Наверняка ведь она окажется неловкой и неуклюжей в постели, а может, даже просто испугается. Он не строил иллюзий насчет наставнических качеств Шуйского — тот был просто скотиной. Взъерошив волосы, он разочарованно вздохнул и напомнил себе, что вокруг было полно прекрасных дам, жаждущих развлечь его.
Так что забудь о нежной княгине с тяжелой от молока грудью. Он шепотом обругал эротическую картинку, возникшую в его голове, не желавшей изгонять капризное влечение к соблазнительной Татьяне.
Ему нужен глоток водки или десять, двадцать. Наверное, только так он сможет притупить свои необузданные желания. Вернувшись в дом, он потребовал еще вина.
— Отнесите бутылки в оружейную палату, — приказал он, спускаясь в нижнее помещение, где он со своими воинами чувствовал себя более комфортно. В оружейной всегда были его дружинники, предаваясь играм или чистя оружие, проводя дни в праздности. Его появление было встречено свистом и скабрезными шутками.
Сильный пол царил в поместье повсюду, а не только в оружейной. Хотя сейчас именно здесь мужские забавы оказались в центре внимания его отдыхающих дружинников.
— Мы не рассчитывали так скоро тебя здесь увидеть, Ставр. Ты что, пришелся ей не по вкусу?
Оказавшись под обстрелом насмешливых взглядов и иронических ухмылок, молодой гетман чуть нахмурился, ибо самое худшее было именно то, что он ей понравился, даже если сама она не отдавала себе в этом отчета.
— Она замужем, — проворчал он.
— Тем лучше, — возразил кто-то. — Тебе не надо будет жениться на ней.
— Она жена Шуйского.
— Ну и что? Он далеко.
Ставр тяжело опустился в кресло, поднес бутылку с вином ко рту, сделал большой глоток прямо из горлышка и буркнул:
— К сожалению, она очень добродетельна.
— Только не говори нам, что ты теряешь навыки, — заметил один из дружинников с ухмылкой.
Он протянул им бутылку.
— Галантность удерживает меня.
— Это с каких же пор?
— С того самого мгновения, как она посмотрела на меня с такой чистотой и наивностью, что напомнила мне невинное дитя.
В комнате сразу стало тихо; несмотря на всю необузданность воинов, кодекс чести у них соблюдался.
— Поехали вечером в кабак на перекрестке, — прервал молчание один из них. — Там полно проверенных баб, которые хорошо знают, чего хотят.
— Поехали, поехали! — Дюжина голосов хором подхватила призыв.
— Поезжайте без меня, — пробурчал Ставр. — А я напьюсь один, чтобы забыть обо всем.
Вновь последовало молчание. Их глава никогда не пил в одиночестве.
В наступившей тишине Ставр поднял голову.
— Я поеду с вами в другой раз.
— Ты не заболел? — В голосе дружинника слышались неподдельная озабоченность и тревога.
Он покачал головой:
— Я что-то не в настроении провести ночь в кабаке.
Дружинники удивленно переглянулись. Кабацкая жизнь для них была обычной и привычной.
— Не смотрите на меня так, со мной все в порядке. — Он вытащил кошелек из кармана и швырнул его на стол. — Возьмите и выпейте за мое здоровье.
Немного времени спустя, оставшись один в оружейной, Ставр уселся поглубже в кресло и с тяжелым вздохом погрузился в раздумья. Конечно же, молодую княгиню можно соблазнить. Подобная наивность не устоит перед его ухаживанием. А то, что она замужем за Шуйским, сделает ее еще более восприимчивой к доброму отношению мужчины. Так что дело было не в том, сумеет ли он затащить ее в постель. А вот сможет ли он со спокойной совестью совратить и погубить ее?
Он, не привыкший сдерживать свое вожделение, разочарованно вздохнул. Раз уж он такой совестливый, ему придется выбросить ее из головы и удовольствоваться многоопытными партнершами по постели, которые знали толк в любовных утехах. Он поднялся и выстроил бутылки в ряд на столе, чтобы они были под рукой.
