– За то время, что провела с ним в Аркейн-Хаусе, я поняла: он весьма скрытный человек. Господи, да он является членом общества, помешанного на тайнах!
– И какое отношение к этому имеет его эксцентричность? – тупо переспросила Беатрис.
Венеция уселась в кресло, успокоенная собственной логикой.
– Поверьте, мистер Джонс никогда не стал бы давать интервью корреспонденту досужего издания типа «Флайинг интеллидженсер». Более того, хозяин Аркейн-Хауса сделал бы все возможное, только бы избежать подобного разговора. Господи, да он даже не позволил мне сфотографировать себя!
Амелия поджала губы.
– В таком случае нам остается только предположить, что кто-то другой выдает себя за нашего мистера Джонса. Но почему?
Беатрис нахмурилась.
– Может, кто-то из твоих конкурентов придумал всю эту историю, а теперь надеется, что разразится скандал и подпортит твою репутацию?
Амелия согласно кивнула.
– Ни для кого не секрет, что твой успех порадовал далеко не всех лондонских фотографов. Ты же знаешь: это очень конкурентная профессия. Многие не остановятся ни перед чем, лишь бы убрать соперника.
– Например, этот противный коротышка Бертон, – мрачно проговорила Беатрис.
– Да уж, – согласилась Венеция.
Беатрис взглянула на племянницу поверх очков.
– Знаешь, я сейчас подумала, что, может, этот самый Гарольд Бертон и слил эту небылицу газетам, чтобы о тебе пошли сплетни.
– Тетя Беатрис права, – заметила Амелия. – Мистер Бертон – подлейший человек. Стоит мне подумать о фотографиях, которые он оставил у тебя на пороге, как сразу хочется задушить его.
– И мне тоже, – запальчиво воскликнул Эдвард.
– Мы не знаем наверняка, что фотографии оставил именно мистер Бертон, – сказала Венеция. – Хотя, вынуждена признать, одна фотография выполнена в его стиле. Несмотря ни на что, он замечательный фотограф, обладающий своим собственным неповторимым стилем.
– Странный он все-таки, – пробормотала Беатрис.
– Да, – согласилась Венеция, – но мне трудно поверить, что он способен на такую низость.
– Тогда что же происходит? – спросила Беатрис.
Венеция легонько постучала пальцами по столу.
– Думаю, кто бы ни скрывался под именем Гейбриела Джонса, этот человек вынашивает идею шантажа.
– Шантажа? – Беатрие с ужасом посмотрела на племянницу.
– Что же нам теперь делать? – испугалась Амелия.
– А что такое шантаж? – полюбопытствовал Эдвард, переводя взгляд с одной на другую.
– Не бери в голову, – резко проговорила Беатрис. – Я тебе потом объясню. – Она вновь обратилась к Венеции: – У нас нет столько денег, чтобы платить вымогателю. Мы же все потратили на этот дом и галерею. Если кто-то попытается нас шантажировать, мы погибли.
«Истинная правда», – подумала Венеция.
Они уже потратили почти все деньги, которые заплатило ей тайное общество. Потратили на то, чтобы снять небольшой домик на Саттон-лейн и оборудовать галерею на Брейсбридж-стрит.
Венеция сделала еще один глоток кофе, пытаясь успокоиться.
– Мне кажется, в данной ситуации мы должны отплатить обидчику той же монетой, – наконец проговорила она. – Наверное, мне тоже стоит побеседовать с журналистами.
– Ты с ума сошла! – потрясенно воскликнула Амелия. – Мы должны пресечь слухи, а не раздувать из них скандал!
Венеция взглянула на газету, пытаясь запомнить имя репортера, написавшего статью.
– А что, если я скажу мистеру Гилберту Отфорду, что какой-то негодяй пытается надругаться над светлой памятью моего почившего супруга?
Беатрис непонимающе помотала головой, а затем ее лицо приняло выражение глубокой задумчивости.
– Знаешь, Венеция, это хорошая мысль. Кто посмеет возразить тебе? В конце концов, ты вдова Гейбриела Джонса.
