После нескольких ничего не значащих фраз о погоде и о том, понравился ли Карло Лос-Анджелес, она спросила:
– Где вы с Бриджит собираетесь жить, когда у нее родится ребенок?
– Я думаю, что мы купим дом в окрестностях Рима, – ответил Карло, продолжая коситься на Бриджит.
– Вот как?! – удивилась Лаки. – Вы уверены, что это – действительно хороший вариант? Бриджит не знает итальянского; одной в чужой стране ей наверняка будет немного одиноко.
– Не разделяю ваших опасений, – сухо ответил Карло. – У Бриджит будет достаточно хлопот с ребенком, кроме того, я тоже буду ее навещать.
«Любопытно! – подумала Лаки. – Ты, значит, будешь ее „навещать“… А где ты, голубчик, будешь пропадать все остальное время? Инвестировать свой член в каждый проект, который согласится раздвинуть для тебя ножки?»
Впрочем, расспрашивать об этом Карло она не собиралась.
– Как трогательно, что вы уже так хорошо знаете Бриджит и можете сразу сказать, что ей нужно, а что – нет – поддела Лаки красавчика-графа. – Ведь вы, кажется, познакомились совсем недавно, не так ли?
– Послушайте, Лаки, – сказал Карло, бросив на нее злобный взгляд, – я понимаю, что вы беспокоитесь о Бриджит, но не кажется ли вам, что она уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, как постудить в том или ином случае? В конце концов, она вам не дочь – не родная дочь… Теперь она – моя жена, так что оставьте ее в покое, ладно? А уж я позабочусь, чтобы Бригги была счастлива.
– Я в этом не сомневаюсь, – с напускной кротостью сказала Лаки. – Но Бриджит вовсе не выглядит счастливой. Вы, случайно, не знаете – почему?
Карло снова смерил ее взглядом.
– Воспитанные люди, – отчеканил он, – никогда не суют нос в дела, которые их не касаются.
– Вот как? – Голос Лаки звучал негромко, но на взгляд Карло она ответила таким взглядом, что он не выдержал и отвел глаза. – Тогда я кое-что скажу вам, Карло, и зарубите это на носу, потому что второй раз я повторять не буду. Олимпия Станислопулос была моей близкой подругой. После того как она умерла, я взяла на себя все заботы о Бриджит, так что ее дела меня очень даже касаются. И если я когда-нибудь узнаю, что вы плохо с ней обращаетесь, вы об этом очень пожалеете, понятно?
– Это что, угроза? – спросил Карло, слегка приподнимая свою тонкую, аристократическую бровь.
– Ни в коем случае, – спокойно ответила Лаки. – Просто во избежание будущих недоразумений я объясняю положение дел. В последние несколько месяцев вы двое были предоставлены самим себе, но не рассчитывайте, что так будет продолжаться и дальше.
Я намерена внимательно следить за тем, что происходит… Кстати, на днях я разговаривала с нью-йоркскими адвокатами Бриджит. Уверяю вас, Карло, ее наследство находится в надежных руках, так что вам вовсе незачем вмешиваться в управление этими деньгами, тем более что право распоряжаться основным капиталом Бриджит получит только через пять лет.
Так что мой вам совет, Карло, – успокойтесь. Я уверена, что, если через пять лет вы все еще будете женаты, Бриджит будет только рада передать свои средства в ваше управление.
– Мне не нравится, когда со мной так разговаривают! – процедил Карло, сощурившись. Подобной прямоты он не ожидал, и слова Лаки застали его врасплох.
– Прошу прощения, если что-то в моих словах задело вас, но именно так обстоят дела, – сказала Лаки твердо. – Изменить что-либо вам все равно не удастся, так что… привыкайте. Это лучшее, что вы можете сделать.
– А какую музыку ты больше любишь? – спросила Лин, играя со своим бокалом.
– Эла Грина, Арету, «Темптейшнс», – ответил Стивен, любуясь отблеском огней на воде пруда, рядом с которым стоял их столик. – И вообще мне по душе классический соул, если ты понимаешь, о чем я.
А что нравится тебе?
– Соул – отличная музыка, – быстро сказала она. – Мне тоже нравятся Кейт Свит и Джамироки…
Стив улыбнулся:
– Мне кажется, ты любишь танцевать. Я угадал?
