— Тогда позвольте мне, — пробормотал он, наклоняясь вперед, чтобы накинуть ей цепочку через голову. — Это в знак дружбы, — прошептал он, склонился и запечатлел нежный поцелуй. — В знак благодарности за ту радость, что вы дарите мне, — добавил он, и его слова обдали теплом ее губы.
Она попыталась оттолкнуть его, упершись горячими со сна руками в его грудь.
Он не пошевельнулся, ей было не справиться с ним. Еще мгновение он сопротивлялся, прежде чем отступить.
— Ну пожалуйста, Ставр. — В лунном свете ее глаза казались огромными. — Вы должны уйти.
— А если я скажу «нет»?
— Это больше не мой дом. Он принадлежит ему, и я смертельно боюсь. Вам нельзя находиться здесь.
В ее голосе он услышал затаенную тоску и желание, даже если она сама не сознавала этого.
— Если я уйду сейчас, вы должны обещать мне, что приедете ко мне завтра.
— Я не могу. Разве вы не видите, это невозможно — даже если бы мы не боялись скандала. Что, если слух дойдет до Москвы?
Он с облегчением заметил, что ее аргументы не имели ничего общего с ее чувствами, а лишь с несообразностью ситуации, с приличиями и страхом перед мужем. Что ж, опасения вполне резонны.
— А если бы я сумел сделать так, что никто не узнает, что мы были… друзьями, — сказал он, причем его мягкий нажим на слове «друзья» вызвал краску на ее щеках, — и смог бы гарантировать, что ваш муж никогда и ничего не узнает, вы бы согласились встретиться со мной снова?
Она опустила глаза, избегая его взгляда, а голос, когда она заговорила, был едва слышен.
— Вы не можете гарантировать это.
Он взял пальцами за кончик подбородка и поднял ее лицо.
— У меня есть летний домик, укрытый в лесу неподалеку отсюда. Вы с Зоей могли бы приехать туда, и мы будем там одни. Мои люди будут охранять нас. Я поставлю дозоры на границах вашего поместья и на московской дороге. При первом сигнале о появлении гонца из Москвы в пределах двадцати верст отсюда я доставлю вас домой. Вашей челяди можно доверять. — Он улыбнулся. — Что вы скажете на это? Я ничего не забыл?
Она прикусила губу и тяжко вздохнула.
— Вашими устами да мед пить. Но…
— Я оборудую там детскую комнатку для Зои, — добавил он, предупреждая ее возражения. — Игрушки, кроватку, подушки. Если захотите, приставлю своих нянек.
— Которым можно доверять?
Как может самый банальный вопрос прозвучать безошибочным сигналом триумфа?
— Это будут самые надежные няньки. Сколько нужно — две, три, больше?
— Я не знаю. — Ее раздирали сомнения, причем явно не по поводу требуемого количества нянек.
— Я обо всем позабочусь, — поспешил заверить он. Для человека, который годами воевал вдали от дома, няньки не были серьезной проблемой. — Я приеду за вами завтра утром. Ровно в десять я буду у садовых ворот. — Он бы предпочел сказать — с восходом солнца, но сдержался. Она была согласна. Все остальное бледнело и теряло всякое значение по сравнению с этой чудесной договоренностью.
— А что я скажу моей челяди?
«Я сам поговорю с ними, — хотелось ему сказать. — Я скажу им, что я смогу заставить вас улыбаться и смеяться и забыть о вашем муже в Москве».
— Расскажите им обо всем, — просто сказал он. — Они же любят вас.
— Я не смогу оставаться долго.
— Столько, сколько пожелаете.
— Ах, если бы вы смогли дать мне то, чего мне так хочется!
— Дайте мне попытаться, — произнес он очень нежно. Улыбка вдруг осветила ее лицо.
— Значит, завтра в десять?
Он усмехнулся.
— В десять. — Он встал с края кровати, поскольку стоило ему задержаться еще на миг и поддаться улыбающемуся ему искушению, это могло поставить под угрозу их лесные каникулы.
