Сдобрив трапезу собранной на поляне черникой, я напился из ручья и направился дальше: топтать нехоженые тропы, оставлять след белого человека в девственных лесах, где лишь звери дикие шастают, птицы порхают... да мужики на деревьях сидят.
Человек?!
– Куда путь‑дорогу держишь, человече? – поинтересовался щуплый мужичок в расхристанной рубахе на голое тело и с дауновским выражением на заросшем лице.
На всякий случай я решил быть вежливым, мало ли кто там еще по кустам прячется.
– Я волхв Аркаша. Избушку Бабы Яги ищу. А вы кто будете?
– Я‑то? Соловей‑разбойник.
– Врешь?! – усомнился я.
– Не вру я, – обиделся мужик, изловив в бороде вошь и по‑собачьи расправившись с ней. То есть попросту сжевав.
– А чего ж не свистишь?
– А не убоишься? – вопросом на вопрос ответил Соловей‑разбойник. – Сила в свисте моем агромадная, дубы с корнем выворачивает, богатыря на сто верст отбрасывает. Во!
– Не верю, – в лучших традициях Станиславского ответил я.
– Ну держись, – предупредил Соловей и свистнул. Ураганный ветер ударил меня в грудь, отбросив на пару метров назад, затрещали ветви, палую листву унесло прочь. Аж в глазах потемнело. Наконец все затихло, резко, словно по мановению волшебной палочки.
– Это все? – недоверчиво спросил я. – Да у нас любой гаишник тебя пересвистит, у них же конкуренция, а уж на концертах металлических групп тебя даже в массовку не взяли бы.
– А... – только и молвил самородок.
– Да не расстраивайся ты так, – стал я утешать расстроенного мужика. – Ты главное тренируйся больше, умение, оно, брат, само по себе не придет, развивать нужно.
Соловей‑разбойник совсем головой поник.
– Папаня, обедать, – донеслось из леса, да так, что уши заложило. Вот это голосище. Не то что свечи задует – подсвечники сдует.
– Дочка зовет. – Соловей‑разбойник развел руками и соскочил с ветки. – Бывай, критик.
Пообщались, а куда идти, не спросил. Голова моя, два уха.
Тяжело вздохнув, я продолжил свой путь.
Идти по дремучему лесу совсем не то, что прогуливаться по натоптанным тропинкам во время туристической вылазки на природу. Никакого сравнения. Там не приходится ежесекундно перелезать через повалившиеся деревья, продираться сквозь густые заросли папоротника... иди себе, посвистывай.
А тут еще и темнеть начало. Лес наполнился непонятными шорохами, таинственными тенями, воем вышедших на охоту хищников. Деревья словно ожили: они хватают за полы плаща, за ножны, тычут ветками в лицо, подставляют корнями подножки. Не иначе лешие шалят...
Сейчас опробуем народный рецепт.
Резко наклонившись, я просунул голову между ног и обозрел лес. В перевернутом виде он выглядит чудно, но не менее величественно. Однако лешего рассмотреть не удалось...
Срочно нужно искать убежище.
Говорят, что везет дуракам и пьяницам. Мне бы хотелось верить, что и волхвам. Потому что мне повезло, хотя я был ни в одном глазу. Спиртного уже больше недели во рту не держал.
Мое везение ознаменовал свет костра, мерцающий среди деревьев.
Я начал пробиваться к нему. Через дебри, пару раз налетев на ствол, непонятно как оказавшийся у меня на пути, но в итоге выбрался‑таки на поляну, на которой горел костер, разложенный между корней разлапистого вяза.
– Эй, есть кто‑нибудь? – ради приличия поинтересовался я, хотя само наличие костра подразумевает, что его кто‑то развел.
Осмотрелся по сторонам. Никого. У огня лежит ворох сухих веток, рядом заплечный мешок и выпотрошенный заяц. А может быть, кролик, или суслик, или...
– Заходят сзади, – предупредил Пусик.
Я, если честно, не слышал ни малейшего шороха, но тем не менее проворно обернулся.
Я, если честно, не слышал ни малейшего шороха, но тем не менее проворно обернулся.
Находящийся в метре от меня человек замер.
– Мир, – сказал я, не делая попытки выхватить меч. Это его убедило, поскольку он ловко вбросил клинок в ножны и приблизился.
– Кто ты? – хрипло поинтересовался он.
– Волхв Аркадий.
– Тогда понятно.
– Что?
– То, как ты учуял меня.
– А как вас зовут?
– Зови... – На миг незнакомец призадумался, затем сбросил капюшон, явив взору длинные, совершенно седые волосы, и это при его относительно молодом возрасте. – Зови Седым.
– Как скажешь.
– Довольно слов. Ты, как я вижу, вышел на свет костра. Так негоже ищущего убежища томить голодом. Пошли. Я здесь зайца изловил. Отведаешь?
– Сочту за честь.
Дальше, во время приготовления дичи и во время самой трапезы, мы не сказали ни слова. Уже позже, осоловев от сытной пищи и жара огня, мы расположились на ночлег, соорудив лежаки из сухой листвы, и разговорились.
Я поведал о своих бедах, он внимательно выслушал:
– Что в мире творится? Зло повсеместно голову поднимает. И все более нечисть потусторонняя.
– Кощей даже упырей в армию свою набирает.
– Против этих осиновый кол помогает, – со знанием дела сообщил он.
– В сердце вогнать?
– Да нет. Посадить ожившего мертвеца на кол осиновый, он слезть не может, так и будет дергаться, пока сам не сгниет.
– А иначе никак нельзя?
– Да можно. Голову отрубил – и готово.
– По мне, этот способ лучше.
– Кому как...
Подбросив в костер очередную порцию веток, седовласый вернулся на свое место.
– И часто тебе приходится с нечистью сталкиваться?
– Часто, – признался Седой. – Работа у меня такая.
– И чем же ты занимаешься?
– Ведьмак я.
– Ого, – присвистнул я. – Не хочешь со мной пойти?
– Нет.
– Я знаю, услуги ваши дорого стоят...
– Не все за деньги продается, – отрезал ведьмак.
– Извини.
– Не извиняйся. За свою работу мы действительно деньги берем. Жить‑то надо. Но каждую монетку мы кровью и потом отрабатываем.
– Так пошли со мной. Твоя помощь ох как пригодится.
– Пошел бы, веришь... не могу.
– Но почему?
– Предназначение, – признался он, сверкая в темноте глазами, как кошка.
На этом разговор прервался, каждый задумался о своем.
Я смотрел на веселый танец саламандр, похотливо извивающихся среди горящих ветвей, и вспоминал Аленушку, ее веселую улыбку, добрые глаза, ласковые губы...
Проснулся я с первыми лучами солнца от холода. Ведьмак уже не спал, делал утреннюю зарядку, правда не имевшую ничего общего с привычным: «сели, встали...» Он прыгал через воткнутый в землю меч, одновременно выполняя замысловатые пассы руками.
– Доброе утро, – сказал я.
Проделав еще пару сотен прыжков, он крутанул сальто, во время полета выхватив меч и вложив его в ножны.
– Утро доброе для того, кому есть чего ждать от вечера.
– Знать бы еще, чего ждать... сплошная неопределенность.
– Я ухожу, – предупредил ведьмак. – Это тебе. – Он протянул небольшой пузырек. – Это на крайний случай. Если другого выхода не будет.
– Это поможет? – недоверчиво спросил я, принимая дар.
– Непременно.
– А что здесь? Как оно действует?
– Действует наверняка.