Но как же я все‑таки оказался в борделе? Не святой же дух меня туда перенес?
– Трое‑из‑Тени, вы где?
– Здесь.
– Рассказывайте.
– Вот так всегда, – проворчал Гнусик, – как что‑то нужно, сразу зовет, а как тебе пожалуйста сказать... неблагодарный.
– Ну стресс у него, нервенный, – встал на мою защиту Пусик. – Может, головушкой приложился, пока летел.
– Это вы меня в бордель затянули? – Я завертел головой, пытаясь рассмотреть свою тень, в которой они обитают.
– Вот, я же говорил, – укоризненно сказал Гнусик. – И здесь ворчит. Спасли, а еще и не угодили...
– Да как же не угодили? – воскликнул я. – Вы чудо совершили! Вы же мои ангелы‑хранители. Что бы я без вас делал? Пусик, Гнусик, спасибо вам огромное!
– Да чего там, – засмущался Пусик.
Гнусик шмыгнул носом и добавил:
– Всегда рады помочь, так сказать, оказать посильную... в меру возможностей.
– Как же вы вытащили меня?
– Сбросил тебя вражина костлявый со стены, а ты возьми да и отключись. Мы и принялись действовать самостоятельно. Попридержали тело, чтобы о камни не разбилось да на колья не попало.
– Молодцы.
– Затем, отдышавшись (уж больно ты тяжел), сунули меч в ножны и перенесли через ров. Вот где попотеть‑то пришлось, насилу управились. Если бы не младшенькая...
– А...
– Это Пусик придумал, – признался Гнусик. – Смотрим – солдаты разврат с девками гулящими чинят. Поупивались, покатом лежат – ну чем не укрытие. Подождали, пока самые выдержанные окосеют да угомонятся, и занесли тебя через окошко, нечего на проезжей части александрийским столбом валяться.
– А...
– Хотели мы поперву для достоверности раздеть тебя да под девку какую засунуть... Да замаялись сверх меры, решили, что и так сойдет.
– Это вы хорошо решили, – похвалил я их, пытаясь сообразить, открыли уже в этом мире Америку или нет. Может, Трое‑из‑Тени чего‑то недоговаривают... или не уследили – девки они ведь такие... Тогда не лишним будет в нашем мире провериться. Здесь‑то еще пенициллина точно не изобрели.
– А младшенькая это кто? – подозрительно поинтересовался я.
– Ну... – замялся Пусик.
Гнусик принялся насвистывать что‑то из местного фольклора.
Понимая, что жители моей тени пытаются уклониться ответа, я все же решил попытаться выведать их секрет:
– Вас в моей тени трое, ведь правда? Зовут‑то вас Tрoe‑из‑Тени, а не двое... Так кто этот третий, вернее третья?
– Сестрица наша, – вздохнув тяжело, признался Пусик. – Младшенькая.
– А... – начал было я.
– А это не твое дело! – отрезал Гнусик.
– Извините.
– Убогонькая она...
– Я... в общем, спасибо вам всем.
– Ну а теперь что? – спросил Гнусик.
– Освободим Змея Горыныча и пойдем смерть Кощееву искать.
– Да где ж ее искать‑то будешь?
– Найдем, чай не иголка в сене.
Задумались.
Я придумал первый, но не стал кричать: «Эврика!», а просто подошел к рептилии и изложил свой план.
Вооружившись камнем, я дал отмашку Змею.
Горыныч собрался с духом и дыхнул огнем, направляя струю на одно из звеньев цепи.
– Чуть‑чуть ближе, – скорректировал я процесс, добиваясь наибольшего нагрева необходимого участка металла.
Первая голова уступила место второй, та, истратив весь запас огня, – третьей.
Но металл почему‑то и не думал краснеть.
Горыныч закашлялся, с жадностью хватая горячий, наполненный гарью воздух.
Горыныч закашлялся, с жадностью хватая горячий, наполненный гарью воздух.
Я ударил по нагреваемому звену. Отдача прокатилась по кости, заставив меня выронить камень. Но на металле не осталось и следа.
