– В чем дело? Не правда ли, из него получилась хорошенькая девица?
Она не ответила. Джерри расхохотался высоким фальцетом и сел в кресло, широко раздвинув ноги. Халат распахнулся, обнажив маленький пенис.
Морис улыбнулся, продолжая есть.
– Ты не находишь, что у него миленький членчик? – спросил он. – Конечно, не такой большой, как у меня, но вполне достойный.
Она глубоко вздохнула.
– Морис, – сказала она.
Он укоризненно погрозил ей пальцем.
– Папа.
Она встретилась с ним взглядом.
– Папа.
– Вот так лучше, Жаннет. Так что ты хотела сказать?
– Почему? – спросила она. – Я не понимаю. Почему?
– Тут нечего понимать, Жаннет, – сказал он. – Твоя мать – потаскуха. Так вот, когда ты отсюда уйдешь, ты будешь еще большей шлюхой, чем она.
– Вы не можете держать меня здесь, – воскликнула она и вскочила, пытаясь убежать.
Одним прыжком он настиг ее, прежде чем она добежала до двери, и втащил назад в комнату.
– Жаннет, ты ведешь себя, как ребенок. А знаешь, что бывает с детьми, когда они плохо себя ведут? Их шлепают.
Он сел на стул и заставил ее лечь ему на колени, лицом вниз. Рука его начала ритмично подниматься и опускаться. Сначала ей было просто больно, но потом жар, охвативший ягодицы, начал распространяться по всему телу. Крики сменились тихими стонами.
Морис рассмеялся.
– Тебе нравится, когда тебя бьют? Она энергично затрясла головой.
Он снова рассмеялся и неожиданно просунул руку между ног. Не прекращая лупить девушку по заду, другой рукой он начал ее ласкать. Она начала задыхаться, не в силах бороться с эмоциями.
– Посмотри, что ты натворила, скверная девчонка, – сказал Морис. – Джерри ревнует. Только посмотри, как он возбудился.
Внезапно она осознала, что Джерри стоит перед ней и энергично онанирует. Она попыталась отвернуться.
– Засунь ей его в рот, Джерри, – почти заорал Морис. – Пусть она им подавится!
Джерри схватил ее за волосы, заставив откинуть голову и открыть рот. Он пытался вынудить ее взять член в рот, но тут же кончил.
Она закашлялась и попыталась закричать, но вдруг почувствовала такой сильный оргазм, что чуть не потеряла сознание. Ей и не снилось, что можно одновременно испытывать такое отвращение, наслаждение и боль.
Неожиданно Морис встал, сбросил ее с колен на пол. Она осталась лежать, плача, пытаясь отдышаться, не в состоянии двинуться. Он с улыбкой смотрел на нее.
– Это первый урок, милая крошка, – сказал он. – Будет еще много других. И со временем ты их полюбишь. Вот увидишь.
Он повернулся к Джерри.
– Положи ее на кровать.
Джерри поднял ее, отнес в спальню и швырнул на кровать. Из-за его спины вышел Морис и взял ее руку. Она услышала щелчок. Посмотрела на руку. Рука наручниками была пристегнута к спинке. Она повернула голову и взглянула на Мориса.
– Это на случай, если тебе ночью придет в голову какая-нибудь шальная мысль, – объяснил он. – Например, сбежать.
Потом повернулся и вышел из комнаты. Джерри шел за ним. Неожиданно погас свет. Она осталась одна, вся в слезах.
Жаннет никогда не знала, что на улице – день или ночь. Когда они приходили, чтобы вытащить ее из постели, занавески всегда были задернуты. Даже окно в ванной комнате было плотно занавешено. Ели они все время одно и то же. Завтрак не отличался от обеда, а обед от ужина. Холодные закуски, хлеб, вино. С головой у нее творилось что-то странное. Теперь она больше всего ненавидела лежать одна в постели, прикованная к спинке. Она стала с нетерпением ждать, когда они придут за ней. С нетерпением ждала боли, потому что с ней приходила сладкая агония освобождения.
В голове у нее постоянно звучали слова Мориса:
– Помни, Жаннет, без боли нет наслаждения. Они всегда вместе, сопутствуют друг другу, принося наивысшее блаженство.
Начиналось все с порки.
