А не колдовство, так не много лучше, — это подлог; за это Сибирь.(Отдает письмо Чугунову.)
Чугунов . Что это вы какие слова говорите! Зачем, благодетельница, такие слова говорить! Ну, что за подлог? Умное дело — вот как это называется. Такая воля была господина Купавина; а не все ли равно, что на словах, что на письме он ее выразил. А если без письма-то Евлампия Николаевна не поверит да денег не даст, так не больше ли тогда греха-то будет? И воля покойного не будет исполнена, и бедным на помин его доброй души ничего не достанется.
Мурзавецкая . А если я тебя обманула, если он не обещал мне?
Чугунов(хочет разорвать письмо) . Так ведь вот… долго ли?
Мурзавецкая . Что ты, что ты! Постой! Подай сюда.(Берет письмо.)
Чугунов . Жаль, что мало, Меропа Давыдовна, — вот что надо сказать.
Мурзавецкая . Чего мало?
Чугунов . Да денег-то. Уж заодно бы…
Мурзавецкая . Да что ты, пропащий! Ведь только обещано.
Чугунов . То-то я и говорю; жаль, что мало обещано, а уж писать-то бы все одно.
Мурзавецкая . Разбойник ты начисто, Вукол, как погляжу я на тебя. Вот я бедным помогаю, так для них можно и душой покривить, грех небольшой; а ты, поди, и для своей корысти от такого баловства непрочь.(Прячет письмо в карман и грозит Чугунову.) Эй, Вукол, совесть-то, совесть-то не забывай, пуще всего! Ведь это дело уголовное.
Чугунов . Уголовное, благодетельница, уголовное.
Мурзавецкая . Сам, что ли?
Чугунов . Где уж самому! Руки трясутся… Племянник.
Мурзавецкая . Горецкий?
Чугунов . Он, благодетельница. Думали, ничего из парня не выдет, не учился нигде и грамоте едва знает, отдали частному землемеру в помощники, так все одно, что бросили… И вдруг какое дарование открылось! Что хотите дайте, точка в точку сделает.
Мурзавецкая . Введет он тебя в беду с этим дарованием-то.
Чугунов . Побаиваюсь, благодетельница… А прогнать жаль, неровен час и понадобится; не себе, так добрым людям услужить.(Взглянув в окно.) Кто-то подъехал к вам. Уж вы меня отпустите!(Целует руку Мурзавецкой.)
Мурзавецкая . Прощай, Вукол, спасибо.
Чугунов . Коли опять что понадобится, только, благодетельница, мигните, я всей душой.(Уходит.)
ВходитПавлин .
Павлин . Господин Лыняев с Анфусой Тихоновной подъехали.
Мурзавецкая . Проси!
Павлин уходит. ВходятЛыняев иАнфуса .
Явление десятое
Мурзавецкая ,Лыняев ,Анфуса иПавлин у двери.
Лыняев . Ух! Здравствуйте!
Мурзавецкая(поцеловавшись с Анфусой) . Здравствуй, телепень! Садитесь, гости будете. Где ты эту красавицу-то поддел?
Лыняев . У гостиного двора Евлампия Николаевна навязала; она к вам заедет за ней.
Мурзавецкая(Анфусе) . Тебе, сирота, чайку?
Анфуса . Да, уж бы, чайку бы уж…
Мурзавецкая(Павлину) . Подай чаю Анфусе Тихоновне.
Павлин уходит.
(Лыняеву.) А кабы не поручение, ты бы и не заехал ко мне, пожалуй?
Лыняев . Не заехал бы сегодня, дел ведь у нас с вами никаких нет.
Мурзавецкая . Да не все по делу; а так, навестить старуху, побеседовать?
Лыняев . Ведь у нас одна беседа: ближних судить. А мне некогда сегодня критикой заниматься, домой нужно.
Мурзавецкая . Ну, да как же! Деловой человек, важные занятия! А приедешь домой, на диван ляжешь, я ведь знаю. Все диваны пролежал, поминутно пружины поправляют.
Лыняев . Положение-то горизонтальное больно заманчиво.
Павлин приносит на подносе чайник, чашку и сахарницу. Анфуса наливает и пьет вприкуску.
Мурзавецкая(Анфусе) . Вот тебе и работа, и пей сиди!(Лыняеву.) На что это похоже, как ты разбух!
Лыняев . Сердце у меня доброе, и совесть чиста, вот и толстею. Да теперь похудею скоро, забота есть.
Мурзавецкая . Вот редкость-то! Что за забота?
Лыняев . Волка хочется поймать, травленого. На след никак не попаду.
Мурзавецкая . Ах, ты, судья праведный! Ну, дай Бог нашему теляти да волка поймати!
Лыняев .
Завелся в нашем округе какой-то сутяга, что ни съезд, то две-три кляузы, и самые злостные. Да и подлоги стали оказываться. Вот бы поймать да в окружной!
