Гвельвада взял трубку.
– Да… Очень хорошо… Большое спасибо…
Он положил трубку, отхлебнул виски, вернулся к стулу и взял шляпу.
– Желаю замечательного вечера. Не могу передать, какое удовольствие я получил.
Когда он дошел до двери, она игриво окликнула:
– Вы забыли сдачу, мистер Гвельвада!
– Нет… поверьте, я никогда не забываю сдачу. До встречи, мадмуазель.
Он вышел, сел в сияющий «ягуар», завел мотор и поехал в сторону Балкомба. Дорога стелилась в сердце Саррея. То тут, то там виднелись большие и удобные коттеджи. Среди них был один с белыми воротами.
Гвельвада въехал туда, оставил машину во дворе и позвонил в колокольчик при входе.
Вскоре дверь открыли. На пороге стояла молоденькая красотка – блондинка в толстом пледе цвета слоновой кости и на черных шпильках.
– Мадмуазель Джермейн… Счастлив снова вас видеть. Чутье подсказывает мне, вы только что из постели или собирались туда отправиться.
Она засмеялась, сверкнув жемчужными зубками.
– Я работала сегодня до пяти утра, Эрнест. Твоя вторая догадка верна. Я иду спать. Но не сейчас. Мистер Квейл ждет в кабинете. Войдешь?
– Да, – кивнул он. – По-моему, это ужасно – заниматься делами, пока вы рядом. И все-же увидимся, крошка.
Он швырнул шляпу на стул и прошел по коридору вглубь дома. Через плечо он видел, как она поднимается наверх, и в тот момент, когда она почти исчезла, послал вслед воздушный поцелуй.
Длинный коридор завершался бархатной портьерой. Гвельвада отодвинул её, открыл дверь и вошел в библиотеку, отделанная мореным дубом. В камине горел огонь. В дальнем конце комнаты стоял массивный стол, на нем – не меньше шести телефонов. А по другую сторону восседал мистер Питер Эверард Квейл.
Квейл был высок, дороден и немного лысоват. Он мог быть кем угодно – преуспевающим биржевым брокером или финансистом. Обычно ему удавалось быть похожим на того, на кого хотелось. Странный, ускользающий человек, который с тридцати лет непрерывно рисковал собой и другими, совал нос в то, что звалось «государственными делами»; сохранял мир тем, что опережал его разрушителей; работал с безразмерными фондами неизвестного происхождения и контролировал сети агентов по всему миру.
Он сказал:
– Входи, Эрнест. Долгий отдых, да?
Гвельвада пожал плечами.
– Лучше скажите, испорченный отдых. Я немного поездил и навестил знакомые места.
Квейл встал и обошел стол.
– Ну, там все так же?
Гвельвада снова пожал плечами.
– И да, и нет… Возможно, в них было немного… как вы говорите… излишеств! Возможно, я постарел и, скажем так, стал втрое циничнее.
Квейл спросил:
– Но получился милый, тихий отдых?
– Да, – кивнул Гвельвада. – Очень милый. И очень тихий.
Квейл ухмыльнулся.
– Подозреваю, тихим вы называете происшествие в Андалузии? Как я понял, была небольшая проблема с молодой испаночкой, и в конце концов кого-то зарезали. Это наитишайшая часть вашего отдыха?
Гвельвада развел руками.
– Уверяю вас, меня всегда не понимают, – и продолжил, несмотря на расплывающегося в усмешке Квейла. – Представьте себе, приезжаю я туда и сталкиваюсь с молодой испаночкой, великой чаровницей, воспитанной и неповторимой красавицей. Я смотрю на нее. Я говорю себе: «Какая девочка! Это для тебя, Эрнест!»
– Неужели? И она с вами не согласилась?
Гвельвада был просто шокирован.
– Мистер Квейл, вы меня поражаете. Сколько лет я работаю с вами – девять? Десять? И вы допускаете, что женщина, которой я оказываю честь, пренебрежет Эрнестом Гвельвадой?
