– Я сказал ей, что вы – американка, это все объяснит. – Он дразнил ее, прикидываясь, что успокаивает; на самом деле он считал, что она восприняла это довольно спокойно. Вильям думал, что Сара будет огорчена сильнее, когда узнает, что он везет ее на ленч к своей матери, но она сочла поездку неплохим развлечением.
– Вы сообщили ей, что я развожусь?
– Проклятие, я забыл. – Он усмехнулся. – Но обязательно скажу ей за ленчем. Она захочет узнать об этом поподробнее. – Он влюбленно улыбнулся ей, совершенно равнодушный к ее страхам и возражениям.
– Вы отвратительны.
– Спасибо, моя любимая. Всегда к вашим услугам.
Вскоре они подъехали к главному входу в имение, и на Сару произвела впечатление его красота. Имение было окружено высокой каменной стеной, которая, похоже, была выстроена при норманнах. Постройки и деревья были очень старыми, но кругом царил безупречный порядок. Основное здание больше походило на крепость, чем на дом, но, когда они проехали мимо охотничьего домика, в котором Вильям останавливался со своими друзьями, Сара была совершенно очарована им. Он оказался больше их дома в Лонг‑Айленде. Родовой дом Вайтфилдов, в котором жила его мать, поражал своим великолепием. Сара вздрогнула, увидев маленькую, хрупкую, но все еще красивую герцогиню Вайтфилд.
– Рада познакомиться с вами, ваша светлость, – волнуясь, произнесла Сара, не уверенная, должна ли она пожать ей руку или сделать реверанс, но пожилая дама взяла ее руку и осторожно пожала ее.
– Я тоже рада познакомиться с вами, моя дорогая. Вильям сказал, что вы прелестная девушка, и я вижу, что он совершенно прав. Заходите. – Она повела их в дом, опираясь на трость. Трость принадлежала королеве Виктории и была маленьким подарком Берти, сделанным во время недавнего его визита.
Герцогиня показала Саре три гостиные внизу, потом они вышли в сад. Стоял теплый, солнечный день, необычный для английского лета.
– Вы долго пробудете в Англии, моя дорогая? – любезно спросила его мать, и Сара с сожалением покачала головой.
– На следующей неделе мы уезжаем в Италию. Вернемся в Лондон на несколько дней в конце августа. Моему отцу необходимо быть в Нью‑Йорке в начале сентября.
– Вильям сообщил мне, что он банкир. Мой отец тоже был банкиром. А Вильям говорил вам, что его отец был главой палаты лордов? Он был чудесный человек… Вильям очень похож на него. – Она с нескрываемой гордостью посмотрела на своего сына.
Вильям улыбнулся и нежно обнял ее.
– Нехорошо хвастаться, мама, – подтрунивал он над ней, но было видно, что для нее весь мир заключался в сыне. Он был ее радостью и бесценным даром.
– Я не хвастаюсь, я просто подумала, что Саре интересно узнать что‑то о твоем отце. Возможно, однажды ты пойдешь по его стопам.
– Вряд ли, мама. Слишком много головной боли. Не думаю, что когда‑нибудь займусь этим.
– В один прекрасный день ты можешь удивить самого себя. – Она снова улыбнулась Саре, а немного погодя они пошли на ленч.
Это была очаровательная женщина, поразительно живая для своего возраста, и было видно, что она обожает Вильяма. Она не цеплялась за него, не жаловалась, что он был недостаточно внимателен к ней или что она редко видит его. Казалось, она совершенно довольна, позволяя ему вести самостоятельную жизнь, и получала большое удовольствие, когда он рассказывал о себе. Она вспомнила о его наиболее забавных юношеских проделках и как хорошо он учился в Итоне. После этого он поступил в Кембридж и занимался историей, политикой и экономикой.
– Зато теперь я посещаю обеды и танцую танго. Удивительно, как полезно образование.
