– Как ты думаешь, им понравился предварительный показ моделей Шики? – спросила Таня.
– Если судить по тому, что я слышал, они в восторге, – ответил Жак. – Теперь все заявятся на показ коллекции. Они восприняли сегодняшний день как серьезную заявку.
– Шики уже уехал?
– Да, – ответил Жак. – Исчез вместе с последним репортером. – Он поднялся. – И мне давно пора: тебе надо отдохнуть, завтра у нас будет тяжелый день.
– Я тоже пойду, – сказал Иоганн. – Примите поздравления.
Таня улыбнулась.
– Для поздравлений рановато. Подождем до показа коллекции.
– Я больше не волнуюсь, – сказал Иоганн. – Все будет в порядке.
Она проводила их до дверей, поцеловав на прощание, потом повернулась и стала подниматься по лестнице. К ней подошел Анри.
– Мадам, – нерешительно начал он.
– Да?
– Мадмуазель Жаннет у себя в комнате.
– Жаннет? Здесь? – удивилась она. – Почему вы мне раньше не сказали?
– Она приехала, когда пресс-конференция уже началась, и просила вас не беспокоить.
Не говоря больше ни слова, Таня заторопилась вверх по лестнице. Дверь в комнату Жаннет была закрыта. Она постучала и вошла. Жаннет стояла у окна.
– Доченька! – воскликнула Таня.
Жаннет повернулась к матери. В глазах было отсутствующее выражение.
– Привет, мама, – сказала она тусклым голосом. Таня ошарашенно смотрела на нее. Лицо похудело, под глазами темные круги.
– Жаннет… – спросила она. – Что с тобой? Жаннет стояла, как зомби. Но она не побоялась встретиться с матерью взглядом.
– Я беременна.
– Нет, – прошептала Таня. – Нет.
– Да, мама.
Таня попыталась обнять ее.
– Моя бедная девочка.
Но Жаннет уклонилась от объятия.
– Я больше не твоя бедная девочка, мама.
– Почему ты мне не позвонила? Не отвечала на мои звонки? – спросила Таня.
– Что бы это изменило? – Жаннет пожала плечами. – Ты бы все равно родила этого ребенка.
– У тебя есть сестра, Жаннет.
– И у моей сестры будет еще сестра, – сказала Жаннет.
Таня не сводила глаз с дочери.
– Не понимаю.
– Не строй из себя дурочку, мама. – Мы с тобой забеременели от одного и того же.
– Но это невозможно! – воскликнула Таня.
– Разве, мама? Когда ты была в больнице, Морис приехал за мной в школу и увез в Париж якобы, чтобы увидеться с тобой. Но он так и не пустил меня в больницу.
Вместо этого я неделю прожила у него в квартире, а в день твоей выписки вернулась в школу.
– Морис? – В голосе Тани звучало неподдельное изумление. – Я не верю, что он мог так поступить.
– В самом деле, мама? – Жаннет открыла маленькую сумку, вынула связку ключей и швырнула их на столик. – Он даже дал мне ключи, чтобы я могла ими воспользоваться, когда приеду на пасхальные каникулы.
Таня посмотрела на ключи, потом на дочь. По щекам покатились слезы.
– Почему ты не дала мне возможности поговорить с тобой? Почему? Я рассказала бы тебе, что Морис вовсе не отец Лорен. Я не позволяла ему касаться меня со дня нашей свадьбы.
– Ты лжешь, мама.
– Это правда, – твердо сказала Таня. – Только взгляни на сестру, и сама все поймешь. Она беленькая, с голубыми глазами. Как ты думаешь, почему Морис подает на развод, обвиняя меня в супружеской измене? В течение многих поколений в его роду не было голубоглазых и светловолосых детей.
Жаннет не сводила с матери глаз.
– Я не знала этого, мама. Никто мне не сказал.
Таня глубоко вздохнула. Она чувствовала, как душа ее каменеет.
– Теперь это не имеет значения, – сказала она. – Что сделано, то сделано. Надо думать о завтрашнем дне. Прежде всего мы пойдем к доктору Пьеру.
Неожиданно Жаннет разрыдалась.
– Мама, – воскликнула она, – ужасно, что все так вышло.
