Машина еще раз взревела и остановилась.
Кто-то крикнул: "Ура!", и почти одновременно лязгнулигусеницы.Обе
"братские могилы" двинулись вперед.Одназадругойразбилисьоброню
несколько бутылок, на этот раз уже не пустых, черная жидкостьпотеклапо
бортам, но ничего не произошло.
- Не горят! - закричал Келюс, отступая вместе сФроломпередсамым
носом одной из "бээмпэ".
- Ниче, загорится, елы! - пообещал дхар, отходя в сторону и пропуская
бронированный передок машины. "Братская могила" неторопливонаступала,и
оба добровольцаоказалисьуеелевогоборта.ИтутФролкоротким,
неуловимымдвижениемвыхватилбутылкуизкарманаплащаипочтине
размахиваясь, метнул. Келюс попыталсяпроследитьполетбутылки,ноне
смог. Лязг гусениц и шум толпы заглушилизвонстекла,иНиколайрешил
было, что дхар промахнулся, но черезсекундунадкормоймашинывысоко
вверх взлетело темно-желтое пламя.
- В мотор! - радостно завопил Келюс. - Ты накрыл двигатель!
- Учили, в карету его! - пожал плечами Фрол. - Ну, держись,Француз!
Эх, "калаш" бы сюда...
Через минуту горели ужечетыремашины.Открывалисьлюки,экипажи
выскакивали на броню. Первый выстрел раздался такнеожиданно,чтоЛунин
даже не сообразил, что произошло, но тут ударила автоматная очередь, затем
другая, и все стало ясно. Солдаты били по толпесверху,стоянаброне,
спрятаться было негде, но почти сразу ответили автоматыоткуда-тосзади.
Очевидно, у некоторых добровольцев былокое-чтопосерьезнейбрезентаи
бутылок. Вдруг совсем рядомсНиколаеммелькнулоосвещенноенеровными
отсветами пламени знакомое лицо.
"Китаец", - успел подумать Келюс, итутгорящийбээмпэвздрогнул,
дернулся и пошел на разворот. Кто-то крикнул, несколько человек попыталось
вскочить на броню, но с соседнеймашиныдалинесколькоочередей,двое
добровольцев упали, как подкошенные, остальные соскочиливниз."Братская
могила" остановилась поперек шоссеивдруг,лязгнувгусеницами,пошла
вперед, прямо на Лунина. Фрол, отнесенный всторонутолпой,оказалсяв
безопасности, а Николай, словно завороженный, застыл передприближающимся
монстром. Затем, повинуясь не разуму, а спасительному инстинкту,онстал
медленно-медленно сдвигаться вправо.Лобоваячастьмашиныбылаужев
каком-то метре, когда Келюс наконец очнулся иоднимпрыжкомоказалсяв
стороне. И тут совсем рядом мелькнуло знакомое лицо сраскосымиглазами.
Сильный удар бросил Лунина назад, прямо на теплую влажнуюброню.Николай
успел подумать, что надо выставить вперед руки, услыхал близкую автоматную
очередь - и упал. Удара он почти не почувствовал. Передглазамимелькнул
край борта, покрытого грубой зеленой краской, блеснул яркий свет,ослепив
его на какой-то миг, потом сознание отключилось...
Очнулся Келюс от боли.
..
Очнулся Келюс от боли. Открыв глаза,онувиделнадсобоютемное,
покрытое низкими тучами, небо.Звукидоносилисьслабо-очевидно,со
слухом было не все в порядке. Келюс провел рукой по лицу, поднес кглазам
и тут же отдернул - кисть оказалась в крови.
- Не дрейфь, Француз, не твоя, - услыхал он знакомый голос,ирядом
появилось лицо Фрола. - Че, сильно болит? Двигаться можешь?
- Могу, наверное, - неуверенно предположил Лунин,приподнимаясь.От
первого же движения проснулась боль, и Николайеленашелвсебесилы,
чтобы осмотреться. Он лежал наасфальтеусамойстеныпутепровода.В
нескольких метрах бурлила толпа, горели бронетранспортеры, ноздесьбыло
тихо. Фрол сидел рядом, как-то странно сгорбившись. Келюсприсмотрелсяи
понял: руки и лицо дхара были в крови.
-Запачкалтебя,покаволок,-сообщилФроли,скривившись,
перехватил левую руку правой. - Стал тебя из-под гусениц вытаскивать-и
зацепило, язви в карету! И ведь, елы, сзади били! Не иначе - свои...
Лунин вспомнил лицо Китайца, толчок в спину, но смолчал. Говоритьоб
этом не хотелось.
- У тебя бинтесть?-поинтересовалсяон,вспомнив,чтообязан
заботиться о личном составе.
- Да откуда, елы? - пожал плечами дхар. - Яведьнеаптека!Ниче,
отдышусь - и двинем.
- Кровь... - начал было Николай, но Фрол перебил его:
- Не пропаду.Намне,елы,заживет,какнасобаке.Ужепочти
перестало.
Келюс решил не спорить и вновь огляделся по сторонам. Метрах в десяти
возле самой стены несколько человек возились вокруг кого-тонеподвижного.
По тому, как они суетились, Лунин понял: помощь уже опоздала. Он кашлянул,
пробуя голос, и крикнул:
- Эй, сюда! Здесь раненый! Скорее!
От группы отделился офицер в маскхалате. Увидев Фрола, онрастерянно
произнес "ага" и достал из кармана индивидуальный пакет.
- Не надо, - буркнул дхар, вставая. - Носилки ищи, командир, - парень
башкой ударился. Я сам доберусь.
Николай попытался было возразить, но волна боли вновь захлестнула его
- пришлось закусить губу, чтобудержатькрик.Офицерисчез,ночерез
минуту вернулся вместе с несколькими добровольцами вштатском.Откуда-то
появились носилки, и, пока Келюса укладывали на них, боль озверела,начав
пульсировать так, что глаза застлала желтаяпелена.Лунинуслыхал,как
Фрол отказывается ложиться наносилки,уверяя,чтодойдетсам.Затем
Николая подняли и понесли в противоположнуюотместабоясторонумимо
неподвижно лежавшего у стены человека. Келюс скосил глаза и увидел парня в
синей куртке. Несмотря на залитое кровьюлицо,Лунинсразуузналего.
Похоже, эта ночь оказалась несчастливой длявсех,ктоохранялстранную
дверь на восьмом этаже Белого Дома.
Окончательно Николай пришел в себя в каком-то коридоре.