– Да, – кивнула Лин.
– А откуда ты знаешь?
– Потому что, как только начинает играть музыка, ты сразу приходишь в движение.
– В самом деле?
Стивен улыбнулся:
– В самом деле.
Лин отпила глоток шампанского из бокала.
– Знаешь, Стив, ты очень хороший человек. Действительно хороший и порядочный.
– Почему ты так решила?
Лин ненадолго задумалась.
– Ну, взять хотя бы этого твоего нью-йоркского друга Джерри… Каждый раз, когда он разговаривает со мной, он рассматривает меня так, словно я – голая. А ты… ты ведешь себя совершенно нормально.
И это просто удивительно, потому что при твоей потрясающей внешности ты вполне мог бы вести себя с женщинами как последний сукин сын.
Стивен даже смутился.
– Знаешь, я никогда об этом не задумывался…
Ну, о своей внешности и прочем, – добавил он неуверенно. – Впрочем, я ведь не актер, и мне не нужно постоянно подкармливать мое эго…
– Ты красивее, чем любой из, актеров, кого я когда-либо видела, – искренне сказала Лин. – В тебе есть какая-то загадка… Ну, как у Дензела Вашингтона…
Стивен расхохотался.
– И к тому же у тебя отличные зубы! – добавила Лин с улыбкой.
Стивен неожиданно снова стал серьезным.
– Знаешь, – сказал он задумчиво, – с тех пор как умерла Мэри Лу, я еще ни разу не смеялся. В первый раз сегодня.
Лин кивнула:
– Я знаю твою историю, Стив. Это ужасно – вот так потерять самого близкого человека?!
– Очень тяжело, – честно ответил Стив. – Невыносимо. Большинство людей просто не способны этого понять, пока сами не потеряют кого-то близкого. Бывают дни, когда ты не можешь заставить себя встать утром с постели. Единственное, чего тебе хочется, – это накрыться с головой одеялом и остаться в этом мраке. Нет, Лин, смерть близкого человека – это… «кошмар, который всегда с тобой» – вот что это такое.
– Могу себе представить, – сочувственно пробормотала Лин, но Стивен ее не слышал.
– Возвращаясь домой, – продолжал он печально, – я каждый раз жду, что Мэри Лу откроет мне дверь или выйдет мне навстречу из спальни, но этого никогда не случается. И тогда мне становится совсем уж тошно.
– Мне очень жаль, Стив… – повторила Лин. – Честное слово – жаль. Что тут еще можно сказать?..
– Спасибо, Лин. – Стивен кивнул. – Надеюсь, тебе никогда не придется пережить такое.
– Мы уходим, – сказал Алекс Лаки вскоре после того, как закончился торжественный ужин.
– Почему так рано? – огорченно спросила Лаки.
– Ты же знаешь, я не особенно люблю все эти вечеринки. – Алекс подмигнул. – Давай лучше встретимся завтра и поговорим о сценарии.
– Гм-м… – Лаки слегка заколебалась. – Дело в том, что тут есть одна проблема.
– Какая?
– Ленни, – честно ответила Лаки. – Он не хочет, чтобы я делала этот фильм.
На лице Алекса отразилось крайнее разочарование.
– Он что, псих? – Алекс и не пытался быть вежливым.
– Нет, – сказала Лаки. – И это дает мне основание надеяться, что эту проблему я сумею решить. Но пока этого не произошло, очень тебя прошу, Алекс: не звони мне. Я сама тебе позвоню, когда все решу.
– Что ты задумала? – Алекс пристально посмотрел на нее.
– Я задумала сыграть послушную маленькую женушку.
– Что за глупости. Лаки! Я тебя просто не узнаю!
– Не беспокойся, я позвоню тебе самое большее через два дня!
– Ты что, хочешь сказать, что мы, возможно, не будем работать вместе?
– Разумеется, будем, просто мне придется позаботиться об этом особо. Самой позаботиться.
– Знаешь, Лаки, – начал Алекс, пристально глядя на нее, – я хочу тебе сказать одну вещь…
– Интересно, какую? – перебила она, с вызовом вскидывая голову.
– Ленни, разумеется, просто отличный парень, ты любишь его и все такое, но характер у него не сахар. Тебе нужен человек, который бы не был подвержен таким резким переменам настроения.