– А что у тебя за талант? – встряла Глоха. – Я знаю, что ты волшебник, кентавры написали об этом в учебнике истории, но вот насчет твоего таланта там как‑то… то ли не сказано, то ли я не поняла.
– Чудное дело, – отозвался Бинк, – самому‑то мне природа моего таланта понятна, но стоит только попытаться раскрыть ее кому‑либо постороннему, то хоть убей, ничегошеньки не выходит.
– Как это? – удивилась Глоха.
Ирис с Хамелеошей обменялись улыбками и отвели глаза. Бинк вздохнул.
– Пожалуй, у меня лучше получится показать, чем рассказать, – промолвил он. – Мой талант…
Закончить фразу Бинку помешало резкое сотрясение: сель неожиданно остановился, едва не сбросив пассажиров с блюда.
– Ну и ну! – послышался снаружи голос Трента. – Доселемы ехали на селе но сейчас, похоже, засели.
– Наверное, это из‑за того, что я к вам подсела, – печально пролепетала Глоха.
– Чушь! – возразил Трент. – Куда бы ты ни подсела,хоть на иглу, и сколько бы на ней ни вертелась, такого тебе в жизни не наворочать. Ты только взгляни.
Стены исчезли, и оказалось, что Трент остановил сель у самого края глубокой пропасти. Еще чуть‑чуть, и все они свалились бы вниз и страшно заляпались грязью.
– Должно быть, это какое‑то ответвление Провала, – промолвила Танди. – Но я не помню, чтобы в здешних краях было что‑то подобное.
– Не исключено, что тут еще действует старое забудочное заклятие, – предположил Трент. – Над самим Провалом оно выветрилось, а в боковых трещинах и расщелинах зацепилось. Так или иначе для меня это неприятный сюрприз. По правде сказать, я не уверен, что мы сумеем перебраться на ту сторону.
– Знай мы, что это за ответвление, глядишь, и вспомнили бы, каковы его ширина, глубина и прочие особенности, – заметила Танди.
– Знай мы, что это за ответвление, глядишь, и вспомнили бы, каковы его ширина, глубина и прочие особенности, – заметила Танди. – Насколько я знаю, все расходящиеся от Провала трещины имеют особые имена: Зиг‑заг, Раз‑лом, Сдвиг‑по‑Фазе и так далее.
– А может, это не часть Провала, а обыкновенное ущелье, – предположила Глоха.
– У нас же не Обыкновения, – резонно возразила Ирис. – Но главное не в том, как называется эта щель, а в том, что нам делать дальше. Как я понимаю, трещина преграждает путь и тянется в обе стороны довольно далеко, так что двинувшись в объезд, мы рискуем не поспеть на вечеринку даже к
– Вот‑вот, те самые места, которыми мы соприкасаемся с блюдом. Сель сам по себе клейкий, грязь вообще приставучая, так что он может скользить по стене, и блюдо на нем удержится. А вот нам, чтобы удержаться на блюде, не помешает закрепиться «Задним умом».
Ирис задумалась, потом кивнула и достала из заднего кармана тюбик с клеем. Все, кроме Глохи, намазали себе зады и уселись, намертво приклеившись к покачивавшемуся на поверхности селя блюду. Крылатая гоблинша решила обойтись без этого: упасть она не боялась, а потому предпочла обследовать ущелье.