогвардейцы,
не по зубам вам наши секреты, раз таких простых вещей не разумеете!
- Не глумись, дед! -возмутилсяЛунин-младший.-Объяснитолком,
бином!
- Бином, - ответствовал старик, приходя в хорошее настроение, - вещь,
внучек, математическая и точная. И насколько я помню твои школьные табели,
тебесовершеннонепонятная.Приятнослышать,какнынешниепедагоги
коллекционируют слова-паразиты. Похоже,потеряпартбилетасказаласьна
тебе не лучшим образом..