– Так она не пренебрегла?
– Определенно.
Но имелись другие персоны, в которых она ошибочно полагала себя влюбленной до моего появления. И очень докучали. С этим нужно было что-то делать.
– Судя по донесению, вы и сделали, – Квейл пристально посмотрел на Гвельваду.
Гвельвада оставался невозмутим.
– Мистер Квейл, интуиция мне подсказывает, что вы считаете, я опущусь до убийства соперника. Уверяю вас, это не так. Через две недели я встретил эту молоденькую восхитительную красотку с мужчиной, которого звали Себастьян. Он затеял ссору, отвратительную пьяную ссору. И его заколол приятель. Я в это время был далеко. И ничего не мог сделать, уверяю вас.
Квейл сказал:
– Спорю, вы не захотели! И ещё спорю, Эрнест, что вы были причиной ссоры между двумя джентльменами – и она привела к драке, в которой закололи Себастьяна.
– Не отрицаю! – бодро отозвался Гвельвада. – Но я не этого делал. Нет, сэр! Вы слишком хорошо меня знаете, чтобы думать, что я без необходимости ввяжусь в нехороший скандал со смертельным исходом.
Квейл улыбался.
– Очень хорошо. Как желаете поработать, Эрнест?
– Лучше никак. Знаете, в военные годы я был счастлив. Счастлив, потому что занят. Я влезал во столько проблем рали вас, что у меня не было времени ничего сделать для себя. Но жизнь была захватывающей. Частенько я изумлялся, почему я ещё жив.
– И я. И все же однажды это с вами случится. Со всеми нами случится.
Гвельвада ещё раз пожал плечами.
– Может быть… Мистер Квейл, думаю, вы чертовски правы. Но вряд ли я, как вы говорите, плохо кончу.
– Я бы не зарекался, – хмыкнул Квейл. – Может, мы ближе к этому, чем думаем.
– А! – в этом восклицании было все. – Я начинаю понимать…
Квейл вернулся к столу, сел и достал из ящика папку.
– Это факты. Багамы, маленький островок Черная Багама. Один из тех курортов, где ликер за бесценок, где солнце сияет весь день и где море прозрачно и чисто. Знаете такие?
Гвельвада кивнул:
– Знаю…
Квейл продолжал:
– Девять – десять месяцев назад я отправил агента на Черную Багаму. С важным заданием. До того он был хорошим агентом – или казался таким.
– Возможно, на него повлияла атмосфера. Возможно, конечно, ему надоело быть хорошим.
– В этом я не уверен. Сэндфорд очень хороший человек. У него на острове было определенное поручение. Он работал у меня долгие годы. И на войне был одним из лучших. Вы его не видели, но он был связным между нами и MI. 5, Спецотделом и другими парнями. Он никогда не оступался.
– Что с ним случилось, мистер Квейл? – спросил Гвельвада.
– Похоже, для начала он спился. Он вечно был пьян. Может, правда, может, нет – Сэндфорд прекрасно разыгрывал пьяных. Он мог сдать и сделаться алкоголиком, а мог прятаться под маской. Он пользовался этим и раньше. Однажды он решил поохотиться на акул. И одна утянула его за борт.
– Это случалось и прежде, – заметил Гвельвада.
– Да, но не при таких обстоятельствах, – ответил Квейл. Сэндфорд был опытным рыбаком. Он часто ловил акул. Как бы то ни было, с ним в лодке было двое. Негр – владелец лодки – Мервин Джаквес и его помощник – белый по имени Меллин. Меллин потом изрядно набрался и кое о чем вспомнил. Оказалось, что в ночь, когда Сэндфорд отправился на рыбалку и свалился за борт, Меллин заметил ещё до отплытия, что один из ремней сиденья потерт или подрезан. Это не имело значения, Сэндфорд даже не пристегивался. Меллин сказал, он к тому моменту был в стельку пьян.
– А вы не думаете, что кто-нибудь мог его подловить? Как вы знаете, самый парень примет на грудь – и с копыт.