– Возможно. Я как-то не успел подумать. Но тот бифштекс все еще ждет.
Джо пожала плечами, прищурившись, проследила за струйкой дыма и неожиданно для самой себя спросила:
– Почему жена тебя бросила?
– А почему ты думаешь, что это она меня бросила?
– Ладно… почему ты ее бросил?
– Скажем так: мы бросили друг друга. – Он отвел ветку со свисающим мхом, преграждавшую им путь. – Наш брак распался по причине взаимного безразличия. А что? Ты хочешь выяснить, каким я был мужем, прежде чем позволишь поджарить тебе тот кусок мяса?
– Нет. – Уголки ее губ чуть изогнулись в улыбке. – Послушай, почему бы нам не оставить эту тему? Я тогда могла бы вежливо спросить, как тебе понравилась первая неделя на острове.
Нэтан вдруг остановился, повернулся, посмотрел на нее.
– Это не здесь ты упала в воду в то лето? Джо подняла брови.
– Нет, вообще-то это случилось чуть дальше. Почему ты не хочешь признаться, что столкнул меня в воду? И на твоем месте я бы хорошенько подумала, если тебе взбрело в голову повторить!
– Знаешь, это одна из причин моего возвращения сюда. Я хотел снова пережить те дни и ночи. – Он шагнул вперед, и она на шаг отступила. – Так ты уверена, что упала не в этом месте?
– Да, абсолютно уверена. – Он потеснил ее еще на шаг. Джо уперлась ему в грудь, но оказалась придвинутой еще ближе к реке. – И точно так же уверена, что не собираюсь падать снова!
– Излишняя самоуверенность, – усмехнулся Нэтан. Однако, когда ноги Джо заскользили по мокрой траве, он обхватил ее и прижал к себе. – У тебя не такой уж большой выбор, а?
На всякий случай она крепко сжала его руки.
– Достаточный!
– Посмотрим, что ты выберешь. Буду ждать… и наслаждаться предвкушением.
– Что? – Джо показалось, что сердце ее остановилось. – Что ты сказал?
Она рванулась, и Нэтан еле успел оттащить ее от края воды.
– Осторожнее, или мы оба искупаемся. – Он с тревогой вглядывался в мертвенно-бледное лицо Джо. Тело ее дрожало, кожа словно пульсировала под его ладонями.
– Успокойся, я не хотел тебя напугать.
– Да, конечно. – Страх исчез так же быстро, как появился, и теперь она чувствовала себя полной идиоткой. Сердце все еще бешено билось, но она перестала вырываться, удивляясь, сколько же прошло времени с тех пор, как кто-то обнимал ее. – Все прошло. Как глупо! Просто один человек в кемпинге пару ночей назад сказал нечто подобное. Он напугал меня.
– Извини.
Джо глубоко вздохнула.
– Тебе не за что извиняться. Просто у меня нервы напряжены до предела.
– Он не обидел тебя?
– Нет, нет, даже не дотронулся. Просто было жутко.
Нэтан все еще обнимал ее, и Джо, закрыв глаза, положила голову на его плечо. Как легко было бы остаться рядом с ним! Опереться на него. Чувствовать себя в безопасности. Но легкий путь – не всегда правильный и разумный…
– Нэтан, я не собираюсь спать с тобой. Он ответил не сразу, наслаждаясь ощущением ее близости, ее волос на своей щеке.
– Ну, тогда мне остается утопиться прямо сейчас. Ты только что разбила мечту всей моей жизни!
Ей захотелось рассмеяться, но он именно этого добивался, и Джо подавила смешок.
– Я просто пытаюсь быть с тобой честной.
– А может, лучше было бы солгать для разнообразия? Потешить мое самолюбие? – Нэтан легко дернул ее за «конский хвост», и она подняла голову. – Почему бы нам не начать с чего-нибудь простого, а потом потихоньку пробиваться к сложностям?
Джо следила за его взглядом, который скользнул к ее губам, задержался на них, затем медленно поднялся назад, к глазам. Она уже почти ощущала вкус его поцелуя на своих губах… Как просто было бы закрыть глаза и не уклоняться от его губ!
Но вместо этого она подняла руку, прижала пальцы к его рту.
– Не надо.
Он вздохнул и провел губами по суставам ее пальцев.
– Джо, судя по всему, ты прекрасно знаешь, как заставить мужчину зарабатывать удовольствие.
– Я не собираюсь становиться одним из твоих удовольствий!
– Уже стала. И не спрашивай почему.
Не отпуская ее руки, Нэтан повернулся и пошел по направлению к «Приюту». Поскольку он, казалось, не собирался болтать, Джо шла рядом с ним молча. Необходимо было обдумать эту… ситуацию. Глупо отрицать, что она на него реагирует вполне определенным образом, ощущает тот физический, какой-то первобытный интерес, который любая женщина назовет вожделением. Это нормальная реакция, почти утешительная.