Она кинулась к матери, они обнялись, прижались друг к другу заплаканными лицами и долго стояли молча, пока совсем не стемнело.
Два дня спустя Таня сидела в маленьком кабинете доктора Пьера, дожидаясь, когда он выйдет из операционной. Увидев его, она встала.
– Как она, доктор?
– С ней все будет в порядке, – ответил врач. – Мы обо всем позаботились. Сейчас она отдыхает.
– Слава Богу!
– Да, слава Богу, – серьезно повторил он. – Если бы она попробовала родить, то умерла бы. – Доктор покачал головой. – Не знаю, с каким ублюдком ей пришлось иметь дело, но у нее внутри все разорвано. Как будто кувалдой поработали. Не только влагалище и трубы покалечены, но и анальный проход и стенки кишечника. – Он заглянул Тане в глаза. – Я починил, что мог. Здесь не будет проблем. – Он помолчал, потом глубоко вздохнул.
– Вы чего-то не договариваете, – произнесла Таня сдавленным голосом.
Он поколебался.
– У Жаннет никогда не будет детей, – сказал он. – Мне пришлось удалить все, кроме части яичников.
Ровно через десять дней после того, как Жаннет вернулась в школу, в два часа утра Таня припарковала свою небольшую машину напротив жилого дома на Иль Сен-Луи. На улице не было ни души. Машинально она закрыла машину, положила ключи в сумочку и одновременно достала оттуда связку, которую дала ей Жаннет. Она взглянула на дом. Ни в одном окне не было света. Медленно она направилась к входной двери.
Самый большой ключ, конечно, от парадной двери. Он повернулся легко, и Таня вошла в темный холл. Она едва удержалась, чтобы механически не зажечь свет. Не хватает только, чтобы ее кто-нибудь увидел! Она немного подождала, пока глаза привыкали к темноте, потом направилась к лифту.
Старый лифт поднимался наверх с таким скрипом, что, казалось, мог разбудить весь Париж. Таня отважилась перевести дыхание, только когда лифт остановился. Она вышла из него с чувством облегчения. На этаже было две квартиры. Таня немного поколебалась, потом зажгла спичку. Вот эта. На маленькой медной табличке над дверным звонком было написано: „Маркиз де ла Бовиль».
Она на секунду закрыла глаза, стараясь припомнить, не забыла ли чего. Завещание составлено и подписано. Инструкции швейцарскому банку относительно сейфа с золотом отосланы, и их получение подтверждено. Если с ней что-нибудь случится, обо всем позаботится Иоганн. Дети не пострадают.
Первый ключ повернулся бесшумно, послышался только легкий щелчок открывшегося замка. Теперь очередь за вторым ключом. Он слегка скрипел поворачиваясь. Таня замерла. Тишина. Тогда она повернула ключ до отказа. Еще щелчок, и дверь неслышно приоткрылась.
Она нерешительно вошла в квартиру. Остановилась прислушиваясь. Ни звука. Она тихонько прикрыла дверь. Немного постояла, осваиваясь в новой обстановке.
Таня попыталась припомнить, что рассказывала ей Жаннет о квартире. Прямо, вперед, через арку – гостиная. Справа – вход для прислуги и дверь на кухню. За гостиной должна быть еще одна арка и за ней столовая. Дверь в спальню Мориса расположена в дальнем конце столовой.
Она осторожно прошла через комнаты, двигаясь медленно, чтобы ни за что не зацепиться. Наконец подошла к двери в спальню, открыла сумочку и вынула бритву. Будет справедливо, если она воспользуется бритвой Вольфганга. Таня была абсолютно уверена, что именно Морис предал генерала, сообщив о нем русским.
Таня открыла бритву и, держа ее лезвием наружу, осторожно повернула ручку. Дверь открылась, и она вошла в комнату. Ковер на полу заглушал звук шагов. Закрывать за собой дверь она не стала.
Света, пробивавшегося сквозь занавески, было достаточно, чтобы разглядеть кровать. Подойдя, она не столько увидела, сколько угадала свернувшуюся под одеялом фигуру. Она постояла, пытаясь разглядеть, кто это. Слышалось только тяжелое дыхание, но Таня не знала чье.
– Морис, – тихо позвала она.