Он склонился в грациозном поклоне, легким движением сдвинув в сторону украшенные черненым серебром ножны с кинжалом.
А когда выпрямился и движением головы откинул волосы назад, она увидела изумрудный кабошон, раскачивавшийся на левом ухе.
— К вашим услугам, сударыня.
— Вы верите в Бога?
Вопрос оказался неожиданным, но он честно ответил:
— Иногда. — Затем улыбнулся и добавил: — Особенно сейчас.
— Тогда иди с Богом, — сказала она мягко. Он склонил голову.
— Да пребудет также и с вами его благословение, моя госпожа.
Когда он вышел, она села на постели и задалась вопросом: а стоит ли рисковать жизнью ради того короткого, мимолетного счастья, которое он сможет дать ей?
И поразилась тому, с какой легкостью пришел ответ.
Глава 10
Наутро, проснувшись, Татьяна позвала Ольгу и Тимофея и заявила им, что они с Зоей одни отправятся на отдых к друзьям. Тимофею уже доложили, что у ворот сада за кухней были замечены чужие конские следы.
— Я должна уехать на день-другой.
— Но вы же не можете уехать одна, — запричитала Ольга. — А кто вам расчешет волосы и поможет одеться? Кто будет ухаживать за младенцем?
— У моих друзей достаточно слуг.
— Но они могут не знать, что подать вам на завтрак и что Зое…
— Хватит, Ольга, все решено, — прервал ее причитания Тимофей. — Когда вы отправляетесь, моя госпожа? — поинтересовался он, понимая, что Татьяне требуется побыть одной. И хотя ему не полагалось расспрашивать хозяйку о ее планах, он уже провел приготовления среди вооруженной охраны. Ответственность за безопасность княгини лежала на его плечах.
— В десять часов.
Ему не надо было спрашивать, к кому или куда она едет. Он уже знал имя человека после вчерашней истории с егерями.
— Я прикажу оседлать Волю, — произнес он с легким поклоном.
— Спасибо, Тимофей.
— Мы будем присматривать за московской дорогой, — добавил он невозмутимо.
Татьяна перевела дыхание, однако когда заговорила, ее голос оставался столь же ровным, как и его:
— Спасибо, Тимофей. Это хорошая мысль.
В то утро она одевалась с гораздо большим тщанием, чем даже перед собственной свадьбой. Это было более важным. Она желала выглядеть красивой перед человеком, который мог заставить ярче сиять солнце и петь ее сердце, чье присутствие приносило ей радость.
Она надела бледно-желтое льняное платье, вырез ее рубашки тончайшего батиста был расшит бабочками, а края украшены длинными кружевами ручной работы. Ее короткие сапожки были из мягкой кожи малинового цвета. А шею украшал кроваво-красный рубин — подарок Ставра.
Ставр не спал всю ночь. Он руководил армией работников, которые срочно обустраивали лесной домик. Были завезены продукты и все необходимое, доставлены шесть нянек, его крепостные соорудили палатки для дружинников, предусмотрительно вне пределов видимости, но достаточно близко из соображений безопасности.
Когда все было закончено, он наскоро искупался в озере, оделся и отправился на встречу с Татьяной. Адреналин в крови придавал ему бодрость, он пребывал в чудесном расположении духа, перед глазами стоял завораживающий образ княгини. Он предложил двум конникам сопровождать его. Хотя в глубине души сегодня чувствовал себя непобедимым. Ничто не могло помешать ему.
Он прибыл к садовым воротам раньше срока и встретил там человека Татьяны, чей статус не вызывал сомнений. Он был хорошо одет, худощав, высок ростом, в годах, но отнюдь не немощен. Тимофей, стольник княгини, как он сам представился, говорил учтиво, но в нем не было и намека на смирение или услужливость.
— Нас беспокоит безопасность нашей госпожи, — заявил Тимофей после беглого обмена положенными любезностями. В его взгляде сквозила решительность и непреклонность.
Ставр сидел на коне, и весь его внушительный вид с головы до пят выдавал в нем властного военачальника.
— Я тоже обеспокоен безопасностью княгини.