Но Сара уже знала, что Вильям занимался не только этим.
Но Сара уже знала, что Вильям занимался не только этим. Он управлял имением, имел доходную ферму, заседал в палате лордов, путешествовал, был начитан и еще был увлечен политикой. Он был интересный человек, и Сара не хотела признаваться себе, что ей нравилось в нем все. Ей понравилась даже его мать. А герцогиня, кажется, была очарована Сарой.
Они втроем долго гуляли в саду, и Аннабель Вайтфилд рассказала Саре все о своем детстве в Корнуэлле, а также о поездках к родителям ее матери во Францию и о том, как она проводила лето в Довиле.
– Иногда мне не хватает этого, – призналась она с ностальгической улыбкой.
– Мы как раз были там в июле, там просто очаровательно, – улыбнулась в ответ Сара.
– Я рада слышать это. Я не была в Довиле уже пятьдесят лет. – Она улыбнулась сыну. – С тех пор как появился Вильям, я оставалась дома. Мне не хотелось разлучаться с ним, я получала удовольствие, проводя все свое время с сыном, восхищаясь каждым его словом и звуком. Меня едва не убило, когда бедный ребенок уехал в Итон. Я пыталась убедить Джорджа оставить его дома и нанять преподавателя, но он настоял, и я полагаю, был прав. Вильяму было бы слишком скучно дома, со своей старой матерью. – Она посмотрела на него с любовью, а он поцеловал ее в щеку.
– Мама, мне никогда не было скучно дома с тобой, и ты знаешь это. Я обожал тебя. И обожаю до сих пор.
– Глупый мальчик, – улыбнулась она, всегда чувствуя себя счастливой, слыша это.
Они уехали из имения вечером, герцогиня пригласила Сару заехать к ней перед отъездом из Англии.
– Может быть, после вашего путешествия по Италии, моя дорогая. Я буду рада, если вы поделитесь со мной своими впечатлениями.
– С удовольствием, – улыбнулась ей Сара. Она прелестно провела время, и всю дорогу до Лондона они с Вильямом болтали об этом.
– Она чудесная, не правда ли? Она не обращает внимания на свои болезни. Я никогда не видел, чтобы она сердилась на кого‑нибудь, может быть, только на меня. – Он засмеялся при этом воспоминании. – Она никогда не отзывалась ни о ком плохо. Она просто обожала моего отца, а он ее. Я очень рад, что вы нашли время, чтобы встретиться с моей матерью. – Его глаза говорили больше слов, но Сара сделала вид, что ничего не заметила. Она боялась взаимного притяжения и той близости, которая возникла между ними.
– Я рада, что вы познакомили меня с ней, – тихо произнесла Сара.
– Она тоже была рада. Вы действительно понравились ей. – Он взглянул на нее, и его тронул ее напуганный вид.
– И она не изменила бы своего мнения обо мне, если бы узнала, что я разведена, не так ли? – с горечью сказала Сара, когда он умело повернул свой «багетти».
– Не думаю, что она возражала бы, если бы знала об этом, – честно признался он.
– Я рада, что вы решили не проверять это, – с облегчением улыбнулась она.
Но он не смог устоять перед возможностью поддразнить ее.
– Я думал, вы скажете ей за ленчем.
– Я забыла. Я сделаю это в следующий раз. Обещаю.
– Превосходно. Она будет взволнована вашим признанием. – Они рассмеялись и всю обратную дорогу болтали не умолкая. Он с сожалением расстался с ней у отеля. Вечером Сара вместе с родителями обедала у их друзей. Но Вильям договорился увидеться с Сарой на следующий день, причем утром.
– Вам больше нечем заняться? – подтрунивала она над ним, когда они стояли, как счастливые, легкомысленные влюбленные, перед отелем.
– Только на этой неделе. Я хочу провести с вами как можно больше времени, пока вы не уедете в Рим. Если вы, конечно, не возражаете.