А затем принялся пить до бесчувствия в безуспешной попытке забыть княгиню Татьяну, которую — это было совершенно очевидно — ему не суждено заполучить.
Глава 6
Пока Ставр пытался найти забвение в вине, у Татьяны были свои причины для бессонной ночи. Перед глазами постоянно вставал образ высокого стройного мужчины с ласковой улыбкой, и как она ни ворочалась в постели, ей не удавалось выбросить из головы соблазнительные видения. Вспоминая произнесенные им слова, его движения, она мысленно возвращалась к проведенным вместе мгновениям — всепоглощающее волшебство пленительных образов с неотразимой силой увлекало юную целомудренную красавицу, жаждущую любви.
Но она хорошо понимала, сколь компрометирующими и скандальными были ее видения, и с облегчением встретила утро. Дневной свет выставит напоказ практическую, каждодневную сторону окружающего ее мира и напомнит ей о реальности.
Но даже когда она встала с первыми лучами солнца, сознавая, что поддалась смертному греху искушения и соблазна, все равно ее переполняло чувство надежды и ожидания. Оно было непреодолимо.
Ставр тоже не спал до рассвета, который встретил с затуманенным взором и одурманенным сознанием. И что было особенно странным для человека, считавшего себя сверхпрагматичным, он ощущал пикантное, настырное и беспричинное предвкушение чего-то.
Ему следовало поехать в кабак со всеми и утолить свое вожделение.
А может, просто найти себе утешение прямо здесь. Наверняка среди его челяди или нескольких сотен крепостных нашлась бы не одна женщина, готовая переспать с барином.
Но если раньше он не задумываясь воспользовался бы подобной случайной связью, то сейчас вдруг стал разборчивым. Фиалковые глаза и каштановые волосы, простодушная, естественная улыбка и очаровательная неопределенность целомудрия — вот чего ему отчаянно хотелось.
Он, конечно, вел себя чертовски глупо. Но возможно, почувствует себя таким же мерзким развратником, как и ее муж, если злоупотребит подобной невинностью.
— Я вижу, вы опустошили все бутылки. Можно подавать завтрак?
Он резко обернулся на звук скрипучего голоса и поморщился.
Его кухарка, которая, судя по ее тону, обладала некоторым главенством среди его челяди, стояла в дверях оружейной и глядела на него. Она явно неодобрительно относилась и к выпивке, и к бессонным ночам.
— Вам принести завтрак сюда или в трапезную? — спросила она, принюхиваясь к застоявшемуся винному духу.
Равнодушный к нелестному отношению, тем более когда это касалось прислуги, граф неторопливо осмотрел разбросанные в беспорядке пустые бутылки. Каждое резкое движение глаз отзывалось мучительной болью в голове.
— В трапезную, — буркнул он и с трудом поднялся с кресла.
Тихо постанывая, он медленно направился к двери.
Напиваться до бесчувствия было не в его привычках, это княгиня во всем виновата, раздраженно подумал он. Каждый шаг давался ему с трудом, отзываясь болью во всем теле.
Да, именно она виновата в его душевном расстройстве и неудовлетворенном желании.
Но это заключение не могло ни исправить его дурного настроения, ни утолить вожделения.
Он не был уверен, что даже многоопытная куртизанка могла бы сейчас ублажить его, а это означало, что он сделал что-то совсем не так, как следовало, решил он с кислой физиономией.
Сейчас он был абсолютно неспособен сравнивать достоинства невинных девушек и искушенных красоток и сосредоточился на ходьбе, делая минимальные движения, чтобы заглушить молоточки, стучавшие в висках. Добравшись до трапезной, он с великой осторожностью опустился в кресло. Ослепленный солнечными лучами, падавшими из окон, он поднял руку.
— Закрой занавеси, — приказал он.