Мурзавецкая . Ах, какой храбрый! А ты вот что скажи: отчего ты людям-то не кажешься, ни у кого не бываешь?
Лыняев . Боюсь.
Мурзавецкая . Что ты, маленький, что ли?
Лыняев . Кабы маленький, так бы не боялся: маленькому-то не страшно.
Мурзавецкая . Да чего, скажи на милость?
Лыняев . Женят.
Мурзавецкая . Вот страсть какая! Бобылем-то разве лучше жить?
Лыняев . Кому не страшно, а я боюсь до смерти, и уж где есть девицы, я в тот дом ни ногой.
Мурзавецкая . Как же ты ко мне-то ездишь? Мы обе девицы: и я, и Глафира.
Лыняев . Ведь у вас монастырь: кротость, смирение, тишина.
Мурзавецкая . Ну, и нам тоже пальца-то в рот не клади! Так вот отчего ты людей-то боишься.
Лыняев . Да разве кругом нас люди живут?
Мурзавецкая . Батюшки! Да кто же, по-твоему?
Лыняев . Волки да овцы. Волки кушают овец, а овцы смиренно позволяют себя кушать.
Мурзавецкая . И барышни тоже волки?
Лыняев . Самые опасные. Смотрит лисичкой, все движения так мягки, глазки томные, а чуть зазевался немножко, так в горло и влепится.(Встает и берет шляпу.)
Мурзавецкая . Тебе всё волки мерещатся, — пуганая ворона куста боится. А меня ты куда ж? Да нет, уж лучше в волки запиши; я хоть и женщина, а овцой с тобой в одном стаде быть не хочу.
Лыняев . Честь имею кланяться! До свиданья, Анфуса Тихоновна.(Уходит.)
Мурзавецкая . Ну, вот приехал, а что умного сказал? Часто он у вас бывает?
Анфуса . Не то чтоб, а так уж… по соседству… известно уж…
Мурзавецкая . Любезничает с Евлампией-то?
Анфуса . Да уж… Где уж… куда уж…
Мурзавецкая . Что ж он у вас делает?
Анфуса . Да уж все…(Махнув рукой, зевает.) Вот тоже.
Мурзавецкая . Он зевает, а ты, пожалуй, и вовсе спишь. Плохой ты сторож, надо тебе хорошего помощника дать.
Павлин(растворяя двери) . Евлампия Николаевна.
ВходитКупавина .
Явление одиннадцатое
Мурзавецкая ,Анфуса ,Купавина .
Мурзавецкая . Здравствуйте, богатая барыня! Благодарю, что удостоили своим посещением!
Купавина . Я не редко бываю у вас, Меропа Давыдовна.
Мурзавецкая(сажает Купавину на свое кресло) . Сюда, сюда, на почетное место!
Купавина . Благодарю вас.(Садится.)
Мурзавецкая . Как поживаете?
Купавина . Скучаю, Меропа Давыдовна.
Мурзавецкая . Замуж хочется?
Купавина . Куда мне торопиться-то? Мне уж надоело под чужой опекой жить, хочется попробовать пожить на своей воле.
Мурзавецкая . Да, да, да! Вот что? Только ведь трудно уберечься-то, коли женихи-кавалеры постоянно кругом увиваются.
Купавина . Какие женихи? Какие кавалеры? Я ни одного еще не видала.
Мурзавецкая . Полно, матушка! Что ты мне глаза-то отводишь? Я старый воробей, меня на мякине не обманешь!
Купавина . Так вы, значит, больше моего знаете.
Мурзавецкая . А Лыняев-то, Лыняев-то при чем у тебя?
Купавина . Не угадали! Ошиблись, Меропа Давыдовна. Что мне за неволя идти за Лыняева? Во-первых, он уж очень немолод, а во-вторых, совсем не такой мужчина, чтоб мог нравиться.
Мурзавецкая . Стар, стар для тебя. Хоть и выдешь за него, а что проку-то! Ни вдова, ни замужняя. Уж что Лыняев за муж? Распетушье какое-то.
Анфуса . А что же… уж… как же это, уж?..
Мурзавецкая . Ну вот, объяснять еще тебе? Я ведь девица, барышня. Вот свяжись с бабами разговаривать, не согреша, согрешишь.
Купавина . Нет, я хочу подождать.
Мурзавецкая . А я говорю: выходи!
Купавина . Вы советуете?
Мурзавецкая . Выходи, выходи!
Купавина . За кого?
Мурзавецкая . А за кого, об этом подумаем, на то Бог ум дал.
Анфуса . Да, да… уж…
Мурзавецкая . Что ты дакаешь-то? Дал Бог ум, да не всякому; тебя обидел, не дал, — не взыщи.
Анфуса(махнув рукой) . Ну, ну, уж вы… сами; а я… что уж!..
Мурзавецкая .