Проклятие! Таким путем мы ничего не добьемся. Нужно искать другие способы. И они непременно найдутся, нужно только подумать.
Подумал. Еще подумал. Но дельных мыслей не прибавилось. Только голод разыгрался не на шутку.
И тут что‑то такое, на фоне сознания, замерцало. Если не поддается металл, может...
С сомнением посмотрев на Змея Горыныча, я подумал, что голову он рубить не даст. Даже учитывая тот факт, что у него останутся еще целых две.
А вот камень...
Каменщик из меня, правда, не очень, но и Монте‑Кристо тоже, поди... аристократ, граф все‑таки. Так что, если он смог, – мне сам бог велел.
Используя огненное дыхание Змея Горыныча в треть накала, я исследовал место крепления цепи в камне. Ни малейшего признака бетона или какого‑либо другого скрепляющего раствора. Словно некто в скафандре и с бластером в руке прожог в монолите скалы отверстие, заложил туда один из концов цепи, а потом просто расплавил вокруг дыры камень, заполнив магмой пустоту.
Прикидывая основательность выполненной работы, можно смело предположить, что цепь уходит в скалу не на несколько сантиметров, а как минимум на метр‑полтора.
В задумчивости погладив правую голову говорящей – рептилии, я выслушал едкие замечания Троих‑из‑Тени и поступил по‑своему.
Снял плащ, постелил его на камень и сел сверху. После этого снял ремень и, положив на колени, принялся исследовать потайные кармашки. В которых хранятся некоторые из сувениров, преподнесенных мне на шабаше и пронесенных мною лично (контрабандных) из другого мира. Но изделия того мира: спички, нитка с иголкой и небольшой раскладной ножик, представляющие продукт более развитой в техническом плане эпохи, мне помочь не в силах. А вот скромненькая сосновая иголочка, невзрачная на вид и в принципе едва ли на что пригодная, оказалась более чем уместной благодаря своим магическим свойствам.
Зажав ее в губах, я рассовал все свои сокровища по местам и нацепил пояс.
Дракон засопел, но спросить так и не решился.
Пристроив иголку в небольшую трещинку, более похожую на царапину, проходящую через вмонтированное в камень звено, я велел Змею Горынычу не шевелиться и даже не дышать в эту сторону, а сам сбегал к ручью и принес в горстях воды.
Вылив на иголку жалкие капли, я замер, ожидая обещанного чуда.
– Ну как там? – поинтересовался Гнусик, возясь за спиной и постоянно наваливаясь на плечо. Почему‑то всплыла аналогия с личными ангелом и бесом. Первый, как и положено, над правым плечом, второй – над левым. Может, все же Трое‑из‑Тени не одиноки? Для совпадения это как‑то странно. Правда, Пусик не пытается наставлять меня на путь праведный, а Гнусик искушать, вместо этого зубоскалит и постоянно ворчит. А убогонькая сестрица – это мое собственное сознание, так, что ли?
Иголка задрожала, если только это мне не показалось, и стала пронзительно‑зеленой, со светящимися гранями. Она сделала «чмок!», впитывая влагу, и увеличилась. Всего на чуть‑чуть, но это вселяет надежду.
– Замри, – крикнул я Змею, бросаясь к ручью.
Следующие капли воды иголка поглотила проворнее, раздавшись вширь и начав вклиниваться в камень.
Поняв, что руками необходимое количество воды мне придется носить до конца этого года, я приспособил к процессу ножны. Дело ускорилось. Иголка увеличилась до размера сосиски, соответственно расширив трещину и засияв как неоновая трубка.
Нежный зеленоватый свет заполнил пещеру, превратив мрачную обитель Горыныча в сказочную пещеру чудес.
Сделав еще несколько ходок за водой, я присел отдохнуть и полюбоваться преображением обычной сосновой иглы в прелестное чудо.
Даже Трое‑из‑Тени замолкли, завороженные увиденным, а уж про Горыныча и говорить нечего.