Но ей не хотелось ехать одной, поэтому она позвонила приятелю и попросила встретить её там. Может, хотела, чтобы он слышал наш с ней разговор. Может, пыталась за кого-то спрятаться. Вполне возможно
– И более чем вероятно, Джулиан. О встрече мог разнюхать тот, другой. Он мог следить за ней, и встретил в доме Гелерта.
– Похоже, – согласился Айлес. – У вашего экс-друга был пистолет. Случилась ссора, Гелерт погорячился и ваш друг его убил. Довольно банально, и обычное дело в этих краях, если у двух мужиков дурной характер и они немного перепили. Может, так оно и было.
– Мне кажется, так и произошло, Джулиан. Или что-то очень похожее. Теперь встань на её место. В худшем случае – убийство произошло при ней. У неё шок, она сбежала домой и до сих пор не кажет носа. Это похоже на нее. Как большинство пьянчуг, она очень пуглива.
Повисла пауза. Айлес затушил в пепельнице сигарету.
– Итак, вы хотите, чтобы я вернулся и сложил мозаику.
– Я хочу, чтобы ты вернулся и увез девочку с острова. Если я права; если мой экс-друг, как ты его назвал, виновен в убийстве – а я в этом уверена – мое возвращение пользы не принесет. По крайне мере мне, верно?
– Да, если у него есть что-то против вас, – ответил Айлес.
– Именно. Теперь ты понимаешь?
Айлес кивнул и улыбнулся.
– Хорошо, дорогая, когда начинать?
– Переждем денек-другой, потом поедем. Думаю, лучше всего явиться к комиссару полиции; скажешь, что сбежал из опасений, что он тебе не верит. Что был в Майами, но вдруг понял всю глупость ситуации, поэтому вернулся, – она улыбнулась. – В конце концов, поступил бы невиновный.
– Думаю, я так и поступлю. Вы правы, если бы полиция Черной Багамы до сих пор меня подозревала, они давно были бы здесь. А так, похоже, они идут по другому следу. Хорошо, когда вы скажете, я еду.
– Спасибо, Джулиан. Я знала, что могу на тебя положиться. Ты никого не подведешь – ни меня, ни себя, ни Джонни Вэллона.
Айлес сверкнул зубами.
– Какое счастье – удовлетворить всех на свете!
Она притворно-застенчиво спросила:
– Кроме самого себя?
– О, нет, – ответил Айлес. – Верьте или нет, я счастлив. Я нюхаю розы, пока разрешают, хоть это просто метафора.
Тельма рассмеялась.
– Не будь нетерпеливым, Джулиан. Кто долго ждет, тот все получит.
Он только усмехнулся.
– Знаю…
II
В восемь вечера уже стемнело. Гвельвада вышел из гостиницы, выбрался на шоссе и двинулся вглубь острова. Он был без шляпы, в синем габардиновом костюме и коричневых веревочных туфлях. И как обычно, тихонько напевал под нос.
Эрнест счастлив. Счастлив потому, что, кажется, все начинает проясняться. Меллин достаточно напуган и сделает, как сказано. Тут он спокоен. Дела идут, и уже намечается просвет.
Дорога сузилась. Прохожих было мало. Где-то слева искрился неон клуба «Золотая Лили». Он прибавил шагу, не покидая тени деревьев на обочине, и через двадцать пять минут очутился перед широкими воротами виллы «Эвенсли». Открыв их, Гвельвада замер в тени, оглядывая дом. Тот был темен и производил впечатление необитаемого.
Эрнест решил, что полиции незачем оставлять там человека, подошел к дому и попробовал входную дверь. Заперто. Тогда он зашел сзади, открыл окно, забрался внутрь, тихо закрыл его и наощупь нашел дверь. Кошачьим шагом он прошелся по комнатам первого этажа и добрался до той, где обнаружили тело. Луна выглянула из-за облаков. Света ему хватало.
Гвельвада опустился на кушетку, возле которой Айлес нашел труп и поставил себя на место убийцы.