И знаешь его лучше, чем кто бы то ни было. Все будут на твоей стороне, если только этому мерзавцу не удастся доказать, что он тот, за кого себя выдает.
После небольшой паузы Амелия проговорила:
– Наверное, вы правы. Если правильно повести себя, эта неожиданная весть может оказаться нам на руку. Мы можем вызвать большой интерес и сочувствие к Венеции в глазах общественности. Да из одного только любопытства люди потянутся в галерею. Все люди падки на скандалы.
По мере того как план принимал четкие очертания, улыбка Венеции становилась все шире.
– Это действительно может сработать.
Из прихожей донесся приглушенный стук в дверь. Миссис Тренч поспешила впустить посетителя.
– Кого это принесло в такой час? – удивилась Беатрис. – Почту вроде уже приносили.
В этот момент на пороге возникла дородная фигура миссис Тренч. Ее широкое лицо покраснело от возбуждения, что случалось с ней довольно редко.
– Пришел какой-то джентльмен, – объявила она. – Говорит, что его зовут мистер Джонс и что он хочет увидеть свою жену. Подумать только! Он даже сказал, что супругу зовут миссис Венеция Джонс. Я не знала, что делать. Предложила ему подождать, чтобы выяснить, дома ли госпожа.
Венеция чувствовала себя так, словно ее огрели мешком с песком.
– Ничего себе! Я не думала, что он осмелится так просто заявиться сюда.
– Господи, – прошептала Амелия, – давайте вызовем полицию!
– Полицию? – На красном лице миссис Тренч появилось тревожное выражение. – Когда я согласилась работать здесь, вы не говорили, что у вас в гостях бывают подозрительные личности.
– Все в порядке, миссис Тренч, – быстро проговорила Венеция. – Уверена, услуги констебля нам не понадобятся. Пожалуйста, проводите джентльмена в гостиную. Я сейчас подойду.
– Да, мэм, – отозвалась миссис Тренч и бросилась выполнять поручение.
Дождавшись, пока экономка уйдет, Амелия наклонилась над столом и тихим голосом произнесла:
– Ты же не собираешься иметь дело с этим шантажистом, Венеция?
– Как ты вообще решилась встретиться с ним? – удивилась Беатрис.
– Мы должны знать врага в лицо, – возразила Венеция как можно более спокойным и решительным тоном, – иначе нам трудно будет противостоять ему.
– Тогда мы пойдем вместе с тобой, – сказала Амелия, поднимаясь со стула.
– Конечно, – закивала Беатрис.
– Я тоже пойду, чтобы защитить тебя, Венеция, – предложил Эдвард.
– Думаю, будет лучше, если все вы подождете здесь, пока я не закончу разговор с посетителем, – сказала Венеция.
– Ты не можешь пойти туда одна, – настаивала на своем Беатрис.
– Это я навлекла на всю семью кучу проблем, назвавшись миссис Джонс, мне и расхлебывать. – Венеция смяла салфетку и встала из-за стола. – Я сама должна во всем разобраться. Кроме того, этот мерзавец наверняка будет менее бдителен, думая, что меня некому защитить.
– Ты права, – согласилась Беатрис. – Судя по моему опыту, мужчина, находясь наедине с женщиной, почему-то всегда считает, что контролирует ситуацию.
Эдвард нахмурился.
– Это еще почему, тетя Беатрис?
– Не знаю, дорогой, – рассеянно проговорила Беатрис. – Наверное, потому что мужчины физически сильнее женщин. И мало кто из них понимает, что интеллект значит куда больше, чем мускулы.
– Главное, этот конкретный человек представляет для тебя угрозу, Венеция, – обеспокоенно произнесла Амелия. – И в такой ситуации мускулы как раз имеют значение.
– Не думаю, что он попытается причинить мне вред, – сказала Венеция, решительно расправив юбки черного платья. – Кто бы он ни был и какие бы планы ни вынашивал, вряд ли он попытается убить меня в собственном доме.
– Почему ты так уверена? – полюбопытствовал Эдвард.
– Ну, с одной стороны, какая ему от этого выгода? – поморщилась Венеция.