Пожалуйста, выпусти меня, и я никогда больше тебя не побеспокою.
– Чудовище, говоришь? Хм, а голосок у тебя девичий. Дай‑ка я на тебя взгляну.
– Нет! Не смотри на меня! Я волосатая и страшная! – вскричала Синтия, закрывая лицо, которое, к слову, ни волосатым, ни ужасным не было.
– Э, да ты кентаврица, – удивился, присмотревшись к ней, хозяин сарая. – Как тебя сюда занесло? И где твой табун?
– Мой кто?
– Вот тебе на, ты что же, не знаешь, как ваши называют свое сообщество? Это новость: в жизни не слышал о глупых кентаврах. И никогда не надеялся встретить кентаврицу в своем старом сарае.
Только сейчас, благодаря словам поселянина, до бедняжки дошло, кем она стала.
– Я была человеком, – пояснила она, – а в кентаврицу меня превратил злой волшебник Трент, не далее как сегодня. Не удивительно, что мне мало что известно о кентаврах и их обычаях. Я и с телом‑то этим еще не освоилась. Это, например, что?
Девушка шевельнула какими‑то отростками на спине, и они, расправившись, задели за стенки сарая.
– Да это крылья! – ахнул удивленный крестьянин. – Выходит, ты летающая кентаврица.
– Час от часу не легче, – еще пуще огорчилась Синтия. – Выходит, и кентавры не захотят иметь со мной дело: я слышала, что они очень строги по части чистоты породы.
По всему выходило, что волшебник превратил ее в единственное в своем роде существо во всем Ксанфе, в крылатое чудовище, которое не признают своим ни люди, ни кентавры.
– А за что злой волшебник так с тобой обошелся? – полюбопытствовал хуторянин.
– Я пыталась обмануть его, чтобы помешать ему захватить нашу землю. Но ничего не вышло: он раскрыл обман и посчитался со мной по‑своему, по‑чародейски. Теперь я самое несчастное существо в Ксанфе.
– Да, – понимающе кивнул хозяин сарая. – На твоем месте я, надо думать, чувствовал бы себя не лучше. Не повезло тебе. Ладно, переночуй здесь, а завтра подумаем, как тебе быть дальше. Тут у меня есть пустое стойло, а в нем и водица найдется.
Когда Синтия зачерпнула ладонями прохладной, чистой воды из ведерка и напилась, ей стало малость полегче. Хуторянин тем временем вернулся с подозрительным
– Ну, мой талант заключается в умении обращаться с детьми. Он называется «педомагическое дарование», и многие считали меня хорошей нянькой.
– Ну что ж, пожалуй, это как раз то, что мне нужно. Есть у меня мальчонка, такой сорванец, что никто не хочет за ним приглядывать. Видать, переел куле‑бяки, за что ни возьмется, из всего бяку устроит.
– Все детишки шалуны да проказники, – отозвалась Синтия. – Я к этому привыкла.
– К такому, как мой, привыкнуть трудно, – вздохнул крестьянин. – Так или иначе припасы у меня на исходе, а жена, как всегда, гостит у своих бесчисленных родственников. Мне придется отлучиться, и если ты приглядишь за мальчуганом, это будет очень кстати.
– Охотно, – пообещала Синтия.
Он ушел, а она улеглась на мягкое сено, привыкая к своему новому телу.
Как ни странно, с лошадиной частью удалось освоиться довольно быстро, а вот более привычная, человеческая доставляла беспокойство. Поди‑ка улягся, когда твой верх нынче прилажен к низу на совершенно новый манер. Наконец ей удалось приткнуться к стенке, положив голову на руки и заснуть.
Поутру Синтия умыла лицо и распутала сбившиеся в колтуны волосы. Девушка очень хотела сменить блузку, но другой у нее не было, а остаться с обнаженной грудью она не решалась, хотя и знала, что у кентавров это в обычае.
Старый хуторянин принес ей кулек с куле‑бякой, а когда девушка подкрепилась, привел шестилетнего постреленка. С виду он был настоящий мальчик‑с‑пальчик, но Синтия отнеслась к этому с пониманием: все дети поначалу бывают довольно маленькими, но это, как правило, проходит. Нередко вместе с детством.
– Это мой Вредли, – сказал крестьянин. – Вредли, это кентаврица Синтия. Она приглядит за тобой, пока я буду в отлучке.
– Кентаврица – это класс! – с довольным видом заявил мальчуган. – На ней верхом ездить можно.
Синтия о такой возможности как‑то не подумала и услышанному ничуть не обрадовалась.
– Мы поговорим об этом потом, – пробормотала она.
– Ну, – молвил поселянин, – надеюсь, ты с ним справишься.
Синтия без промедления опробовала на мальчике свое педомагическое дарование, но сразу же почувствовала, что дело пошло не так. В воздухе ощутимо запахло бякой. Вредли не изменился: каким был вредненьким да проказливым, таким и остался, а вот с хуторянином определенно приключилась какая‑то бяка. Он, как пай‑мальчик, встал но струночке, высморкался в платочек, аккуратно расчесал вихры расческой и начал рассказывать стишок.
Девушка провела рукой у него перед глазами, но он продолжал долдонить какую‑то сугубо детскую невнятицу.
– Эй! – Синтия встряхнула его за плечи. – Что это с тобой?
– Что это со мной? – пробормотал он, удивленно моргая. – Где я?
– Ты в своем сарае, собираешься ехать за припасами, – напомнила ему Синтия.
Крестьянин еще раз покачал головой и поплелся к своему дому, тогда как мальчишка выудил из кармана остаток вчерашней куле‑бяки и принялся уминать за обе щеки, одновременно обдумывая новые каверзы.
Синтия тоже задумалась: при всей своей девичьей наивности дурочкой она не была, да и превращение, возможно, не прошло даром. Всем известно, что кентавры народ исключительно интеллектуальный. Осмыслив ситуацию, она поняла, что коль скоро при ее попытке сделать из сорванца пай‑мальчика с помощью педомагического дарования, как пай‑мальчик неожиданно повел себя его отец, Вредли определенно обладает талантом, позволяющим перенаправлять магическое воздействие на кого‑нибудь другого, возможно, на того, кто окажется рядом. А поняв, бросилась вдогонку за хуторянином.
– Слушай, я не могу использовать свой талант по отношению к твоему сыну, – зачастила она, потянув отца мальчика за рукав. – Он переориентирует магическое воздействие с себя на других. Сейчас ему подвернулся ты, но когда тебя рядом не будет, он, чего доброго, обратит мое педомагическое воздействие против меня самой. Тогда уж точно будет бяка так бяка !
– Наверное, ты права, – согласился крестьянин. – Но, может, попробуешь приглядеть за ним просто так, без магии? В случае чего угости куле‑бякой, я оставил на кухне несколько кульков. Глядишь, это отвлечет его от шалостей. А я постараюсь вернуться как можно скорее.
Удерживать Вредли от проказ без помощи магии оказалось делом невозможным, а справляться с их последствиями – весьма нелегким, однако Синтия почти справилась. Она успела залить подожженный мальчуганом сарай и залатать кульки, продырявленные им, чтобы куле‑бяка вываливалась на землю.