Убив кого-то, следует убраться побыстрее. Через окно? Гвельвада дернул раму. Открыто. Он отворил створку и очутился на лужайке возле самой стены. По другую сторону дорожки тянулся густой кустарник. Гвельвада пересек лужайку, не оставляя следов, и улыбнулся. Полицейские смогут проверить подноготную любого предмета. Да, было бы безумно жаль ошибиться сейчас с кепкой Джаквеса.
В кустах была дренажная труба. Из неё сочилась тоненькая струйка, терявшаяся в траве. Гвельваде пришло в голову, что хорошо бы запихнуть кепку в трубу, тогда вода её вытолкнет. Кепка проплывет пару футов и окажется в грязной луже. Он вынул из кармана красную с синим бейсболку Джаквеса, скатал в шар и легонько толкнул в трубу. Та показалась через полминуты и вместе с водой поплыла в лужу грязи. Там ей и место.
Теперь он поспешно удалился. Двадцать минут ходьбы – и вот вторая цель: маленький аккуратный домик на лужайке у дороги. На втором этаже горел свет. Гвельвада позвонил и терпеливо ждал, прислонившись к почтовому ящику. Прошло две – три минуты; дверь открылась.
– Что нужно, сэр? Здесь никто не желает вас видеть, босс.
Гвельвада видел безмятежное лицо негритянки за полуоткрытой дверью.
– Напротив, уверяю вас, кое-кто хочет меня видеть. Мисс Виола Стейнинг. Только не говорите мне, что её нет.
– Я говорю вам, босс, мисс Стейнинг не хочет никого видеть. Думаю, она плохо себя чувствует.
Гвельвада обезоруживающе улыбнулся.
– Уверяю вас, она меня ждет. Скажите, она где?
Хрустнула банкнота. Пока Гвельвада шуршал новенькими бумажками, глаза неотрывно следили за источником звука. Он протянул купюры и повторил:
– Где она?
Служанка сдалась.
– В глубине дома, босс… в конце коридора. Но мне кажется, ничего хорошего из разговора с ней не выйдет.
Эрнест ухмыльнулся.
– Неважно, я сам разберусь.
– Ладно, босс. Но говорю вам, она зла на весь свет.
Служанка придержала дверь, впуская Гвельваду, заперла её и исчезла наверху.
Эрнест медленно прошел по коридору и открыл дверь в конце. Большая комната, и хорошо обставленная. В углу крутился патефон. Пластинка уже кончилась, но его не выключили, и лишь игла со странным шорохом скользила по дорожке. На кушетке полулежала молодая женщина, рядом – столик с дюжиной бутылок и стаканами.
Она тупо уставилась на Гвельваду и вяло прохрипела:
– Чего надо?
Гвельвада взял стул, поставил его рядом с кушеткой, сел и сказал:
– Мисс Стейнинг, позвольте представиться. Меня зовут Эрнест Гвельвада и, что бы вы не думали, уверяю, я весьма приятный человек – ну, временами – а сейчас один из тех моментов, когда я просто неотразим.
Она тупо глядела на него, пытаясь улыбнуться.
– Что вы хотите?
Гвельвада пожал плечами.
– Я надеялся, вы предложите мне выпить. Хотел поговорить о чем-то очень важном.
Она чуть шевельнулась. Гвельвада видел, что даже пьяная она очень красива.
– Если хотите выпить, берите. Все там. Так что действуйте самостоятельно.
Гвельвада окинул взглядом бутылки. Выбрал одну, взял стакан, и налил немного рома.
– Мисс Стейнинг, поверьте, вы мне очень симпатичны. Я знаю, что вы не желаете никого видеть, но дело очень важное, и я решил, что надо с вами встретиться.
Она буркнула:
– Ничего важного. Не хочу я ни с кем говорить.
Гвельвада пригубил ром.
– Но, думаю, со мной вы поговорите.
– Да? Это почему?
– Потому что Хуберт Гелерт был по уши влюблен в вас. Какая женщина откажется поговорить о том, кто был в неё влюблен?
Она медленно произнесла:
– Откуда вы знаете? Тоже суете свой нос?
Он покачал головой:
– Я никогда так не делаю, мисс Стейнинг.