Однажды она услышала, как Джерри спросил:
– Почему ты не возьмешь плетку?
– Не должно быть следов, – ответил Морис.
В этот раз они впервые положили ее на кровать Мориса, связав руки над головой шелковым шнуром и привязав к спинке кровати.
– Ты первый, – сказал Морис. – Подготовь ее для меня.
Он держал ее за ноги, а Джерри встал перед ней на колени. Он начал судорожно онанировать, стараясь добиться эрекции, потом попробовал овладеть ею. Она вскрикнула от резкой боли, но Джерри не повторил попытки. Он повернулся к Морису.
– Говорил же тебе, у меня с бабами не выходит. Морис со злостью оттолкнул его. Сбросил халат, залез на постель и встал на колени у нее между ног.
Жаннет не могла отвести взгляд от его громадного члена.
– Я боюсь, – закричала она.
Морис провел рукой у нее между ног, посмотрел на свою ладонь. Пальцы были мокрые и розоватые.
– Смотри, ты вся, как течная сучка, – сказал он.
– Вы сделаете мне больно! Он улыбнулся.
– Помни, Жаннет, без боли нет наслаждения. – Он подсунул руки ей под ягодицы и приподнял ее.
Она смотрела широко открытыми глазами, как он постепенно входит в нее. Она не могла поверить, что сможет вместить его. На мгновение он остановился, как будто натолкнувшись на препятствие. Он посмотрел ей в глаза, затем, без предупреждения, сделал резкое движение.
Казалось, боль разорвала ее на части. Она закричала. Морис одной рукой зажал ей рот, а другой крепко держал, не давая двинуться. Через мгновение она открыла глаза и, увидев перед собой его лицо, опустила глаза. Он увидел, как она вздохнула, поняв, что он полностью вошел в нее. Она снова взглянула на него, и в ее глазах он прочел странное удивление. Он вгляделся, потом убрал руки со рта и развязал шнур, стягивающий ей руки.
Жаннет не сводила с него глаз, потом вдруг крепко обняла и прижала к себе. Она тоже начала медленно и неуверенно двигаться, в такт с ним: темп все нарастал. Она так крепко зажмурила глаза, что слезы едва скатывались сквозь плотно закрытые веки. Голос из тихого шепота превратился в крик: „Папа! Папа! Папа!»
Она снова открыла глаза.
– Ударь меня!
Он закатил ей звонкую пощечину.
– Еще!
На этот раз на щеке остались белые следы. Она улыбнулась.
– Ты ведь меня любишь, папа? – спросила она. Он громко расхохотался.
– Ты моя маленькая шлюшка, – сказал он.
– Да, – прошептала она. – Да. Ты всегда это знал. Именно такой я и хотела быть.
Ей не пришлось возвращаться в маленькую комнату. Она спала в большой постели Мориса, с ним и Джерри. Однажды утром она проснулась и зажмурилась от яркого дневного света.
Морис, уже одетый, стоял возле кровати.
– Твоя мать вчера выписалась из больницы, – сказал он. – Джерри отвезет тебя домой.
– Я не хочу ее видеть, – сказала Жаннет.
– Тогда придется вернуться в школу.
– А здесь мне нельзя остаться? – спросила она. Он покачал головой.
– Нет. Если ты не вернешься в школу, возникнет много ненужных вопросов.
– Я хочу остаться с тобой, – возразила Жаннет.
– Нельзя, – сказал он и, сунув руку в карман, достал связку ключей. – Но я сделал для тебя дубликаты ключей. Через месяц пасхальные каникулы. Ты можешь сюда приходить, и, если нас не будет дома, откроешь дверь своими ключами.
В тот же день она поездом вернулась в Женеву.
Был конец апреля. Солнце уже село, когда вымотанный до предела Жак упал в кресло в большой, уставленной цветами гостиной. Он посмотрел на Таню и Иоганна.
– Мертвецки устал. Рад, что все позади. Иоганн кивнул.
– Мне кажется, пресс-конференция прошла удачно.
– Хорошо, что мне пришла в голову идея устроить ее здесь, в доме, – сказал Жак Тане. – Мне кажется, всем понравилось, в этом было что-то личное. Салоны и гостиницы всем уже обрыдли.