Может, она и сходит с ума, но ее тело, по крайней мере, все еще функционирует – на самых элементарных уровнях.
Не так часто в своей жизни она чувствовала этот острый интерес, чтобы просто отмахнуться от него. А когда мужчина, вызвавший его, так явно заинтересован… тут есть над чем подумать.
Слава богу, что пока она может контролировать создавшуюся ситуацию, обдумывать, анализировать и прогнозировать. Однако Джо сознавала, что подобный интерес таит в себе опасность, поскольку вызывает зуд определенного рода. А всякий зуд неприятен тем, что его не успокоишь, пока не сдашься и не почешешься…
– Нам придется поспешить. – Она нахмурилась и высвободила руку.
– Знаю. Тебе надо менять постельное белье. Я не задержу тебя надолго. Посмотрю фотографии и начну слоняться вокруг Брайана, пока он меня не накормит.
– Если ты не очень занят, может, уговоришь его прогуляться после завтрака? Сходить на пляж или на рыбалку. Он слишком много времени проводит в доме.
– Но ему это, кажется, нравится.
– Да. – Джо повернула в длинный коридор с большой настенной росписью, изображающей лес и реку. – Но это не означает, что он доджей служить «Приюту» каждую минуту суток.
– Странная формулировка. Пожалуй, вы все служите «Приюту», когда живете здесь.
– Ну, положим, не все…
Она нажала на петлю, и часть фрески отодвинулась, за ней открылась узкая лестница. На верхней площадке Джо повернула налево и, проходя мимо открытой двери, заглянула в комнату Лекси. Огромная старинная кровать с пологом была пуста и, естественно, не застелена. Повсюду – на французском ковре, на полированном полу, на изящных креслах начала XVIII века – разбросана одежда. В воздухе – буйство чисто женских ароматов: лосьонов, духов, пудры.
– Я же сказала, что не все, – на ходу пробормотала Джо.
Вынув из кармана ключ, она отперла небольшую дверь, и Нэтан удивленно поднял брови, оказавшись в отлично оборудованной фотолаборатории.
Старинный потертый ковер защищал пол из сосновых досок разной ширины, толстые шторы на двух окнах были опущены и аккуратно закреплены. Практичные полки из серого металла были уставлены бутылками с химикатами, пластмассовыми ванночками, коробками из толстого черного картона с фотобумагой, контактными отпечатками и фотографиями. У длинного рабочего стола стоял высокий табурет.
– Я не думал, что у тебя здесь настоящая лаборатория.
– Когда-то это была ванная комната и гардеробная. – Джо включила верхний свет и прошла к отпечатанным накануне фотографиям, еще висевшим на веревке. – Я целый год приставала к кузине Кейт, пока она не позволила мне разобрать стену. А потом три года копила деньги, чтобы купить оборудование для лаборатории.
Джо провела рукой по увеличителю, вспоминая, как тщательно приценивалась, высчитывая каждый цент.
– И представь, Кейт купила мне его на шестнадцатилетние! Брайан подарил полки и стол, а Лекс – бумагу и проявители. Они сделали мне сюрприз, прежде чем я успела потратить свои сбережения. Это был мой самый лучший день рождения.
– Семья приходит на помощь, – заметил Нэтан, обратив внимание на то, что она не упомянула отца.
– Да, иногда. – Джо отвернулась, чтобы снять с полки коробку. – Я сейчас собираю фотографии для книги, на которую подписала контракт. Эти, возможно, лучшие из всех, хотя еще нужно кое-что отбраковать.
– Ты выпускаешь альбом? Здорово!
– Посмотрим. Пока это только еще одна причина для беспокойства.
Джо отступила, пропуская Нэтана к коробке, и сунула большие пальцы в задние карманы джинсов. Ему хватило первой фотографии, чтобы оценить не только ее квалификацию, но и несомненный талант. Отец был квалифицированным фотографом, размышлял он, временами его посещало вдохновение. Но Джо Хэтуэй оставила своего наставника далеко позади!
Черно-белая фотография пульсировала напряжением, чистые, резкие линии, казалось, были проведены скальпелем. Этюд. Мост, парящий над мятежной водой, – пустой белый мост, темная, бурлящая вода и край солнца, только что появившегося из-за далекого горизонта.
На другой фотографии – одинокое дерево, голые ветви, широко раскинувшиеся над пустынным свежевспаханным полем. Нэтан мог бы пересчитать борозды.
Он перебирал фотографии медленно, ничего не говоря, время от времени поражаясь про себя, внутренне замирая, стараясь осмыслить увиденное.
Последним был ночной снимок: кирпичный дом, темные окна – все, кроме трех верхних, сияющих ослепительно ярко. Он различал влажность кирпичей, слабый парок над черными лужами. И словно чувствовал кожей холодный сырой воздух.