Жан Поль на секунду задумался.
— Что ж, не исключено, что все так и произошло. — Но уверенности в его голосе не было.
— Однако?..
— Однако этот, по вашему определению, брак-автомат не объясняет, отчего они женились прямо накануне его дня рождения.
— Ну и что? Допустим, это просто совпадение.
— Интересно у вас получается, Элла Турнье. Когда вам удобно — случайное совпадение, когда нет — нет. Допустим, дата этого брака — совпадение, а Николя Турнье — никакое не совпадение.
Я выпрямилась. О художнике мы не говорили с тех пор, как сильно поругались из-за него.
— То же самое можно сказать и о вас! — огрызнулась я. — Просто нас интересуют разные совпадения, вот и все.
— Николя Турнье интересовал меня, пока не выяснилось, что к вашей семье он не имеет никакого отношения. Я дал ему шанс. И этому совпадению я тоже готов дать шанс.
— Хорошо, в таком случае почему, с вашей точки зрения, это не просто совпадение.
— Тут все дело в месяце и дне недели свадьбы. И то и другое дурно пахнет.
— Что значит «дурно пахнет»?
— В Лагендоке существовало поверье, согласно которому в мае и ноябре браки лучше не заключать.
— Почему?
— Май — месяц дождей, а значит, слез, ноябрь — месяц умирания.
— Но это же просто примета. Мне казалось, что гугеноты в приметы не верят. Это считалось пороком католиков.
Это замечание заставило его на секунду задуматься. Выходит, не он один читает книги.
— Тем не менее факт остается фактом: в эти два месяца браки почти не заключались. Далее, двадцать восьмое мая 1563 года выпадает на понедельник, а большинство свадеб праздновалось по вторникам и субботам. Это были излюбленные дни.
— Минуту. Откуда вы взяли, что это был понедельник?
— У одного моего приятеля домашний компьютер подключен к университетскому. Я зашел к нему вчера, и мы нашли старый календарь.
«Вот идиотка!» — выругала я себя и вздохнула.
— Короче, у вас явно есть версия того, что случилось. Не знаю даже, что заставляет думать, будто и у меня есть право голоса в этой истории.
— Pardon. — Жан Поль внимательно посмотрел на меня. — Вы хотите сказать, что я не даю вам заниматься собственным делом?
— Вот именно. Слушайте, я ценю вашу помощь, но у меня такое ощущение, что вы действуете больше головой, чем сердцем. Понимаете, что я имею в виду?
Он слегка надул губы и кивнул.
— Тем не менее мне хотелось бы выслушать вашу версию. Только давайте договоримся — это всего лишь версия. От своей идеи брака-автомата я пока не отказываюсь.
— Ладно. Допустим, родители Этьена были против этой женитьбы, пока не узнали о ребенке. Тогда они, напротив, заспешили с браком, чтобы соседи не подумали, будто у них были какие-то возражения.
— Но разве подозрения не возникли бы в любом случае? Учитывая даты? — Мне нетрудно было представить себе madame шестнадцатого века издания. Уж она бы такого случая не упустила.
— Пожалуй, но все равно лучше сделать вид, что все происходит с твоего, согласия.
— Чтобы соблюсти приличия.
— Вот именно.
— В общем, за четыреста лет на самом деле мало что изменилось.
— А вы как думали?
На пороге возникла коллега Жана Поля. Должно быть, мы увлеклись разговором, ибо она просто с улыбкой посмотрела на нас и удалилась.
— Еще одно, — продолжал Жан Поль. — Так, мелочь. Мари. Редкое имя в гугенотских семьях.
— Почему?
— Кальвин был против поклонения Деве Марии.
Мари. Редкое имя в гугенотских семьях.
— Почему?
— Кальвин был против поклонения Деве Марии. Он верил в прямое, без посредников, общение человека с Богом. Она же только мешает такому общению. К тому же Дева Мария принадлежит католической традиции. Поэтому странно, что Турнье дали дочери такое имя.
— Мари, — задумчиво повторила я.
Жан Поль захлопнул Библию и прикоснулся к золотистому листу на обложке.
— Жан Поль.
Он повернулся ко мне. Глаза его блестели.
— Пошли ко мне. — Слова эти вырвались у меня совершенно неожиданно.
Выражение его лица осталось прежним, но что-то между нами произошло, словно ветер задул в противоположном направлении.
— Я на работе, Элла.
— Ну так после работы.
— А ваш муж?
— Он в отъезде. — Вся эта сцена показалась мне вдруг унизительной. — Ладно, забыли, — проговорила я и начала подниматься со стула, но он остановил меня, положив руку на ладонь. Я вновь вернулась на свое место. Он бросил взгляд на дверь и убрал руку.
— Придете сегодня в одно место? — спросил он.
— Куда именно?
Жан Поль нацарапал что-то на клочке бумаги.
— Одиннадцать — самое время.
— Да о чем вы.
— Сюрприз. — Он покачал головой. — Приходите, сами увидите.
Я приняла душ и занялась своим внешним видом. Давно уж я не тратила столько времени на себя, при том что понятия не имела, куда предстоит идти. Жан Поль просто написал какой-то адрес в Лаво, городке в двенадцати милях отсюда. Это мог быть ресторан, дом друга, кегельбан — да что угодно.
То, что он сказал накануне о моем наряде, не выходило у меня из головы. Не уверена, что это было сказано в осуждение, но все равно я перерыла весь гардероб в поисках чего-нибудь поярче и в конце концов остановилась на бледно-желтом платье без рукавов. Больше в этом роде все равно ничего не было, да и чувствовала я себя в нем удобно, а если добавить коричневые сандалии и немного помады, то и выглядела очень даже прилично. Конечно, соперничать с француженками, которые и в джинсах и безрукавке выглядят стильно, я не могла, но, в общем, сойдет.
Я уже закрывала за собой дверь, когда раздался телефонный звонок. Я успела взять трубку до того, как включился автоответчик.
— Привет, я вытащил тебя из постели?
— Это ты, Рик? Да нет, напротив, я… э-э… как раз собиралась выйти прогуляться. К мосту.
— Прогуляться в одиннадцать вечера?
— Ну да, у нас тут душно, да и скучно как-то стало. Ты откуда звонишь?
— Из гостиницы.
Я попыталась вспомнить, где эта гостиница, в Гамбурге или во Франкфурте.
— Как прошла встреча?
— Прекрасно.
Пока Рик рассказывал, чем занимался весь день, я собралась с мыслями. Тем не менее, когда он спросил, а как у меня прошло время, я не смогла придумать ответа, который ему хотелось бы услышать.
— Да так, как обычно, — поспешно откликнулась я. — Когда возвращаешься?
— В воскресенье. По дороге надо будет ненадолго остановиться в Париже. Эй, детка, а что сейчас на тебе?
Это была наша старая телефонная игра: один перечислял, что надето, другой занимался раздеванием. Я опустила взгляд на платье и туфли. Сейчас я просто не могла ему сказать, что на мне, и объяснить, почему не могу играть.
К счастью, он сам меня выручил:
— Ладно, вешай трубку, мне из города звонят.
— Пока, до встречи.
— Целую.
Раздались гудки отбоя.
Я выждала несколько минут, вдруг Рик позвонит снова. Самочувствие было отвратительное.